— Держись, давай! — предостерегла его Дэрин. — Мы потеряли задний балласт!
Он едва успел снова ухватиться, прежде чем корабль бросило в крен. Лишившись разом тысяч галлонов кормового балласта, «Левиафан» утратил равновесие и резко нырнул носом вперед.
Оставшаяся вода, бурля под ногами, сливалась наружу через передний люк. Сверху, выдавая напряжение воздушного зверя, скрипели выбленочные тросы, натужно удерживая нос от дальнейшего крена. Но в ближний иллюминатор было видно, как навстречу мчится жемчужно блещущее море.
Стал слышен рев, словно бесновалась пара голодных медведей — это давали задний ход моторы жестянщиков. Весь корабль тяжело содрогался, борясь с креном. Секунду-другую «Левиафан» нелепо висел в воздухе наискось, в то время как балластные линии снова взбухали, закачивая жидкость в сторону хвоста. Постепенно пол машинной платформы выровнялся.
Из вестовой трубы высунулась ящерка и голосом капитана сказала:
— Брюшная машинная платформа, ждем от вас помощь. Просим сообщить обстановку.
Инженеры одновременно глянули на Дэрин, потрясенные тем, что чуть не послали корабль кубарем в морскую хлябь.
Дэрин, откашлявшись, сказала:
— Сэр, говорит мичман Шарп. Только что прибыл сюда из птичника. На платформе произошло возгорание, поэтому инженеры запросили Гераклов сброс. Огонь потушен, но, судя по всему, какое-то время помощь вам оказать не сможем. Конец связи.
Ящерка мигнула и юркнула обратно в трубу. Дэрин обернулась к инженерам. До конца боя, похоже, придется торчать здесь.
— Да что вы все притихли, — хмыкнула она. — Вы, может статься, корабль спасли. А чтобы действительно стать героями, давайте-ка поскорей запустите эту дурищу!
ГЛАВА 16
— Право руля, — скомандовал капитан, и пилот завертел штурвал.
При повороте «Левиафана» палуба под ногами Алека поехала, но это был пустяк в сравнении с недавним тошнотворным креном. Морская гладь тогда заполонила передние окна мостика, и Алек с мистером Теслой неудержимо поехали вперед в своей парадной обуви. Алек не в первый раз позавидовал ботинкам экипажа на рифленой подошве. На плече у него по-прежнему сидел испуганно притихший Бовриль. Было видно, как стрелявший в «Левиафана» цеппелин безостановочно снижается. Стая боевых ястребов, сделав бессчетное количество надрезов, выпустила из него водород, и германское воздушное судно опускалось на море, как перо на пруд. В тот момент, когда по цеппелину проплывала тень «Левиафана», в поле зрения из-под сдувающейся мембраны показалась пара парусиновых спасательных лодок. В этот момент в голову Алека пришла жутковатая мысль:
— А ведь каппа может атаковать и эти лодки?
Доктор Барлоу пожала плечами:
— Не обязательно, если только субмарина не пошлет очередной боевой импульс.
— Мы сейчас сравнительно недалеко от берега, — заметил доктор Баск, — так что с этими парнями все может сложиться вполне неплохо, если только они не поленятся немного поработать веслами.
— Поработать веслами, — повторил с потолка лори ученой леди и хохотнул. Бовриль поднял голову и тоже хихикнул, слегка отпустив плечо Алека.
— Остальным повезло в меньшей степени, — сказал мистер Тесла, задумчиво разглядывая в отдалении «Кайзерину Элизабет». Она напоминала корабль-призрак. Палубы ее были омыты кровью, поблескивали осколками, и по ним в поисках добычи свободно разгуливали каппы. Если из экипажа кто-то и остался в живых, то они скорей всего укрылись на нижних палубах за задраенными люками.
Над кораблем-призраком зависал второй цеппелин, пуская в капп последний залп дротиков. Однако вокруг него уже кружили первые из боевых ястребов, терзая чуткую кожу цеппелина. Вскоре его двигатели заработали, и он начал удаляться.
— Мы разве не будем его преследовать? — спросил Алек.
— Нам едва ли есть до него дело, — ответил доктор Баск и, кивая мистеру Тесле, добавил: — Думается, доставить вас в Японию для нас важнее, чем этот отвлекающий маневр.
Алек тихо вздохнул. Как и предполагал граф Фольгер, весь этот длительный вояж — не более чем показуха. Адмиралтейство желает продемонстрировать, что британское воздушное господство всерьез и надолго, а Великая война — это соревнование европейских держав, а не второразрядных империй Азии.
Но, по крайней мере, теперь, помахав своим национальным флагом, «Левиафан» сможет повернуть и взять курс на Токио, а затем, с позволения Адмиралтейства, и на Америку.
— Мне кажется, те существа вряд ли опознают белый флаг, — заметил Тесла.
— Почему же, — возразила доктор Барлоу. — Субмарина их отзовет. Каким именно образом, по очевидным причинам известно одним лишь японцам.
— Которые, несомненно, предпримут все, чтобы потенциальный противник не прознал, как им удается усмирять их зверье, — вставил доктор Баск, разглядывая в подзорную трубу морской простор. — Вероятно, каким-нибудь звуком, недосягаемым для человеческого уха, вроде свистка для собак.
— Ох, и злющие у них собаки, — произнес мистер Тесла.
— Злющие, — мрачно повторил Бовриль.
Алек поймал себя на том, что кивает. Он уже видел в бою множество дарвинистских созданий, но эта самая каппа своей жестокостью превосходила их всех. В быстроте, с какой эти звери выпрыгивали из воды, было что-то от ночных кошмаров.
А вот в бесприютности мистера Теслы было, наоборот, что-то успокаивающее. Если его так удручает гибель австрийских моряков, то, разумеется, он подумает как следует, прежде чем обрушить свое оружие на беззащитный город.
— Тем не менее сам корабль не поврежден, — сказал доктор Баск. — И теперь он пополнит собой японский флот, как это десять лет назад сделала русская эскадра. Самая эффективная форма победы.
Алек нахмурился:
— А что, японцы способны управлять военным кораблем жестянщиков?
— Они освоили обе технологии, — пояснила доктор Барлоу. — С полвека назад американец по имени Коммодор Перри приобщил японцев к механике. Можно сказать, чуть не сделал из них жестянщиков.
— Хорошо, что мы этому воспрепятствовали, — улыбнулся доктор Баск. — Не хватало еще, чтобы эти ребята выступали на чужой стороне.
Судя по всему, мистер Тесла собирался высказать что-то не вполне политкорректное, но вместо этого лишь кашлянул.
— А ваш поврежденный двигатель, он основан на электрике? — поинтересовался он.
— Как и все двигатели на «Левиафане», — ответил мистер Баск и, поглядев на Алека, сделал оговорку: — За исключением тех двух, что нам любезно одолжили их высочество.
— Ага. Получается, вы не настолько уж против машинерии, — заметил изобретатель. — Что ж, быть может, я смогу быть вам чем-нибудь полезен.
— Позвольте мне вас сопровождать, — вызвался Алек. За два дня своего отшельничества он облазил все машинные платформы корабля. — Пролезть туда не так просто, но я знаю дорогу.
