— Между прочим, даже свидетель есть, что они меня завезли и изнасиловали — там у них на даче парень один сторожем работал, он все видел и слышал, только боялся вмешиваться, у них ведь знаешь, кто был главный? Сынок Гориславского.
— Даже так? — неожиданно заинтересовался Артем. — И ты так потом никому и не сказала?
— Почему не сказала? Сначала даже уголовное дело в милиции завели, я ведь была малолетняя. Только милиция с Гориславским заодно, они это дело вообще куда-то похерили. Мамаше моей пятьсот рублей сунули, чтобы она не рыпалась. Ей-то что, ей на меня с высокого потолка плевать. А парню тому, который свидетелем был, сказали, чтобы тихо сидел и рот не разевал. Он меня один раз даже встретил на улице, говорит: ты, Зоя, не сердись, я бы их не побоялся и на суде бы выступил, но что я могу сделать, если и твоя мать с ними на сговор пошла?
Сама подивившись тому, какой складно у нее вышло, Зойка неожиданно решила, что не будет больше сочинять стихи, а начнет писать детективы — как Агата Кристи, например. И, может даже, по этим детективам тоже станут снимать кино. Ее честолюбивые мечтания были прерваны Дорониным — сильно заинтересовавшись услышанным, он начал выпытывать полообности.
— А экспертизу ты проходила?
— Конечно, проходила, меня два врача смотрели и анализы брали. Только это все тоже куда-то спрятали. Меня каждый день пугали, чтобы я сказала, будто все нарочно придумала, а если не скажу, то меня в колонию для малолетних отправят.
— А где сейчас этот свидетель — ну, тот парень, о котором ты говорила?
«Наконец-то! Теперь надо осторожненько, шаг за шагом».
— Здесь — в городе, — равнодушно ответила она.
— Как бы мне с ним побеседовать? Ты можешь меня к нему отвести?
— Ладно, отведу. А зачем тебе?
— Я же говорю: побеседовать. Если он согласен выступить свидетелем, то это дело можно попробовать вытащить на белый свет, преступление не должно остаться безнаказанным.
— Да что ты сможешь сделать против них, Артемчик? И потом, уже четыре года прошло. Но если ты хочешь, я тебя к нему хоть сегодня отведу — я знаю, где он работает.
— Хорошо, сегодня днем мы зарегистрируем наш брак, а вечером ты отведешь меня к тому парню. Помимо всего прочего, я теперь, как твой муж, должен защищать твои интересы, и те, кто тебя обидел, за это ответят.
В ответ на это Зойка подняла на него светившиеся искренней благодарностью глаза. Мужчина, обитавший в теле Доронина, любовался ее прекрасным личиком и ощущал новый прилив желания, а журналист, пробудившийся в его душе, восторженно потирал руки — в эпоху гласности обнаружить положенное под сукно дело об изнасиловании четырнадцатилетней девочки сыном председателя исполкома! В цепи разоблачений темных махинаций партийной элиты это могло бы стать очередной сенсацией.
В начале одиннадцатого утра позвонила Тина Валевская.
— Артем, ты уже проснулся? — медовым голоском спросила она. — Я здесь, внизу. Можно, поднимусь поговорить?
— Через пятнадцать минут, — грубо ответил он, — я не одет.
Тина покорно ждала в вестибюле гостиницы, поглядывая на электронные часы над стойкой дежурного администратора. Час назад, когда они с Самсоновым завтракали, ей позвонил отец и сообщил, что Зойку пока нигде не обнаружили.
— Поезжай к своему приятелю Доронину, — сказал он, — и скажи, чтобы немного потерпел, к вечеру ее найдут. И проследи, чтобы он с пьяных глаз чего-нибудь такого не натворил — никаких звонков или телеграмм в Москву. А еще лучше — напои его так, чтобы он до завтрашнего дня глаз не продрал.
Самсонов, выслушав Тину, сочувственно кивнул.
— Никита Михайлович совершенно прав — успокой пока журналиста и возьми под свою опеку. В шкафчике его номера по моим расчетам еще должно остаться немного бренди. Мне сегодня некогда всем этим заниматься, а вечером я уезжаю в Воронеж, и три дня меня не будет, я тебе говорил.
— Да-да, я помню. Слушай, а вдруг ее не найдут? Артем совсем спятил с этой девчонкой, он может выкинуть что-нибудь непредсказуемое. Ты не мог бы до отъезда в Воронеж хоть что-то сделать?
— Дай подумать, — он заглянул в органайзер, — с утра мне надо на завод, приедут арабы, во второй половине дня встреча с Гориславским. Ладно, через пару часов я с завода позвоню Никите Михайловичу — если к этому времени милиция девочку не найдет, я распоряжусь, чтобы подключились мои люди. А ты постарайся любыми способами утихомирить своего приятеля — используй все свое воображение. Вы же когда-то были друзьями, кажется?
— Как скажешь, — ей стало обидно, — а ты не ревнуешь?
По губам Самсонова скользнула характерная усмешка, всегда почему-то заставлявшее сердце Тины биться с безумной скоростью. Он аккуратно вытер рот салфеткой и нежно коснулся губами ее губ.
— Милая, я верю, что ты сумеешь обойтись без крайностей. Позвони на телестудию, что ты сегодня не придешь, и отправляйся в гостиницу. Да, и огромная к тебе просьба — куда бы ты ни собралась, Михаил должен тебя сопровождать, я хочу быть уверен в твоей безопасности.
— Спасибо за заботу, — в голосе молодой женщины прозвучал явный сарказм, но Самсонов сделал вид, что ничего не заметил.
Когда она приехала в гостиницу, Артем встретил ее в одних брюках, рубашки на нем не было, но его это мало смущало. Бросив перед ней на стол смятый лист бумаги, он сразу начал орать:
— Ты видела, что эти идиоты расклеивают по городу? Нет, ты видела?!
Прочитав оба объявления, Тина едва не прыснула, но сдержалась и даже решила вступиться за честь местной милиции.
— Не надо так кричать, Артем, иногда случаются накладки — у милиции ведь и помимо твоих дел очень много работы. Тем не менее, папа и его сотрудники стараются тебе помочь по мере сил. К сожалению, Зою пока не нашли, но…
Внезапно она запнулась и умолкла, потому что заметила большой черный глаз, выглянувший из-под лежавшего комом одеяла. Увидев, что обнаружена, Зойка со смешком выбралась из разворошенной постели.
— Привет, как поживаешь? — она спрыгнула с кровати и спокойно начала одеваться.
— Привет, — растерянно промямлила Тина, — так тебя уже нашли?
— Как же — как раз по этой карикатуре тютелька в тютельку и нашли, — выпятив подбородок, Зойка весело указала на скомканное объявление, — все мои приметы.
— Зоя вернулась сама, — сухо проговорил Доронин, — а отцу скажи, чтобы эту писульку по всему городу сняли. И насчет ЗАГСа выясни — я хочу сегодня же зарегистрировать наш брак.
— Конечно, Артем, сейчас я поеду к папе и обо всем ему расскажу. Все будет в порядке, — пятясь, счастливая Тина выскочила из номера.
Выслушав дочь, подполковник Авдиенко вздохнул с нескрываемым облегчением.
— Слава богу! Сейчас я буду звонить, чтобы договорились с заведующей ЗАГСа, сама их туда и отвезешь. Пусть распишутся и сегодня же выметаются в Москву — я распоряжусь, чтобы для вас всех зарезервировали билеты на вечерний рейс.
