Глава одиннадцатая. ЛЕНИН В РАЗЛИВЕ
Шалаш. Из него торчат четыре ноги в мужских ботинках и раздаётся храп на два голоса. Шалаш от храпа дрожит. Один из храпов смолкает. Наружу высовывается заспанный Ленин, зевает, потягивается, встаёт, делает зарядку из характерных публичных жестов. Затем приседает у ног Зиновьева и начинает его тормошить.
ЛЕНИН Гъиго-ий Евсеич! Вставайте, батенька, за яботу поя!
Зиновьев вскакивает, спросонок мечется, хватает бумагу и письменные принадлежности, выбегает на полянку. На полянке два пенька, на одном табличка «т. Ленин», на другом — «т. Зиновьев». Зиновьев усаживается за свой пенёк. Ленин подходит к нему, отбирает письменные принадлежности и кладёт на свой пенёк.
ЛЕНИН Э, нет, батенька!.. Вы забыли об одном айхиважном вопъёсе!
ЗИНОВЬЕВ О каком, Владимир Ильич?
ЛЕНИН О конспияции, батенька, о конспияции!.. Мы здесь с вами кто?
ЗИНОВЬЕВ Как, кто?.. Вожди партии в подполье!
ЛЕНИН Ни в коем случае! Мы — финские батъяки у товаища Емельянова и пъёсто обязаны накосить на зиму сена для его коёвушек! Бе-ите косу и за яботу!
ЗИНОВЬЕВ А Вы, Владимир Ильич?
ЛЕНИН Я бы яд, батенька, да не могу! Айхиважную книжку пишу — «Госудайство и йеволюция»!
Ленин садится за пенёк и начинает строчить. Зиновьев вертит в руках косу, не зная, как за неё взяться.
ЗИНОВЬЕВ Но, Владимир Ильич, я же не умею…
ЛЕНИН А госудайством упъявлять мы с Вами умеем?.. Ни в коем язе!.. А пъидётся, и пъенепъеменно!.. За яботу, Гъиго-ий Евсеевич!
Ленин периодически вскакивает, вприпрыжку ходит туда-сюда, время от времени присаживаясь за пенёк. Зиновьев с косой уходит в лес на полянку, заросшую травой, и пытается косить. Получается не плохо, а очень скверно. И тут Зиновьев упирается взглядом в Ивана, мирно жующего мухомор, запивая водой из чайника. Глядя на Зиновьева, Иван фыркает от смеха.
ИВАН Ну, хто так косит, чудило!..
ЗИНОВЬЕВ (обиженно) Попрошу меня не учить!..
ИВАН (не слушая) Дай-ко сюды!.. (отбирает у Зиновьева косу) Неси остальной струмент, да поживее!..
Зиновьев убегает за инструментом, Иван осматривает косу, трогает пальцем её тупое лезвие, в сердцах сплёвывает на землю. Тут возвращается Зиновьев с вилами, граблями, точильным бруском, складывает всё под кустиком, садится на землю, достаёт блокнотик и начинает что-то писать.
Иван берёт брусок и начинает со звоном «отбивать» косу. Иван косит, ворошит, сгребает сено в копны, мечет стога, вытирает пот, жадно пьёт воду из чайника. Запевает свою новую песенку в стиле А. В. Кольцова.
— Ой, коса моя,
Коса вострая!
Руки по тебе
Стосковалися…
Раззудись, плечо,
Размахнись рука,
Ты пахни в лицо
Ветер с полудня!
Ой ты Мошонкин Ваньша,
Ой ты сукин сын!
Не ружьё б со штыком
В твои рученьки —
Косу вострую,
Грабли частые…
Вилы крепкие
Да бабу ладную…
Ох, забросил ты
Службу верную
Царю-батюшке,
Да Отечеству…
Ох, шатаешься,
Как медведь-шатун
По земле расейской
Неухоженной…
Ох, в недобрый час
Превратился ты
Из крестьянина… тьфу!..
В человека с ружьём…
Перед Иваном выкошенный лужок, большие ровные стожки. Иван, опершись на вилы, вытирает пот. К нему подбегает Зиновьев, радостно трясёт ему руку.
