А ведь мог стать таким. Нет, должен был стать таким.
Эртан помог выбраться охающим Лесовятам, затем протянул руку приятелю, но оборотень легко выбрался сам. Орк привычно хлопнул его по плечу:
— Ну, ты даёшь, дрружище!
— Чего даю? — подозрительно сощурился Арвиэль.
— Настоящий дикий оррк!
— А-а… Ну да, дикий.
Вот только живёт за частоколом городской стены, охраняет тех и служит тем, кого, по сути, не должен охранять и кому не должен служить, да и вожак его «стаи» — человек. Господин Берен Грайт, и ему волк обязан жизнью до смерти.
Наружу выбирались так же, через окно, не желая задерживаться в бесовском особняке. Спалить его, что ли, к шушелю?
Аватар скользнул безразличным взглядом по нелепой картине, висящей на правой стене. Она была тёмной и мрачной, под стать дому, с единственным светлым пятном посередине.
* * *
На улице Арвиэль остыл, а за обедом окончательно утвердился в мысли, что он хоть волк сильный, но отнюдь не злой и дикий, а добродушный и цивилизованный. Сестрёнки увивались вокруг него как пчёлы у туеса с мёдом, наперебой подсовывая то яйцо с оранжевым желтком, то присоленный огурчик, то самый аппетитный кусочек сала на хрустящей горбушке. Под конец это стало утомлять, и аватар жалобно поглядывал на Майю, но та вдруг вспомнила, что ещё дуется, и на помощь не спешила. Лесовята сидели пришибленные, не понимая, как с ними такое могло произойти. Двойняшки дрались с пелёнок, но чтобы пожелать смерти брату?!
— Как будто это были мы и не мы одновременно. В памяти осталось только плохое, а язык сам собой молол одни гадости, — с содроганием вспоминал Венька. — И главное, поссорились-то из-за такой ерунды, что сказать тошно!
— Из-за какой? — заинтересовалась любопытная Лукьяна, но парень только поморщился, дескать, отстань, противная, и без тебя муторно.
— Ну его к лешему, золото это! Нехай другие дураки ищут! — махнул рукой Сенька.
Хвала Пресветлой, хоть парни и здорово помяли друг друга, но обошлось без серьёзных травм, отделались ушибами и ссадинами, да ещё Сенька подвернул ногу, когда упал в подклет, а Венька оцарапал плечо о гвоздь. О возвращении в таком состоянии домой — ночью, по плохой дороге — речи не было, решили переплыть озеро и заночевать в поле, но тут вдруг заартачился Арвиэль, дескать, делайте, что хотите, а я останусь здесь.
Само собой, одного в проклятом хуторе его не бросили.
Солнце уже скрылось. Арвиэль представил, как оно, сладко зевнув, падает в заботливо переплетённые ветви яблонь и груш, точно в гамак, а те передают его спрятавшим колючки ароматным малине да терновнику, и, наконец, оно укладывается в мягкой, им же самим согретой траве. И заброшенный сад до утра хранит его покой.
Кладоискатели стали готовиться к посиделкам у ночного костра. Эртан пошёл за дровами, Лесовята мужественно вызвались собрать хоть какой-нибудь урожай по кромке сада (только и слышалось «Брат, давай подсажу!», «Брат, осторожно, там змеюка!»), а девочки соображали романтический ужин. Медовухи было мало, но много и не требовалось.
Арвиэль снова спустился к озеру. Он не был уверен, что днём действительно слышал здесь песню. Быть может, сам придумал мотив и слова сочинил, но аватару отчаянно хотелось узнать продолжение. Почему-то ему казалось, что это очень важно.
Эльфы воспринимают мир не органами чувств, как люди, а словно пропускают его через себя вплоть до крохотной былинки. Крылатых оборотней же Пресветлая одарила ещё и звериной способностью различать и выбирать одно-единственное — искомое — из сотен и тысяч похожих оттенков цвета, запахов, звуков. Родители Арвиэля слишком рано ушли в Хрустальные Чертоги, и за десять лет жизни в родной семье мальчик мало чему успел научиться, но сейчас он попытался вспомнить мелодию той песни как можно чётче и возродить её в своём сердце. Кого же он слышал?
Ветер и лёгкую зыбь на воде.
Шёпот плакучих ив и ольхи.
Синиц, дроздов, соловья.
А вот запела и зарянка.
Кузнечиков и стрекоз.
Пчёл, но это не всё…
Ах, конечно!
Роса… Он слышал росу…
Увидал ту деву князь,
Увидал ту деву князь,
Осадил коня гнедого
И подходит, не таясь…
Она подошла со спины, обняла его и положила голову на плечо.
— Да, Майя?
— Ты сказал, что не любишь меня. Это правда?
— Ты мне очень нравишься. Это — правда.
Майя усмехнулась.
— Ты же мастер говорить загадками и увиливать от прямого ответа. Так мог и сейчас обмануть.
Арвиэль развернулся лицом к девушке.
— И ты бы мне поверила?
— Кто знает… — она отвела взгляд. — Когда родители отправили меня к дяде на каникулы, я думала, что зачахну в этой глуши. Я взяла книги, шитьё… И первым, кто мне встретился, был ты. Помнишь, у ворот?
— Ещё бы! — рассмеялся Арвиэль. — Ты стала третьей за последние пару лет, кто поставил на проходном листе подпись, а не закорючку.
— А я помню, как ты мне улыбнулся и сказал: «Добро пожаловать в Северинг, сударыня Майя!» И мне вдруг стало хорошо-хорошо… Арвиэль! — голос Майи окреп и зазвенел. — Я не хочу спрашивать, будешь ли ты меня ждать, потому что сама не знаю, вернусь ли на следующий год. Просто вспоминай меня хотя бы изредка.
— Можно и не изредка…
«Быть тебе моей женой,
Быть тебе моей женой,
Станешь в тереме княгиней,
Поезжай сейчас со мной…»
— Шушеля ма-ать… — простонал парень, нехотя отстраняясь от Майи. Ну что за безобразие?! То девушка не даёт песню дослушать, то песня девушку не даёт доцеловать.
— Ты чего? — Майя ещё не решила, обидеться, рассердиться или посочувствовать больному на голову Арвиэлюшке, поэтому вопрос звучал спокойно.
— Не слышала ничего… ммм… необычного?
— То ли ты меня снова обозвал, то ли я плохо целуюсь, — фыркнула девушка.
— Нет, ты просто чудо! — искренне сказал аватар. — Но мне нужно срочно кое-что проверить… — уже на бегу Арвиэль обернулся. — Продолжим вечером, лады?
Майя развела руками.
— Ну, лады…
(Парень уже не видел, как подружка с задумчивым выражением лица возвращается к костру, дабы околотками выспросить у девочек, не случалось ли Арвиэлюшке беседовать с поленницей о вечном или гонять метлой со стен крапчатых бесиков.)
Эртан увязался с приятелем, дескать, нечего в одиночку по бесовской хате блуждать. Арвиэль был уверен как раз в обратном, однако спорить не стал. Друзья добрались до середины ветхой опасной лестницы, когда тяжёлое сопение за спиной аватара стало зловещим. Пришлось остановиться.
