Мира заходит в комнату (за ней опять сочится темень). Луна уже повернулась боком, оставляя свой полумесяц. Он виден хорошо через окно. Я же вижу три книги на слабоосвещённой полке.
Лотреамон, Рембо, Бодлер… Смотрю последний раз и закрываю шкаф.
Макс бросил окурок на пол. Наша «девушка-снег» нежно погладила его по лысой голове и улыбнулась мне. Кажется, Мира меня любит.
Макс идёт на кухню поставить чайник.
Я хочу сказать Мире что-то очень важное. Кто же мной сейчас-то играет?
Какая-нибудь девчонка… Люди постарше меня не выбирают никогда. Крутые парни тоже не любят таких персонажей прохождения. Может, девушкам хоть нравлюсь? В качестве игрока.
Разумеется, в голову мне ничего не приходит. «Новых сообщений нет.»
Я просто смотрю на её ноги, грудь, шею, лицо… Всё в Мире красиво.
Она глядит мне в глаза так, что во внутренней палате Дурдома НеБытьЯ менR сразу навещает мысль: я могу видеть звуки и читать мысли…
Пошли пить чай, просто говорит Мира. Скоро кто-то придёт.
Я знаю точно, что она права.
Бывает, к нам заходят ночные гости. Всегда разные (но одинаковые по структуре элементов).
Мы с Мирой идём на кухню. Там, прислонившись к подоконнику, Макс снова курит. Дым липнет темнотой вокруг него. А на столе — четыре кружки с чаем и пятая, пустая… Для Кристины.
Я хочу узнать, который час. 22:30? Полночь? 2 ночи?
У Макса все часы идут по-разному. Всё неправильно.
Звонок в дверь.
Мы идём открывать. Темнота — за нами. Открыли. Темнота тут как тут.
А с ней — очередной гость. Не нашедший покой.
«Мертвец».
Старик, когда был молод, задумал написать роман. Бессмертную книгу человечества, которая смогла бы отразить всё то, чего не сделал Бог.
В год Старик писал по о1дной странице. Всего их вышло 66.
На эту «вечную книгу» он потратил всю свою жизнь, и не было для него ничего дороже. А когда захотел Старик дать её кому-нибудь прочесть, то понял — нет у него никого. Только книга.
Тогда он сел у зеркала и прочёл её самому себе.
И умер от сердечного приступа.
В последствии его «самый важный» роман опубликовали с трагической историей жизни (и смерти) автора в предисловии.
Книгу Старика прочли миллионы…
Быть может, в ней написано про пятерых друзей: трёх девушек и двух парней, которые не живут, а «играют». Но постепенно они выходят из Игры.
А игра такая, что даже если пройдёшь её до конца, она не закончится.
Из выше сказанного вытекает ниже сказанное:
Мы все во сне играем своими жизнями…
А мы — то, кстати, сейчас что делаем? Спрашиваю я.
Мира пристально смотрит на замолчавшего Макса. Тот проводит ладонью по своей голове. И что-то отвечает мне. Вообще, он, по-моему, прекрасно видит, что из-за странного шума в ушах я ничего не услышал.
Макс улыбнулся, слегка прищурил глаза. Не хочется мне его переспрашивать. Я говорю: я иду спать. Кто со мной?
Мира говорит: ладно, пойдём заниматься сном…
Макс вынимает из пачки новую сигарету. Весёлый танец огонька зажигалки на фоне полумесяца Луны. Слиянье с кончиком. Табачный дым.
Макс полон всяких историй.
Он считает, что ВСЯ история основана на реальных событиях… Но здесь мой {С}О{Н}: Ты с твоим глупым, но понимаемым всеми, другом идёте в заброшенный Богом зал спорта и мужества, где при помощи неведомой и абсолютно никем не управляемой силы скрепок между мирами распороли(ли) дверь в соседний бардак.
Миазмы пространства. Из коих в нашу среду прорвалась какая-то гадость.
И мерзкие твари смешались с людьми.
Вы (ты с твоим другом), чтоб не стареть с каждой звездой, сначала затеяли матч по футболу по всему, поросшему шипами и черто(пере)полохом, периметру зала. Играли с какими-то девками.
Они все синхронно разделись и удалились одеваться в раздевалку. Ты и твой хренеющий друг прошли в коридор, где толкучка волнующихся решала, что теперь делать. Довольно жарко и томно, и только ваш старый знакомый был в тёплой одежде. Чтоб соответствовать жа́ру, он поместил на себя женскую шубу, такую же шапку, а на ноги вздёрнул сандалю и тапок в виде кровати.
Вы пообщались, вы подождали, а очередь всё же решила, кто будет решать, как миру жить дальше.
Какой-то мужик просто вытянул в потолок руку и крикнул:
— Я главный! Теперь я всем буду!
А вы с твоим другом прошли мимо задавленных лифтов, разрезали бумажную дверь на этаж и стали спускаться (но вниз подниматься) по всхлипам трёхмернорисованых лестниц.
Раздвоенный вид окон искажал чей-то город снаружи.
Вы внутри. Идёте мимо прозрачности стекла на звуки призрачного мира, проклятьем скованного уже как несколько минут. По чьей вине такое вдруг случилось? Молчит твой глупый друг в ответ на голос ниоткуда.
Внезапно плавится стекло и с визгом рвётся громкость пустоты — а ниже этажом уже пылает огненная тварь из Пекла, похожая на твоего собрата по вечности конца как капли две колодезной воды.
Вот эта тварь и твой не храбрый друг так увлекательно орут дуэтом, что тебе сразу становится ясно примерно следующее:
ВАМ ПОРА СВАЛИВАТЬ ВСЁ НА ДРУГИХ…
Или хотя бы переладить со всех одушевлённых предметов ваши отпечатки пальцев правой руки на левую.
Адская тварь не живёт и не ждёт — летит через пролёт, пылая жаром.
В общем, она гоняется за вами по всем лестницам сразу, но с некоторым холодком по отношенью к вам (видимо, не очень хочет пачкаться о парочку уродов). Из темноты презентуют секаторы и ножницы и бензопилы, но вы с идиотом-другом отказываетесь принять подарки помощи, в силу быстроты движенья по ступенькам вы просто не успеваете их взять.
Пылающая тварь всё ближе держится вдали.
Одна из девушек-близнецов-тройняшек, поджидающих кого-то из демонов памяти на этаже, выполненном под осеннее кладбище ночью, прицельно указует в преображенье жгучей инфернальной твари, прискорбно опадавшей ворохом листвы у встретившейся на пути могилы.
Твой туповатый друг и ты благодарите трёх близняшек и приспускаете себя по лестницам всё ниже ничего.
Ты у дверей на улицу один. Протиснувшись вдоль двойственности темноты через кубическую группу входа, ты выбираешься на свет, которому, возможно, скажут "НЕТ", и очень скоро.
Какой-то сумасшедший бомж, сидящий на асфальте рядом с дверью, глядит тебе в глаза и тяжко предлагает выпить.
В столь ясный тёплый день планетой овладело беспокойство.
