— Что ты будешь делать с этими футболками? — спросила я.
— Продадим их на сегодняшнем концерте.
— «Мертвые Элвисы» играют сегодня? Где? — Я несколько раз слушала альбом группы, но так и не смогла достать билет на фестиваль.
— «Салун мертвой лошади», вполне соответствует. Мы опробуем кое-какой новый материал. — Он сделал паузу и добавил так, будто эта мысль только что пришла ему в голову: — Ты должна прийти. Ник.
— Я не знаю. — Я была практически уверена, что отец это не одобрит.
— Тебе не обязательно должно быть двадцать один. — Он, вероятно, заметил мой скептический взгляд, потому что быстро добавил: — Только сегодня, потому что в группе почти все несовершеннолетние. Можем сделать тебе пропуск. — Его голос звучал так, будто он старался меня убедить.
Я вдруг забеспокоилась, пытаясь понять, почему я колеблюсь. Были весенние каникулы, не надо было прогуливать школу, ничего такого.
— Кроме того, нам нужна помощь с продажей футболок. — Он вытащил самую маленькую из тех, что сохли на столе, и приложил ко мне, игриво оценивая, как смотрится. — Ник. Все, что от тебя нужно сегодня, — прийти в этой футболке, и мы все распродадим.
Я взглянула на футболку, затем снова на Коула.
— Да, думаю, это выглядит так, как ты и хотел.
— На тебе все выглядит отлично, — тихо сказал он.
Вернувшись домой, я позвонила Юлес и убедила ее пойти со мной на концерт. Я не была уверена, что нас туда пустят, до тех пор, пока автобус не привез нас в «Салун мертвой лошади» и мы не увидели очередь из учеников нашей школы. Все, кому уже исполнилось шестнадцать, могли войти со специальным пропуском. Зал был полон, и в воздухе висел тяжелый запах пота и алкоголя.
Мы с Юлес стояли так близко к сцене, как только возможно, и когда концерт начался, я думала, что наверняка оглохну навсегда. Но скоро музыка заставила меня позабыть обо всем. Я танцевала, закрыв глаза и пытаясь вспомнить, отчего мне утром было так грустно.
Юлес хлопнула меня по плечу и наклонилась, чтобы что-то сказать мне на ухо, но басы ревели слишком громко, и я ничего не слышала. Наконец она сдалась и махнула рукой в угол зала, проговорив беззвучно: «Туалет». Я кивнула и снова повернулась к сцене.
Я никогда не понимала, как гитаристам удается прыгать вверх-вниз и при этом одной рукой перебирать струны, а другой зажимать правильные лады. У Коула это выходило легко и естественно, будто музыка, которую он играл, окружала его невидимыми упругими волнами. Движения его были очень изящны. Он был одновременно строг и красив, и чем больше он играл, тем больше я чувствовала себя подхваченной теми же волнами, будто я могла упасть в них и так и остаться в воздухе до тех пор, пока он не закончит играть.
Я закрыла глаза и вся отдалась музыке, а когда открыла их, Коул смотрел прямо на меня. Наши взгляды встретились, и он не отвел свой и не пытался скрыть, что смотрит именно на меня. Я не хотела первой отводить глаза, и прежде чем я успела осознать это, меня потянуло к сцене. Люди поворачивались в мою сторону, чтобы взглянуть на меня, будто мгновенная связь между нами стала видимой, и я не смогла вынести такого внимания к себе. Наконец я отвернулась.
К полуночи я едва стояла на ногах. Я ничего не пила, но вокруг меня все качалось. Группа два раза выходила на бис, а потом включили запись.
Юлес так и не вернулась ко мне, и я как раз собиралась пойти поискать ее, когда почувствовала чью-то руку у себя на плече. Я обернулась.
Лицо Коула прямо излучало энергию, он обнял меня и поднял в воздух.
— Ох, ладно, ну теперь поставь меня обратно, — сказала я, пытаясь перевести дыхание. — У меня уже голова кружится.
Он широко улыбнулся.
— Прости. Я всегда такой после концерта.
— Какой? Нравится после концерта хватать девочек-подростков и подбрасывать в воздух?
Он расхохотался и поставил меня на пол. Было очевидно, что Коул одержим музыкой, он не мог совладать с охватившей его эйфорией. Это завораживало.
Позади Коула остальные участники группы паковали свои инструменты. Максвелл застегнул чехол с гитарой и спрыгнул со сцены как раз туда, где стояли мы с Коулом.
— Коул, мы уходим? — спросил Максвелл.
— Минуту, — сказал Коул и пренебрежительно махнул рукой. Максвелл перевел взгляд с лица Коула на мое лицо и отошел со странной улыбкой на губах. Коул, казалось, ничего не заметил. Он посмотрел на что-то за моей спиной. — А где Юлес? Она разве не была с тобой?
Ах да, Юлес. Я была так занята Коулом, что чуть не забыла о ней.
— Я думала, она пошла в туалет, но она так и не вернулась. Мне, наверное, надо пойти поискать ее.
Я хотела уйти, но он взял меня за руку.
— А ты проверила свой телефон? Может, она оставила тебе сообщение.
— А, ну да. — Я достала из кармана телефон, и конечно же, на нем было новое сообщение. — А я и не почувствовала.
— Что пишет? — спросил Коул.
Прищурившись, я перечитала сообщение на экране:
— Говорит, что почувствовала себя плохо и поехала домой со Спенсом Экхартом.
Коул улыбнулся.
— Так, значит, ты одна и без машины?
— Я и была без машины. Мы приехали на автобусе.
— Ну, зато я на машине. Давай отвезу тебя домой. — Он обнял меня одной рукой за плечи и, наклонившись, прошептал на ухо: — Я рад, что ты пришла.
Его дыхание коснулось моей шеи и лица, я почувствовала запах сигарет и тут же вспомнила о Джеке. Что бы я почувствовала, если бы он так обнял Лейси Грин, как Коул обнимал меня? Я подумала о том, что он делает в эту минуту, спит уже или где-нибудь развлекается.
Касаясь рукой моей спины, Коул вел меня к выходу на парковку. Я провела рукой по своим волосам, мокрым от пота. У Лейси волосы всегда выглядели идеально.
Почему я думала о Лейси? Я верила Джеку.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сейчас
Большая перемена. Осталось три с половиной месяца.
Джек всю неделю не появлялся в кабинете миссис Стоун. На уроках и переменах он не пытался заговаривать со мной. На четвертый день на большой перемене я почувствовала, что уже схожу с ума. Я знала, что так лучше для него, но мне очень хотелось услышать его низкий голос, поймать взгляд его карих глаз, устремленный на меня.
Держа в руке свой пакет с завтраком, я шла к школьной библиотеке. Ее окна выходили во двор, где в солнечные дни во время большой перемены собирались все ученики.
Если Джек там, я должна его увидеть.
Я села у окна и принялась осматривать двор. За длинным столом у дверей собрались все школьные знаменитости. Иерархия мест, основанная на социальном положении, нисколько не изменилась. Но Джека там не было. Продолжив осмотр, я наконец нашла его за маленьким столиком в другом конце двора. Он сидел напротив светловолосой девушки. Она на секунду развернулась, и я увидела ее лицо, удостоверившись в том, что и так уже поняла.