ЗИНОВЬЕВ Спасибо! Большое спасибо, дорогой товарищ!.. Если бы Вы только знали, кому и какую услугу оказали!.. Я готов для Вас… всё, что угодно…
ИВАН (растерянно) Да это… кипяточку бы…
ЗИНОВЬЕВ И только-то? (выхватывает у Ивана чайник, бежит и быстро возвращается с кипятком и газетой «Правда») Берите, товарищ… (подаёт чайник) И «Правду» возьмите! Там моя статья… и статья Ленина тоже…
ИВАН (в порыве беря Зиновьева «за грудки») Ленина?!.. А где он, товарищ?..
ЗИНОВЬЕВ Спокойно, товарищ! Ленин, естественно, с нами!.. Он — всегда рядом!.. А вот где конкретно — партийная тайна!..
ИВАН (удручённо) Эх…
Иван, махнув рукой, разворачивается и сталкивается с Эйно Рахья. У Рахьи за плечами большой мешок.
ИВАН Ух ты! Эй-Ну… Эй-На… Эй-На-Х… Эй-На-Х-х-х-у-у…
РАХЬЯ Эй-но!.. Эйно Рахья!..А ты сто тут т-телаес, т-товарись?..
ИВАН Да так, товарищ… Ленина ищу…
РАХЬЯ Сэйсяс мнок-гие Ленина иc-cют… (Задушевно берёт Ивана за плечи и разворачивает в сторону леса) И ты, товарись, иди куда подальсэ и ис-си возьдя там!..
ИВАН (сопротивляясь) Товарищ Эй-Нах-Уй! Да ты погодь, погодь!
Рахья, с кривой ухмылкой на лице и непроницаемостью во взоре, выразительно кладет руку на торчащий из-за пояса револьвер. Глаза Рахьи и Ивана встречаются.
ИВАН (сокрушенно) Эх, товарищ Эй-Нахья, товарищ Эй-Нахья!.. Какой же ты мне, опосля ентого, на-эй-но, товарищ…
Иван разворачивается и уходит. Рахья, выпроводив Ивана, вместе с Зиновьевым идёт к Ленину. Вываливает из мешка пачки писчей бумаги, закладывает туда пачки исписанной. Подходит к Ленину и что-то шепчет ему на ухо.
ЛЕНИН (прислушиваясь к шёпоту) Что?.. Тут постоённие? Немедленно, немедленно в Гейма… тьфу!.. в Финляндию!.. Впе-ёд!..
Ленин, увлекая за собой Рахью и Зиновьева быстро шагает. Около стогов сена ненадолго останавливается.
ЛЕНИН Пъекъясное сено, това-ищи!.. (Зиновьеву) Ведь можете, если хотите, Гъиго-ий Евсеевич!.. Пъидётся назначить вас питейским къясным гене-ал-губейнатоём!..
Зиновьев от похвалы вождя сияет. Все трое уходят.
Железнодорожное депо неподалёку от Разлива. Рельсы, кучи угля, паровозы. Появляются Эйно Рахья, Ленин и Зиновьев. Рахья рукой показывает вождям, что им надо спрятаться за кучей угля. Сам он выходит чуть вперед и свистит. К нему подходит Лежава (финский большевик, машинист). Они неторопливо здороваются.
РАХЬЯ Терве!
ЛЕЖАВА Терве!
Рахья, обняв собеседника за плечи, о чём-то неторопливо и обстоятельно шепчет ему на ухо. Ленин часто в нетерпении выглядывает из-за кучи. Наконец, финны, договорившись, бьют по рукам. Рахья машет рукой Ленину и Зиновьеву. Они быстро подходят. Лежава отрицательно качает головой и показывает один палец. Ленин, Зиновьев и Рахья умоляюще смотрят на него и показывают два пальца, но Лежава непреклонен. Зиновьев пытается выйти вперёд, но Рахья его оттесняет, разворачивает, вежливо подталкивает и машет вслед ручкой. Зиновьев понуро удаляется.
