Однако на этом история не кончилась. Смелого лейтенанта решили наградить правительственной наградой и денежной премией. Награждать милиционера в госпиталь приехал представитель Администрации Президента, который прибыл на Север подготовить местный истеблишмент к выборам в Государственную думу РФ. Он барственно похвалил смелого лейтенанта, вручил ему правительственную награду и пообещал денежную премию. А уже выйдя из палаты героя, спросил у начальника областного УВД:
— А в каком размере вы планируете премию?
— Я думаю, что в три месячных зарплаты, — осторожно ответил генерал.
— Три зарплаты много, — немного подумав, решил кремлевский чиновник. — Я думаю, что ста тысяч рублей ему вполне хватит.
Если вспомнить, что месячный заработок старшего лейтенанта милиции в то время колебался в районе 12–13 тысяч рублей, то раненый явно не прогадал. Но в воздухе повис вопрос: какие же оклады в Кремле, если чиновник посчитал, что сто тысяч намного меньше трех месячных зарплат?
Кровавые политтехнологи
Эта история произошла во время избирательной кампании к выборам 4 марта. Во многих регионах России в этот день выбирали не только президента страны, но и депутатов местных законодательных собраний. И если агитация на главные выборы страны ведется в основном из Москвы да с экранов или полос федеральных средств массовой информации, то, когда речь идет о местных выборах, в регионах формируются штабы, где круглосуточно работают различные спецы по выборам.
Здесь необходимо кое-что пояснить. Политтехнологи, которые, собственно, и отвечают за всю избирательную кампанию депутатов или партий, очень беспокоятся о том, чтобы происходящее в их штабах не просочилось наружу. Потому что по какой-то вроде безобидной фразе противник может догадаться о планируемых мероприятиях и предпринять ответные шаги, а то и ударить первым. Некоторые начальники штабов, чтобы не допустить утечки информации, предпринимают уникальные меры.
В упоминаемом нами штабе было устроено так, что целый этаж офисного здания (9 помещений плюс кухня и туалет) практически никогда не открывался. Там работали: дизайнеры (рисуют на компьютере то, что мы потом видим в печатном виде), политтехнологи (занимаются общеидеологической платформой, придумывают неожиданные ходы в кампании), райтеры (пишут тексты для газет, брошюр, плакатов и пр., облекая в человеческий язык то, что придумывают политтехнологи), юристы (вчитываются в каждую букву, дабы не дать повода противнику или избирательной комиссии снять кандидата за нарушение закона), редакторы (читают тексты райтеров и устраняют их ошибки, придумывают заголовки), корректоры.
На этот этаж не было никакого доступа для посторонних людей, а дверь открывалась только магнитным ключом. Кроме того, во всех помещениях этажа были установлены видеокамеры и микрофоны, которые в режиме онлайн передавали всю информацию в помещение охраны здания, где все записывалось на компьютер и несколько раз за день отсматривалось начальником службы безопасности. Ну и охранники обязаны были прислушиваться к тому, о чем говорят «запертые».
В этом здании уборщицей работала пожилая женщина, которую очень интриговало то обстоятельство, что ее вдруг перестали пускать убирать четвертый этаж. А однажды она столкнулась с молодым человеком, который как раз вышел из закрытого помещения. Его вид ужаснул уборщицу: все лицо и руки были в крови. Кровь испачкала свитер спереди и джинсы. Парень пробежал мимо пенсионерки и ринулся вниз. Прошло около часа, и уборщица вновь увидела того же парня. На этот раз он был в чистой одежде, ни на руках, ни на лице и вообще нигде не было видно никаких повреждений. Старушка просто умирала от любопытства. А когда она узнала, что все происходящее на четвертом слушают на первом…
В общем, уборщица стала караулить у комнаты охраны, ожидая когда там никого не будет. И однажды дождалась. Проникла в комнату, но вот ведь незадача, охранникам, видимо, надоело постоянно пялиться на «запертых», и они отключили телевизоры. То есть изображение писалось, но на мониторы не выводилось. А звук был постоянным, и бабушка прислушалась к одному из динамиков.
— Вован, твою мать, ты чем сейчас занимаешься? — послышался из динамика сильно приглушенный голос.
— Детей режу, — тут же раздалось в ответ.
— Хорошо, сколько тебе осталось?
— Да двоих дорежу, и свободен.
— Значит, через десять минут ты переходишь на бабушек. У нас их четыре штуки в подвешенном состоянии, но там резать поменьше, справишься быстрее, чем с детьми…
Дальше уборщица слушать уже не могла — у нее перед глазами встал окровавленный парень с четвертого этажа, у которого не было никаких повреждений. Старушка поняла, что на четвертом этаже происходят страшные вещи, и побежала в полицию.
То ли она была настолько убедительна, то ли ментам необходимо было попасть в секретную часть избирательного штаба — в общем, туда был направлен ОМОН. Которому, чтобы проникнуть на закрытую территорию, магнитный ключ не требовался. Через несколько минут все обитатели четвертого этажа лежали на полу своих комнат, с руками за головой. А потом начались разборки.
Конечно же никаких трупов детей или бабушек обнаружено не было. Давешняя кровь у парня полилась из носа, причем очень обильно. Как назло туалет был занят, парень подождал немного у дверей, пытаясь зажать нос руками. Но понял, что это бесполезно, и ринулся в туалет на третий этаж. Ну а разговор, который подслушала старушка, был строго специфическим и происходил в дизайнерском кабинете.
— Понимаете, — объяснял юрист командиру омоновцев, — по закону мы не имеем права публиковать в пропагандистских материалах фотографии несовершеннолетних. Но они частенько попадают в кадр фотоаппарата. В таких случаях дизайнер на компьютере сильно увеличивает фотографию и аккуратненько вырезает детей из кадра.
— Ну а бабушек-то зачем резали? — сквозь смех поинтересовался полицейский.
— А вот от взрослых нам необходимо брать официальное ими подписанное, с указанием паспортных данных, разрешение на использование их изображений, — продолжал юрист. — Сами понимаете, это не всегда получается, вот и приходится их тоже резать.
Стукачество наказуемо
В одном из районных отделов внутренних дел Ленинградской области случился юбилей. То ли сто лет отделу исполнилось, то ли все сто пятьдесят. Как водится, почти вся неделя прошла в официальных поздравлениях от всевозможных инстанций. Начиная от представителей министерства и заканчивая поселковыми старостами. И так умаялись милиционеры от всей этой кутерьмы, что решили в выходные отдохнуть по-нормальному. Сняли большой коттедж на турбазе за городом, где и было решено оттянуться после весьма насыщенной недели. С шашлыками, барбекю, ухой и всеми к этим блюдам напитками полагающимися. По понятной причине состав отдыхающих был не постоянным. Кому-то выпало работать в субботу. А особо невезучим выпало дежурить в воскресенье.
Двое «везучих» оперов, сдав дежурство утром в воскресенье, погрузились в машину, чтобы отправиться к вожделенным шашлычкам с красным вином и ухе с водочкой. А надо сказать, что погода в те дни стояла весьма жаркая. В девять утра уже почти тридцать выше нуля. Чтобы в дороге жажда не замучила, взяли с собой воды. Налив ее в литровую бутылку из-под водки.
