Дэрин изогнула крылья — точно такие же, как те, что она с десяток раз использовала при спусках на медузе Гекели. Однако свободное парение никак нельзя было сравнить с тем, когда тебя на предельной скорости оттаскивает вслед за воздушным кораблем. Крылья выгнулись зонтиком, а вместе с тем в плавном торможении на весу стал выравниваться и Ньюкирк; равнина внизу шла рябью. Когда Дэрин вновь отцентрировала курс, амплитуда их раскачивания под брюхом корабля пошла на убыль, подобно затухающим колебаниям гигантского маятника.
Хрупких крыльев едва хватало, чтобы направлять вес двух мичманов. Пилотам «Левиафана» надлежало подвести их прямиком к мишени, чтобы Дэрин оставалась лишь, так сказать, тонкая доводка.
Корабль продолжал снижаться, покуда они с Ньюкирком не оказались в каких-нибудь двадцати метрах над землей. Ньюкирк крякнул, случайно задев ботинком верхушку вековой ели, отчего воздух серебристо вспыхнул фонтанчиком сбитых с хвои снежинок.
Дэрин зорко смотрела вперед и… увидела бойцового медведя.
Утром они с Алеком уже заметили нескольких — темные силуэты, бредущие вдоль Транссибирского тракта. Они смотрелись весьма внушительно уже с трехсотметровой высоты; с этого же расстояния зверь казался истинным чудищем. Плечищи у него находились на высоте дома, а жар дыхания в морозном воздухе курился, вернее, валил, как дым из трубы. К спине была принайтовлена большая грузовая платформа, где на поддоне возвышался короб с приплюснутым ухом для крюка.
На платформе суетились четверо в мундирах русской армии, проверяя стропы и сеть, что удерживала секретный груз.
В воздухе щелкнул длинный кнут погонщика, и медведь начал набирать ход. Он направлялся по длинному прямому тракту, совпадающему с курсом «Левиафана».
Постепенно зверь разогнался до бега. По словам доктора Баска, удерживаться вровень с ходом воздушного корабля медведь способен лишь недолгое время. Так что, если Ньюкирку не удастся подцепить груз крюком с первого захода, им придется описывать сверху медленный круг, давая существу отдохнуть. Таким образом, время, сэкономленное за счет движения без посадки и загрузки обычным путем, будет, считай, наполовину потеряно. А царю, судя по всему, груз в пункте назначения нужен, ну, просто кровь из носа.
По мере приближения к медведю до слуха начинала доноситься гулкая, терзающая воздух поступь. Мерзлый спрессованный грунт за спиной у чудища взлетал грязными снопами. Можно лишь представить себе эскадрон этих монстров, мчащихся в бой — блеск боевых шпор, на спине с десяток стрелков с винтовками и пулеметом. И как у германцев хватило безумства спровоцировать эту войну, выставив свои машины не только против воздушных кораблей и морских монстров Британии, но еще и против сухопутных зверин России и Франции.
Теперь они с Ньюкирком находились над свободным от деревьев ровным пространством. Транссибирский тракт, насколько известно, являлся одним из чудес света, это признавал даже Алек. Вытоптанный и утрамбованный мамонтинами, он тянулся от Москвы до самого Японского моря. Ширина у него с два крикетных поля, достаточная, чтобы два идущих встречно медведя успешно разминулись, не поцапавшись. Нрав у этих зверей, конечно, еще тот. Мистер Ригби нынче, считай, всю ночь потчевал Ньюкирка байками о том, как они задирают и пожирают своих же, казалось бы, хозяев.
Вскоре «Левиафан» нагнал медведя, и Ньюкирк подал знак: дескать, приступаем. Дэрин частично сложила крылья, чувствуя, как воздушная тяга заносит тело под углом; вспомнилась Лилит с ее одноместным воздушным змеем. Интересно, как там у нее сейчас дела, в неспокойной Османской империи. Впрочем, эту мысль пришлось прогнать. Заветный короб становился ближе, но петля, в которую Ньюкирк готовился вогнать крюк, вздымалась и опадала в такт поступи косолапого гиганта. Ньюкирк начал понемногу опускать крюк, норовя сделать размах поближе к цели. Один из русских подобрался к поддону, готовясь в случае чего прийти на помощь. Дэрин еще слегка подрегулировала крылья, чтобы Ньюкирк оказался еще ближе. Вот он, примерившись, выкинул крюк; металл на морозе скрежетнул о металл, и глянь-ка — крюк вошел в петлю! Русские с криками взялись рассупонивать на поддоне крепежные стропы.
Погонщик, глядя вверх, взмахнул туда-сюда кнутом: сигнал пилотам «Левиафана» подниматься.
Нос воздушного корабля приподнялся, отчего крюк прочно засел в петле, а толстенный трос возле Дэрин натянулся. Разумеется, короб со спины медведя пока не сошел: нельзя вот так, прибавив две тонны к весу корабля, ожидать, что он мгновенно взмоет. Из «Левиафана», прямиком из желудочного канала, начал сливаться балласт — солоноватая жидкость, своей теплой консистенцией напоминающая мочу. Впрочем, на яром сибирском ветру она тут же застывала, льдистыми венчиками поблескивая в вышине. Спустя секунду лицо Дэрин стали настойчиво покусывать сеющиеся сверху льдинки; они же шелестели по стеклам очков. Она стиснула зубы, но все равно не смогла сдержать рвущегося смеха: еще бы, они попали с первого раза, и груз вот-вот поднимется в воздух. А она летит, летит!
Но смех тут же стих, когда воздух прорвал громовой рык, утробный и властный, пронимающий куда сильней сибирского ветра. Бойцовый медведь выказывал беспокойство.
И неспроста. Сверху ему на голову сыпались застывшие экскременты сонма живых обитателей корабля, неся с собой запахи вестовых ящериц и светляков, медуз Гекели и водородных ищеек, стрелковых мышей, пчел, всевозможных птиц, да и самого необъятного кита — сотен и сотен особей, которых этот зверь отродясь не чуял. Голова медведя обратилась кверху, и он снова заревел, а бурые плечи-валуны раздраженно дернулись, подкинув личный состав русских в воздух. Однако те приземлились вполне благополучно, не хуже заправских авиаторов или мореходов в бурю. Вместе с рывком медведя звякнул крюк в петле, а грузовой трос рядом с Дэрин угрожающе дрогнул. Сама она метнулась влево, в попытке оттащить себя и Ньюкирка на безопасное расстояние. Кнут погонщика несколько раз взметнулся и хлестнул, немного смирив гиганта. Сверху слилось еще какое-то количество балласта, и груз наконец начал подниматься. Вот с поддона соскочил последний из седоков и, обернувшись, помахал. Дэрин в ответ отсалютовала, а медведь перешел на шаг и остановился.
Поддон с грузом теперь вращался в воздухе невысоко над землей.
Дэрин нахмурилась. Почему «Левиафан» не набирает высоту? До поворота тракта оставалось не так много времени, а груз все еще болтался ниже верхушек деревьев.
Она поглядела вверх. Жидкостный душ иссяк, значит, балластные емкости пусты. Двигатели жестянщиков пыхтели и чадили, силясь создать аэродинамическую тягу, но корабль поднимался слишком медленно, расчеты для подхвата груза делал доктор Баск, ученая шишка. Делал он их приблизительно, с учетом дальнейшего длительного перелета. А затем Дэрин с мистером Ригби осуществили над тундрой частичный сброс припаса, чтобы вес у корабля соответствовал тика в тику… Если только вес самого поддона не оказался тяжелее, чем указал в своей депеше царь.
