Мораль: выбирать мужа надо не по фамилии, а по велению сердца. И трудно стать генеральшей, не побыв лейтенантшей.
Доктор Слава
Оперативники уголовного розыска районного отделения внутренних дел Ленинграда задержали одного хитроумного преступника. Причем на территории Питера он вроде пока не успел совершить ничего противозаконного. А был объявлен в розыск из другого региона. Где умудрился убежать от милиционеров уже будучи арестованным.
А случилось это так. Преступника повезли на следственный эксперимент. И по пути обратно арестованный симулировал острый приступ воспаления аппендицита. Милиционеры, испугавшись, что могут и не довезти конвоируемого до тюремной больницы живым, остановились у ближайшей больницы. Откуда преступник и убежал, воспользовавшись тем, что врачи выставили за дверь операционной комнаты сопровождающих.
Этот же финт бандит решил проделать и в Ленинграде. Он спокойно дал себя задержать. Флегматично ждал, пока закончится обыск в квартире, которую он снимал. И лишь в машине начал стонать. Он хорошо знал данный район. И когда милицейский «уазик» проезжал мимо больницы, вдруг заорал благим матом.
Как он и ожидал, милиционеры забеспокоились и остановились возле больницы. А стоит сказать, что была глубокая ночь и в больнице находилась лишь дежурная смена. Когда арестованного завели в приемный покой, там были лишь терапевт и медсестра. А по демонстрируемым преступником симптомам здесь требовался диагноз хирурга.
Для полного понимания ситуации нам необходимо описать хирурга, который дежурил в тот день. Звали его Слава, лет ему было чуток за тридцать. Росту он имел около двух метров и весил более 120 кг. И жира в нем не было ни капли. Но даже у таких мощных мужчин бывают моменты, когда усталость буквально валит с ног. К моменту приезда преступника и милиционеров Слава провел две сложных операции и прикорнул в ординаторской.
Только он уснул, как раздался вызов из приемного покоя. Хирурга срочно требовали для оказания помощи больному. Слава, толком не проснувшись, нашарил рукой халат, кое-как надел его, повесил на шею стетоскоп и, протирая глаза, отправился в приемный покой.
— Ну и кому тут нужна помощь? — отчаянно зевая и довольно сердитым голосом (поспать не дали!) спросил доктор Слава.
Арестованный стал белее бумаги и попытался вжаться в угол диванчика. Милиционеры тоже выглядели ошарашенными. И только коллеги доктора вдруг захихикали. Слава удивленно посмотрел на них, и в этот момент раздался отчаянный крик преступника:
— У меня ничего не болит! Я не буду бежать! Везите меня в тюрьму!!!
С этими словами арестованный подорвался с диванчика и бросился к двери, увлекая за собой милиционера, к которому был прикован наручниками. Второй милиционер последовал за ними, нервно оглядываясь на хирурга и шепча про себя что-то типа: «Свят! Свят! Свят!»
— Чего это они? — не понял Слава.
— А ты в зеркало на себя посмотри, — ехидно посоветовала терапевт.
Слава повернулся к зеркалу, несколько секунд разглядывал себя, а потом захохотал. Оказалось, что он спросонья надел уже использованный халат. Который был весь заляпан кровью. А вместо стетоскопа на шее болтался кипятильник. Неудивительно, что, увидев перед собой подобного врача, преступник посчитал за лучшее сесть за решетку. Лишь бы не попасть в его руки.
Абстракционисты
Когда-то давно понятие «неравный брак» означало, что представитель дворянского сословия женился на простолюдинке. В советские времена, хотя в СССР и было объявлено общее равенство, это понятие тоже существовало. И хотя на классы людей не делили, но появилось понятие «человек не нашего круга».
Вот в такой «не свой круг» умудрился попасть опер уголовного розыска одного из районных отделов Ленинграда. В середине 80-х годов прошлого тысячелетия он женился на девушке, которая ответила ему искренней любовью. Но существовала незадача: семья девушки (сплошь искусствоведы, философы, литературоведы, художественные критики) зятя не приняла. Хотя это не выражалось слишком уж явно, но на всех семейных сборищах все эти утонченные дамы и интеллектуальные мужчины постоянно демонстрировали «церберу в погонах» свое превосходство. Но милиционер очень любил свою жену и безропотно сносил завуалированные насмешки. Хотя иногда ему очень хотелось дать в рожу или задать вопрос типа: «А вы такая язва потому, что сексуально не удовлетворены?»
Но однажды плотину прорвало. У опера выдался выходной, который он хотел провести с женой. Но та заявила, что к ее родителям приехал некий знакомый, привез новейший альбом репродукций абстракционистов, который можно посмотреть только в один этот вечер, и они оба обязаны там быть. Опер по опыту знал, что если не пойдет с женой, то там ее напрочь заклюют и она вернется домой вся в слезах. А так он примет огонь на себя и жене будет полегче. Он горестно повздыхал, но на «вернисаж» поехал.
Альбом оказался не совсем альбомом, а просто слайдами, снятыми в разных музеях мира по теме абстракционизма. Пару часов вся собравшаяся публика рассматривала эти слайды, демонстрируемые на белой простыне на стене гостиной. После того как слайды кончились, все стали обсуждать увиденное и свои ощущения. Милиционер привычно сидел в дальнем углу, ожидая, когда все это кончится. Но оказалось, что родственнички жены выбрали этот вечер для того, чтобы продемонстрировать его жене всю ошибочность ее выбора.
Милиционера завалили вопросами, типа как ему понравилось, что он по этому поводу может сказать, что он в этом увидел. Даже жена милиционера поняла, что это была заранее срежиссированная акция. Ну а уж опер это уже давно понял. А когда увидел, какой несчастной выглядит его любимая, разозлился.
— Вы хотите знать, что я обо все этом думаю? — резко вставая и подходя к диапроектору, спросил он. И от его тона вся утонченная тусовка слегка притихла. — Ну хорошо, я вам расскажу.
Опер уверенным движением вставил в диапроектор слайд, включил его, а когда появилось изображение, начал комментировать:
— Вот здесь я вижу, как два обдолбанных наркомана нападают на старушку, которая подходит к своему подъезду, и отбирают у нее пенсию. Здесь интеллигентную даму прямо возле магазина бьют металлической трубой по голове, потом отбирают сумочку и оставляют валяться в луже крови. А вот в этой картине я вижу, как два гопника мутузят интеллигентного человека. Здесь пьяный муж искромсал ножом свою жену. А здесь вообще расчлененка…
Чем больше говорил милиционер, тем больше бледнели лица всех присутствующих. И ведь опер ничего не выдумывал, он просто говорил о том, чему был свидетелем чуть ли не каждый день.
Когда все лица приобрели цвет неспелой вишни, опер перестал перебирать слайды и спросил:
— А знаете, в чем настоящий смысл всех этих картин? Он в том, что каждый видит в них именно то, чему является свидетелем ежедневно.
С тех пор родственники жены милиционера прониклись к нему огромным уважением и больше никогда его не подкалывали. Видимо, опасались, что он выскажет свои мысли, например, про авангардистов.
