Михаил заказал для своего дома и для продажи листовое стекло для окон. Правда, размеры листов были невелики, с локоть в длину и ширину, что предопределяло наличие переплетов в раме, если окно было большим. И стоило стекло изрядно, хотя местами имело искажения и включения.
Глава 8. Леонардо
Поскольку сидеть на месте целый месяц в ожидании исполнения заказа было слишком тягостно, Михаил решил попутешествовать по Италии. Пафнутий сопровождать его отказался.
– Чего деньги зря переводить? Здесь тепло, вино отменное, и на постоялый двор тратиться не надо – можно жить на судне.
– Как знаешь, Пафнутий. Я через месяц буду.
Михаил решил побывать в разных городах. Еще в той жизни он мечтал побывать в Париже, посетить Лувр и Версаль, Вечный город, а еще увидеть Мадрид. До Рима далековато, но некоторые города осмотреть можно. Еще бы, когда в другой раз представится такая возможность? Тем более прошедшие века и войны разрушили многие творения великих зодчих, художников, мыслителей. Увидеть все своими глазами, пощупать, а может, и купить для дома небольшую картину или статую – это ли не везение, это ли не удача? Да, быть может, это – лучшие моменты жизни! Все лучше, чем дышать испарениями венецианских каналов, которые использовались жителями не только как водные дороги, но еще и в качестве сточных. Однако же сухопутная дорога из Венеции была, а также почтовая станция, где имелись лошади и дилижансы.
С минимумом личных вещей в кожаном узле Михаил сел на дилижанс до ближайшего города – Падуи. Еще со времен Священной Римской империи сохранились прямые, мощенные булыжником дороги с указателями. Таким дорогам не страшен дождь или снег, и ездить по ним можно в любую погоду, не то что на Руси. Строились эти дороги для быстрой переброски войск к границам империи, строились рабами – основательно, на века.
Колеса у дилижанса были высокие, выше человеческого роста, сам кузов подвешен на ремнях; сиденья из кожи и набиты сухой морской травой. В общем, всем двенадцати пассажирам ехать было мягко и удобно. Вот только если в Венеции на Михаила не обращали внимания – в порту бывают люди из разных стран и к необычному или экзотическому виду их привыкли, то в дилижансе он смотрелся странно. Выделялся одеждой, бросалась в глаза борода – как мужчине на Руси без бороды? Нет солидности, бритыми только немцы ходят.
В итальянских герцогствах или королевствах мужчины тоже брились. Это повелось еще с Древнего Рима. Не брились тогда только варвары, и потому на Михаила косились с плохо скрытым презрением.
Он решил первым делом по прибытии в Падую побриться и сменить одежду. Тогда вполне сойдет за своего – говорит-то он чисто, без акцента.
Кучера меняли лошадей на каждой почтовой станции – на Руси они назывались ямы. Причем делали это сноровисто и быстро.
К вечеру дилижанс, преодолев полсотни километров, уже въезжал в Падую. Пассажиры, разобрав багаж, который везли на крыше, разбрелись, а Михаил, спросив дорогу до ближайшего постоялого двора, отправился туда. Сняв номер, он выспался, а утром позавтракал жареной рыбой, запил ее прекрасным тосканским вином и отправился к цирюльнику. Там он постригся, побрился и не узнал себя в зеркале – настолько изменился, помолодев на несколько лет. Единственно – кожа на месте бывшей бороды выделялась более светлым оттенком.
От цирюльника он сразу направился на рынок, чтобы одеться по здешней моде, как и подобает купцу – рубашка, жилетка, коротенькие, едва ниже колена штанишки. В завершение всего Михаил купил себе бархатный берет. Туфли только оставил свои, немного разношенные, но еще дебелые – они не натирали ноги. Было немного непривычно, но теперь на него никто не обращал внимания.
И Михаил почувствовал себя туристом. С удовольствием, не спеша, он осмотрел Кафедральный собор, Капеллу Скровальи с фресками Джотто и скульптурой Девы Марии с младенцем работы Джованни Пизано, полюбовался базиликой Святого Антония Падуанского, где хранились мощи святого – базилика входила в число четырех церквей, являющихся собственностью Ватикана. Что любопытно, перед входом в базилику стояла конная статуя с полководцем Эразмом да Нарни по прозвищу Гаттаме-лата работы Донателло. Только Михаил так и не понял, при чем здесь полководец и мощи Антония.
На ознакомление с достопримечательностями города ушло два дня. Михаил устал так, как не уставал уже давно, – особенно ноги. На корабле много не походишь, вот отсутствие тренировок и сказывалось.
Вечер он посвятил итальянской кухне, воздав должное винам. Легкие, приятные на вкус, они будоражили кровь.
А утром с легким сердцем и приятными воспоминаниями Михаил сел на дилижанс, идущий в Феррару.
До этого города пришлось добираться два дня.
Феррара, центр герцогства земли Эмилия-Романья, где властвовал правящий дом д’Эсте, а конкретно – герцог Эрколе I и его жена Элеонора Арагонская.
Город был окружен крепостными стенами и имел трое городских ворот. После Падуи он производил мрачноватое впечатление – здесь на ремесленников, крестьян и мастеровых смотрели с презрением, называя их собаками. Значение имели лишь люди, вхожие во дворец герцогства, – оруженосцы, стольники, сенешали, писцы, псари, шуты, музыканты и карлики.
Хозяин постоялого двора каким-то шестым чувством угадал в Михаиле иностранца. Скорее всего этому способствовало отсутствие у Михаила жестикуляции, так свойственной итальянцам. Это народ темпераментный, и во время разговора они постоянно сопровождают свою речь жестами.
Хозяин предупредил Михаила:
– Сеньор, если вам доведется встретиться в городе с людьми герцога, перейдите на другую сторону улицы – дольше проживете.
– Неужели все так серьезно?
– О! Герцог строг и скор на расправу. Его суд за нанесенные и вымышленные обиды его людям может приговорить к четвертованию или ослепить.
– Какой ужас! – не выдержал Михаил.
– Да-да, сеньор, отнеситесь к моим словам со вниманием, мне бы не хотелось видеть вас висящим на площади с пеньковым галстуком на шее.
– Спасибо.
Собственно, в Ферраре Михаил хотел посмотреть лишь на университет, основанный в 1391 году и связанный с именами Парацельса, Савонаролы и Коперника. И потому утром, после завтрака, узнав дорогу, он не спеша отправился туда.
Светило солнце, дул легкий ветерок – стояла погода, просто созданная для прогулок. Узкие, извилистые улицы города вели Михаила к университету, когда из-за поворота вылетела кавалькада всадников. Они заняли всю узкую улицу.
Михаил прижался спиной к стене. Рядом открылась дверь, и чья-то рука буквально втянула его в дом за ворот рубашки. Тут же простучали копыта коней, перед лицом мелькнуло брюхо лошади, нога в стремени.
– Спасибо! – Михаил повернулся. Перед ним стоял высокий жилистый итальянец.
– Ты, наверное, чужестранец, хоть одежда на тебе и наша.
– Да. А как вы узнали?
