— Ступай. А я двери закрою.
Халькдафф ждал их на палубе, у двери, где скрылись Мина и Беленький некоторое время назад.
И Пард подумал, что поход в Крым преподнесет ему еще немало сюрпризов. Неожиданных и непредсказуемых.
Броненосец вдруг громко взвыл сиреной, палуба под ногами завибрировала ощутимее, и свежий порыв ветра донес мелкую водяную пыль.
Маленькая эскадра набирала скорость.
27. Конгур — Чонг-
Карлыктаг
Халькдафф избрал своей резиденцией на броненосце просторную каюту в средней части корпуса. Собственно, это не была каюта специально для живых: ясно чувствовалось, что эльф некоторое время ее под обиталище приспосабливал. Несколько кресел, скорее всего отмонтированных от какого-то пульта, близнеца недавно виденного. Плоское, застеленное красной материей ложе. Прямо на полу. Импровизированный стол из двух высоких тумб и снятой с какого-то шкафа двери. Мощный ноутбук с док-стейшн расширением; монитор для док-стейшн Халькдафф, вероятно, тоже раздобыл уже где-то здесь, на броненосце.
Пард неприятно поразился разрушительной манере Халькдаффа мыслить и действовать. Переносить кресла от пульта? Парду подобное еще недавно даже в голову не пришло бы. От этого недалеко и до самостоятельной постройки машин… Хотя теперь Пард понял, что ничего особенно сложного в переносе кресел не было: по простейшей формуле ослабить и вынуть крепежные винты. Но тогда перед пультом останется преступная пустота, нарушится изначальное равновесие машины…
Пард помотал головой, отгоняя упрямые мысли.
В каюте Вольво медленно достал из кармана трубку телефона и набрал номер. Кнопки под его пальцем тоненько попискивали.
— Бюскермолен? Как у вас? Оставьте… Лучше загляните к нам, в помещение два-семнадцать. Да, со средней палубы. Не знаю, может, можно и с носа. И не задерживайтесь там…
Вольво и Инси уселись в кресла, туда же направился и Гонза. Иланд остался у двери и присел на металлический ящик, покрытый стопкой пыльных чертежей. Заряженную снайперку он небрежно держал на виду и не слишком тяготился реакцией своего сородича на это. Халькдафф без излишних церемоний повалился на свое застеленное красным ложе, вытянул ноги и оперся на локоть.
Минуты через три дверь бесшумно приоткрылась и в каюту зашли гномы. Бюскермолен с интересом огляделся и тут заметил Халькдаффа. Глаза гнома расширились, а руки непроизвольно сжали ружье.
— Ты Бюскермолен, если я не ошибаюсь? — миролюбиво сказал Халькдафф, не пошевелившись. — Здравствуй, гном. Я слышал, что ты стал умелым машиноловом. А это, надо понимать, твой родич, которого зовут Роелофсен?
Роел сдержанно кивнул.
— А ты, — глухо и в общем-то неприветливо отозвался Бюскермолен, — тот самый сумасшедший эльф, который набрался сомнительных идей в Большом Токио и потом делал из грузовиков-дикарей в Киеве нечто среднее между убийцами и самоубийцами…
Халькдафф улыбнулся одними губами.
— Как всегда слухи обо мне ходят самые дурацкие. Даже техники верят всякой чепухе, не говоря уж об остальных живых. Да, я Халькдафф Ивилл Эндевор. Да, я бывал в Большом Токио. Да, я техник и занимаюсь вопросами приручения и натаскивания диких машин. Но я никогда не делал из них убийц.
Вольво и Инси с величайшим интересом слушали перепалку между Халькдаффом и Бюскермоленом. Весь вид вирга, казалось, говорил гному: «Давай, давай, продолжай! Раскручивай его, пусть только не молчит!»
— Ты не менял свою эмблемку последнее время, а, Халькдафф? — поинтересовался гном едко.
— Нет. А что?
— Значит, если я вижу белый прямоугольник с красным кругом на каком-нибудь грузовике, это твой грузовик?
Халькдафф отрицательно мотнул головой:
— Нет. Я обучил несколько тысяч грузовиков. Разве может живой владеть таким количеством машин? Впрочем, я понимаю, куда ты клонишь, почтенный гном. Ты имеешь в виду атаку на трассе? На вас напал грузовик с моей эмблемой?
— Ты удивительно проницателен, Халькдафф, — буркнул Бюскермолен, опуская глаза. — Именно к этому я и клоню. И, заметь, слухи о твоей дрессуре, сильно по твоим словам преувеличенные и искаженные, почему-то подтвердились с невероятной и неприятной точностью. Ты-то уж должен знать, что подобные совпадения только кажутся совпадениями.
Халькдафф некоторое время молчал. Потом рывком поднял голову и взглянул прямо в глаза Бюскермолену.
— Скажи-ка, почтенный гном… Вот если ты сейчас направишь свое ружье на меня и выстрелишь, кого мне потом винить — тебя или живого, который приручил твое ружье?
Бюскермолен смутился. А все остальные просто растерялись.
Пард вдруг осознал, что за всю свою жизнь он никогда, ни разу не задумывался — а кто же, собственно, в этом мире приручает оружие? Почему никто никогда не видит дикое оружие — винтовки, автоматы, пистолеты… Ножи, в конце концов. Это, конечно, не грузовики, оружие и машинами-то назвать трудно. Особенно ножи. Но взять то же ружье Бюскермолена — это уже сложная вещь, со множеством деталей.
В самом деле? Просто какая-то мысленная слепота нападает порой на живых. Кто приручает оружие?
— Что? — снисходительно спросил Халькдафф. — Задумались? Слава жизни… Хотя, если бы вы не в состоянии были задумываться о подобных вещах, вы бы здесь и не оказались. А что до грузовиков с моей эмблемой — любезный Бюскермолен, когда ты меня последний раз видел на Выставке?
Бюскермолен задумался.
— Достаточно давно… Лет, наверное, сорок назад.
— Сорок семь, — уточнил Халькдафф. — Сколько раз за эти годы могли переучить мои грузовики?
Халькдафф ненадолго умолк, а потом все же добавил — негромко так, словно бы нехотя:
— А впрочем, была колонна, которую я обучал таранам… Я тогда только-только вернулся из Токио и называл их в традициях восточной поэтики «камикадзе»… Но предназначалась эта колонна совсем для других целей, нежели выслеживать и убивать машины с живыми на трассах. Можете мне не верить, но это так. Кстати, — добавил Халькдафф и взглянул на Бюскермолена, Роелофсена и Парда, — а почему бы вам не сесть?
Гномы послушно уселись на пол. Пард уместился рядом. Теперь лежащему эльфу не приходилось задирать голову, чтоб взглянуть гномам в глаза.
— Теперь о вчерашних безобразиях, — продолжил Халькдафф. — На моей памяти броненосец атакует малые суда раз в тридцатый примерно. Не чаще раза в год такое приключается. В доброй половине случаев атакованные суда были дикими — в основном катера и моторки со всего побережья. Броненосцы их почему-то недолюбливают. Живые редко удаляются от северных берегов Черного моря, а броненосцы редко к ним приближаются. Вы знали, на что шли — стоит ли теперь удивляться результату? То, что вы спаслись, — не более чем чудо. И, поверьте, я ничем не мог вам помочь. Ни вам, ни тем беднягам, на которых броненосец нападал раньше.
