Сегодня Вета одета в любимое её секс-милитари: облегающая куртка цвета хаки с двумя большими карманами на груди; под ней бледно-зелёный топик с фигурной надписью «MАX»; свободная юбка в форме перевёрнутой буквы V, обрывающаяся чуть выше колен; надпись маркером «Это протез!» на левой ноге; зелёные кеды с жёлтыми шнурками, значащие мировой беспорядок и единение с тишиной.
Весь этот дешёвый «камуфляж» очень идёт Вете (он ей под цвет глаз).
Тёмно-красные кровь-волосы забраны в хвост. Интересно, а трусики у неё какого цвета? Я цепко хватаю край её юбки и дёргаю вверх.
Вета оборачивается ко мне: весёлый огонёк зелёных глаз, затмит любую красоту, которую ты видел. Полные поцелуев губы обиженно поджаты нежно-розовой помадой. Кокетливо мне подмигнула. А трусики она вообще сегодня не надела.
Шагов через девять меня больно толкает плечом какой-то рослый парень (наверное, один из этих системных)… Макс весело бредёт рядом с Кристиной, та выбирает подходящее помещение для нашей новой сценки.
Кстати, Кристина — очень жгучая брюнетка. Красива и стройна.
Приглядись к ней, если вдруг встретишь…
Макс всегда был влюблён в нежность её характера.
Ну а мне нравится родинка у неё на лице.
Видимо, мной часто играет какой-то закомплексованный неудачник, остро переживающий собственное уродство. Он-то и вынуждает меня носить мою маску…
— Вот этот! — указывает Мира на дверь цветочного магазина.
Мёртвые цветы. Отличное развлечение сейчас начнётся.
Макс заходит и покорно встаёт на колени. На лице отрешённая улыбка будущего покойника. Руки — за спину.
Я выхожу в центр круглого зала, направляю в голову Джона Доу воображаемый пистолет. Я спокоен, но не надолго.
Кристина встаёт рядом, в окружение венков и букетов.
Джон Доу, Дэвид Миллс и Уильям Саммерсет: герои фильма «se7en».
Продавщицы отъявленно недоумевают.
— Убей меня…Стреляй… — просит Джон Доу. Детектив Миллс начинает нервно сдерживать слёзы и целиться в убийцу своей жены Трейси.
— Дэвид… — взывает к долгу офицера полиции напарник Саммерсет. — Если ты его убьёшь — он победил…
Беспокойство мерцает у него на лице. Доу выиграл в игре…
Миллс стреляет ему в голову с близкого расстояния.
Джон Доу валится на спину, удерживая мякотью мозгов свою последнюю пулю. Когда мы выбежали из «цветника», Мира и Вета нам аплодировали.
Я запомнил счастье их красивых улыбок, радость Окончания Сцены.
Он играет мной, опЯть…
Очередной «Иисус» ещё не мёртв.
Искусственные стигматы на Его механических ладонях. Просто чёрные дыры для этого Света. Они — точно бесконечные отражения одного человека.
Смерть 3215-го Спасителя близка… И нет Ему спасенья.
Он вдруг победно поднимает голову. Спокойным взглядом электронного мертвеца глядит на своих мучителей. Учёные напуганы. В Его глазах — ни капли жалости. Лабораторные лампы тревожно искрятся. Темнота ждёт в каждой из них.
— Что за чертовщина! — На ладонь ближнего сотрудника упала капля. Красный цвет.
— Это уже не игрушки, у него идёт настоящая кровь! Прекратите эксперимент!
«Иисус» улыбается своему счастью.
Прости. Стигматы смотрят темнотой. Прощай…
Но Он, конечно же, не мёртв. Как, впрочем, и не жив.
Ошалелые лаборанты снимают Спасителя (экспериментальная модель № 3215) с креста, Он завершил свою миссию.
— Это прорыв, коллега! Поздравляю… Опытный материал практически достиг 90 % уровня смертности. Благослови нас Боже!
Крест пуст, но ненадолго. Следующий объект — номер 3216… «Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир.»
Все демоны в Аду ревут нестройным хором.
Он мной играет, знаю…
Я оказался {внутри}? За пределами мира? Вышел на уровень сна…
Опавшие листвой рассохшиеся ветви.
Старое дерево неизвестного вида посреди чёрной пустыни.
Одно на миллионы миль вокруг. Дотронься взглядом, как невидимой рукой.
Забудь об истинной реальности, мой друг…
Глядит в темнеющую даль, лежит в листве под деревом Химера.
Из глубины небес — ночная чернота, над пустошью слетелась вихрем мгла.
По выжженной земле, по венам-трещинам, ведомая Случайностью Судьбы, к невиданному дереву идёт Химера-2. Подобный грому грозный шаг.
Химера мрачно поднялась, прочь от неё развеял листья ветер-враг.
Психо-война несуществующих теней. Безначальная, но и бесконечная…
Ушли давно (не)наши времена — для них за этот миг ничто не изменилось: друг против друга, Химера и Химера-2 у дерева того кружатся в вечной ночи.
В глазах врага желает каждая увидеть первородный страх.
А видит только собственное отраженье…
Роговая оболочка бесит Сатану
Стекловидное тело кружит светом во тьму
Сетка клетки Сосудистая склера
Дождь и радужная сфера
Две разные, но очень похожие половины единого целого.
Левая и Правая, как рога Дьявола.
Потерянный в слабом рассвете сон, где Ты, Она и Он доезжаете до длиннейшего моста через реку, а на его поверхности разлито зеркало воды.
Она ныряет первой, с Ним вы за Ней. Вода такая вязкая, будто болотный мёд. И вы плывёте по мосту, как в ощущениях последнего кошмара.
Сначала Она понимает, что не доплыть. Потом и вы уже готовы повернуть.
На середине мостовой реки Он-Ты-Она глядите молча друг на друга.
Прозрачная вода: в ней нет течения, подобно вам — недвижима.
По берегам большой реки обычный летний лес. Повернув назад и с трудом доплыв до такого далёкого края моста|начала суши, вы прекрасно помните о том, что эта планета ваша, только ваша, абсолютно постоянно ваша, целиком.
Почему-то именно у Тебя Она спрашивает, почти шутя:
— Как получилось, что мы втроём теперь всегда одни¿?
Но не получит от Тебя ответа.
Ты лишь мотаешь головой, себя талантливо расписывая в своём незнании нелепыми мазками. Внутри насмешки Её глаз Ты всё же различаешь свою глупость. Зато вот Он готов ответить Ей:
— Радиопассивная+видеоактивная химия химеры, рекомбинация забытой схемы. Теперь ты вспомнила? Теперь ты понимаешь — где мы?
В чьей-то роговой оболочке…
Как на показ перед приговорёнными выстроились цепью. Убийцы-инквизиторы. Безмерной ненавистью к еретикам у каждого глаза зашиты.
