— Я должна знать, я не хочу, чтобы ты был несчастен.
«Нет, это настоящий дурдом — не знал, что в наше время бывают такие инфантильные девчонки. Интересно, каким воспитанием родителям удалось добиться такого потрясающего эффекта? Ведь до встречи со мной она даже ни разу не целовалась — и это при том темпераменте, который заложен в ней природой!»
Пришлось — правда, сильно понизив голос, чтобы не выглядеть идиотом перед братом за тонкой дверью кабинета и явно прислушивавшейся к разговору из кухни Адой Эрнестовной, — сказать ей красивые слова:
— Я считаю, что ни с кем не буду так счастлив, как с тобой, любимая. Ты приедешь, мы подадим заявление, через месяц поженимся, а к концу лета вместе поедем за Юрой. Позже у нас родится ребенок — сын или дочь, — и я постараюсь сделать все, чтобы тебе всегда было хорошо, и чтобы ты никогда ни о чем не пожалела. Согласна?
«Фу-у! Доклад легче сделать!»
— Да! — девочка больше не в силах была сдерживать свой восторг и почти кричала: — Да! Да! Да! — а потом прямо в трубку заплакала — на этот раз от счастья.
«Ладно, самый сложный этап пройден, — подумал Сергей, кладя трубку. — Теперь побыстрее закончить с образцами. Черт, придется ждать до понедельника».
Однако в понедельник электромонтер Никита, начав возиться с проводкой с самого утра, до обеда так и не смог выявить причину короткого замыкания на этаже. Сергей, нервничая из-за вынужденного безделья, усадил напротив себя за стол случайно заглянувшего в лабораторию рыжего стажера Володю и начал с пристрастием выяснять, какие навыки в витальном окрашивании образцов тот приобрел в его отсутствие. Стажер долго нес чепуху, уныло кося глазом на дверь, но под конец все же выдал что-то внятное, хотя и не совсем по делу:
— Если метиленовым фиолетовым, то потом нужно йодом зафиксировать. Спиртом промыть, и которые окрашенные останутся — те грамположительные.
— А те, что обесцветятся?
— Не знаю, — нагло ухмыльнулся Володя, — у меня пока все окрашиваются.
Сергей вздохнул:
— Ладно, посмотрим, что у вас дальше будет. Где Ася, почему ее сегодня нет?
— Взяла больничный, у нее ангина с температурой, а что, нельзя?
— Нет, почему же, с ангиной так и надо. Это нам с вами нужно работать — у нас ведь нет ангины.
— Так электричества нет. Я только куртку зашел взять, мне… мне в библиотеку надо.
— Как включат свет, так и начнем, поэтому никуда не отлучайтесь из лаборатории.
— Работать? — Володя искренне удивился подобному предложению, которое явно нарушало все его планы на нынешний день. — А чего мне делать?
— То же, что и обычно. Вы же как-то проводили здесь время в мое отсутствие?
— Ну, и чего с того?
— Да ничего, вы просто расскажите мне, что делали. Или вы вообще ничего не делали?
Рыжий стажер с достоинством усмехнулся и неожиданно выдал:
— Я тут клостридию перфринговую выделял и зверям прививал.
— Clostridium perfringens? — изумился Сергей. — Сами выделяли или Ася помогала?
— У меня все мыши сразу дохнут, — гордо заявил Володя, проигнорировав заданный вопрос.
— Да вы просто садист, оказывается! Отчего же они у вас дохнут?
Рыжий стажер угрюмо посмотрел исподлобья и сначала хотел, видно, в ответ на насмешку сказать какую-нибудь гадость, но потом все же решил, что лучше не перегибать палку.
— Потому что у мышей клостридия перфринговая газовую гангрену вызывает, — неохотно пояснил он.
— А у людей?
— Ну… и у людей… наверное.
— Хорошо, расскажите мне, что вы и как делали.
Володя вновь уныло скосил глаз в сторону двери и пожал плечами.
— И чего тут рассказывать? — грубовато пробурчал он. — Как обычно — бульон отфильтровал, потом промывку сделал.
— Не промывку, а смыв.
— Какая разница?
— Это термин, — терпеливо объяснил Сергей, — терминологию нужно знать. Почитайте, тут на полке у меня лежат книги.
— Зачем мне читать, мы это все проходили.
— Хорошо, раз вы все знаете, то скажите мне, какие животные чувствительны к возбудителям газовой гангрены?
Рыжий стажер немного помялся:
— Ну… мыши, — он опять помялся и полувопросительно добавил: — Кролики?
— Верно, — Сергей одобрительно кивнул. — А еще?
Володя приободрился и уже более уверенно ответил:
— Морские свинки.
Сергей искренне восхитился его познаниями и похвалил:
— В точку. Что ж, спасибо Асе — она много с вами работала все это время, и вы, можно даже сказать, поднялись на следующую ступень вашей научной эволюции.
Наглый мальчишка презрительно сморщил нос:
— При чем тут Ася? Лезет вечно со своей помощью, когда никто не просит. Я что ли и без нее все это не знал? У меня, между прочим, высшее образование, а она лаборантка.
«Ах, наглец! Подожди, ты у меня попляшешь!», — возмутился про себя Сергей, а вслух кротко сказал:
— Отлично, в таком случае приступайте к работе.
— Ладно, а пока я пошел — света ведь все равно нет.
— Погодите, куда? Нам еще многое нужно обсудить, пока включат свет. К тому же, я ведь еще не сказал вам, что делать.
— Что всегда делал, то и буду, а чего еще?
— Думаю, раз у вас так хорошо обстоят дела с Clostridium perfringens, то это, скорей всего, и будет темой вашей диссертации — если, конечно, сумеете сдать экзамены в аспирантуру.
Володя на мгновение заколебался, но врожденное самомнение не позволило ему заподозрить своего шефа в том, что тот над ним издевается.
— А чего это вы думаете, что я вдруг экзамены не сдам? — приосанившись, сказал он и презрительно вздернул веснушчатый нос. — Все сдают, а я что, хуже?
Сергей чуть не расхохотался, подумав:
«Хорошо еще, что ты не сказал: А я что, рыжий? Тогда б я точно не выдержал».
Сдерживая смех, он обескуражено развел руками:
— Что вы, разве я посмел бы такое подумать! Конечно, вы сдадите лучше всех, но ведь еще нужно будет написать реферат по теме. Поэтому я хочу, чтобы вы показали, как выделяете культуру и как проверяете ее на токсикогенность in vivo. Вы знаете, кстати, что такое in vivo?
— Инвива? Ну… я…
— Вот и прекрасно — вижу, что знаете. Аси нет, мешать вам никто не будет, вы весь процесс проведете с начала до конца.
— Это долго, — искоса бросив на Сергея злобный взгляд, пробурчал стажер. — Мне некогда, мне к экзаменам нужно готовиться.
