Не то чтобы я меньше любила его. Или он меня.
Я так жестоко обошлась с ним, когда последовала за Коулом. Если я и не смогу выбраться из Тоннелей, то по крайней мере не оставлю ему сомнений в том, что люблю его.
День за днем утекали сквозь пальцы. Я знала, что должна сказать Джеку правду о том, что снова уйду, но для этого надо было вернуть хоть немного силы, которую забрал Коул.
Надо было поймать подходящий момент.
Коул, поняв, что Джек знает, кто он на самом деле, начал чаще показываться в разных местах, преследуя нас в школьных коридорах и встречая меня на парковке, когда я приезжала. Группа чуть ли не каждую ночь давала концерты, от них было негде укрыться. Даже когда Коула не было поблизости, все вокруг напоминало о нем. Он злился из-за того, что я доверилась Джеку. Это было очевидно. Но я все еще не знала причины.
Джек сдержал слово и перекроил свое расписание так, что смог приходить волонтером в столовую для малоимущих. Когда он появился в первый раз, Кристофер показал ему место на линии обслуживания. Надев пластиковые перчатки, Джек накладывал в тарелки пригоршни салата.
— Ты пришел, — сказала я.
— А как же иначе?
Я улыбнулась. Перекинувшись парой слов, все остальное время мы молча работали бок о бок. Я думала о том, как он близко, мы почти касались друг друга. Я украдкой поглядывала на него краем глаза. Смотрела на его длинные ресницы, изгиб губ и забывала о супе. Похоже, он тоже думал обо мне. Когда я не смотрела на него, я чувствовала на себе его взгляд.
Так мы работали, пока не пришла Мэри. Она кивнула мне и уставилась на Джека.
— Мэри, это Джек. — Я налила в миску горячего овощного супа. — Он новый волонтер.
Она не взяла миску, поэтому я перегнулась через прилавок, чтобы поставить ее на поднос. Джек улыбнулся ей и зачерпнул пригоршню салата.
— Хотите салата?
Мэри покачала головой, все еще вопросительно глядя на Джека.
— Ты простил ее?
Джек уронил салат обратно в лоток.
— Что?
— Ты простил Никки?
— Э-э-э, Мэри, я не думаю, что вы… — начала я, но Джек перебил меня:
— Нет, все в порядке. Что вы имеете в виду, Мэри? — медленно проговорил он. — Простил ли я Никки за что?
Мэри нахмурилась, протянула руку под стеклянной загородкой и дотронулась до руки Джека.
— Ты простил ее за то, что она тебя оставила?
Рот у Джека приоткрылся, брови поползли вверх.
Он как будто хотел что-то сказать, но не выговорил ни слова.
Мэри наклонилась еще ближе к нему:
— У меня есть теория. Теория о якоре.
— Ох, — наконец сказал Джек, смущенно наморщив лоб. — О якоре.
Очередь позади Мэри нетерпеливо заволновалась.
— Мэри, вы задерживаете очередь, — сказала я. Она взглянула на меня, и я продолжила: — Почему бы вам не сесть за столик, я поем вместе с вами.
Напряженность исчезла с ее лица.
— Хорошо. Поторопись. В час у меня стартовое время.
Она пошла мимо очереди, а Джек все стоял, опустив руки в салат, так что мне пришлось подтолкнуть его локтем.
— Не волнуйся о ней, — сказала я. — Она часто путается.
— Она не запуталась, — накладывая салат, Джек смотрел на меня. — Она, похоже, знает меня. Знает нас. Ты говорила с ней о нас?
— Конечно, нет. А еще она знает про якорь. И скоро у нее стартовое время. Это все бессмыслица.
До конца обеда мы почти не говорили. Когда поток людей схлынул, я спросила Джека:
— Хочешь помочь мне прибраться?
Джек посмотрел на меня и улыбнулся, будто это было самое заманчивое предложение.
— Ну да.
— Хорошо, швабры вон там. — Я указала на шкаф у туалета.
Джек кивнул и пошел за мной к шкафу со швабрами. Он взял тряпку и ведро. Я распахнула дверь, но зацепилась рукавом за дверную ручку и стянула его с плеча.
— Ой-ой. — Я отцепила манжету и поправила рубашку. — Вот я растяпа… — Я взяла в одну руку швабру, в другую — совок. — Начнем вон с того угла и пойдем назад. Хорошо?
Но Джек озадаченно смотрел на меня.
— Джек? Что случилось?
Он не смотрел мне в лицо. Он уставился на мое плечо. Когда рубашка сползла, на секунду стала видна моя отметина. Она уже протянулась от ключицы до плеча.
— Оно становится больше.
Я потянула воротник еще выше к шее и постаралась говорить спокойно:
— О чем ты?
Прежде чем он успел ответить, я развернулась и начала вытирать стол, но тут почувствовала руку Джека на плече. Он развернул меня лицом к себе.
— Только не говори, что не заметила.
Я пожала плечами, убирая его руку.
— Ну да, увеличилось немного.
— Это не немного, Бекс. Оно закрывает все плечо. Что это?
Я вздохнула.
— Я же говорила тебе. Это просто что-то, что появилось, когда я… уходила. Ничего страшного. Я его даже не чувствую.
— Почему оно растет? Обычные татуировки не увеличиваются.
— Я не знаю. Может, оно потом снова уменьшится или когда-нибудь исчезнет.
Он помолчал.
— Может, тебе показаться врачу?.. Не смотри на меня так, Бекс.
— Мне кажется, ты знаешь, что врач тут не поможет.
Он неуверенно шагнул ко мне, взял у меня швабру и поставил к стене, потом протянул руки, отодвинул воротник моей рубашки и провел по отметине до самого края плеча.
Пальцы его были шершавыми и загрубевшими, но в то же время мягкими.
— Вблизи это совсем не похоже на татуировку.
— Откуда ты знаешь?
Уголок его губ пополз вверх, изображая что-то вроде улыбки, и он поднял собственный рукав, показывая правое предплечье. Черные значки покрывали его прямо под локтевым сгибом.
— Что это?
Он не обратил внимания на мой вопрос.
— Моя татуировка выглядит, как чернила на коже, а твоя… — он снова взглянул на мою отметину, — нет. Твоя кожа на ощупь не отличается, — сказал он, присматриваясь и касаясь края отметины. Я чувствовала его дыхание. Сладкий и свежий запах лосьона после бритья. — Это выглядит так, будто что-то черное у тебя под кожей, а не на коже. И это не ожог, потому что кожа не повреждена.
— Нет, это не ожог, — прошептала я.
— И оно не выпуклое, как шрам… Бекс? Тебе плохо? Я что-то сделал не так?
Я вдруг поняла, что стою, закинув голову назад и закрыв глаза. Я открыла их и увидела, что Джек пристально изучает мое лицо. Я так хотела его.
