Яйцеклетка после овуляции, кроме блестящей оболочки (термин, а не smart-прилагательное ради пущей глянцевитости и гламурности) окружена несколькими слоями клеток яйценосного бугорка. Вот для преодоления всех этих барьеров и заборов у сперматозоида имеется специальный органоид- акросома.
(Органоид — это такой недоорган, временный орган. У одной моей знакомой спутника жизни все, включая её, зовут Арканоид. Мне всё время хочется уточнить: «Арканоид» — это такой «Недоаркадий» или «Аркадий на время»? Но мне ужасно стыдно, и я не спрашиваю. Даже не потому что стыдно. А потому что примут мой исключительно научный интерес за бабскую подковырку, конформисты несчастные!).
Акросома — это мембранный пузырёк, расположенный на головке сперматозоида — эдакая «наклейка на экране новенького айфона.
(Боже мой, слышали бы меня мои учителя анатомии, гистологии, физиологии и акушерства. Прокляли бы! На что только не пойдёшь ради святого дела популяризации! Даже зубного порошку съешь и записной книжкой закусишь!.. Как?! Уважаемая публика ещё не прочитала рассказ Аверченко «Русская история»?.. Дорогие мои учителя, вот как мне им объяснять про мембранный пузырёк как не на аналогиях с наклеечками на экранчиках айфончиков? Вы всё равно, мои дорогие учителя, полагаете, что меня будут долго бить, а потом утопят в реке? Ну, это вы уж слишком загнули! У нас тут посиделки за чашкой чего-нибудь! В чашке я не утону!)
Акросома становится активной при контакте сперматозоида с клетками яйценосного бугорка. Кстати, чуть не упустила из виду: откуда сперматозоиды знают, где искать яйцеклетку? Специальная встроенная навигация. Хемотаксис, слыхали?.. Нет? Это школьный курс биологии. Сперматозоиды «притягиваются» к яйцеклетке «химическим путём».
Хемотаксис — (хемо — химический; таксис — двигательная реакция) — двигательная реакция свободно передвигающихся растительных и простейших животных организмов, а также клеток (зооспор, сперматозоидов, лейкоцитов и др.) под влиянием химических раздражителей.
Всё равно не понятно, что такое хемотаксис? Объясняю на Пушкине: «Ах лето красное, любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.» Нам тут важны комары да мухи. Ну ещё и «да оводы» и «да слепни». Зной и что происходит с нами? Нам жарко. Правильно. Когда нам жарко мы что? Мы потеем, совершенно верно. (А почему мы потеем, когда нам жарко?.. Самостоятельное задание для тех, кто плохо помнит школьный курс физики. А вот почему мы потеем, когда мы нервничаем — это уже нейробиология, базирующаяся, впрочем, на биофизике и биохимии, которые, в свою очередь, на. школьных курсах биологии, физики и химии.) И не дай бог нам знойным летом оказаться потными в поле или в лесу. Вот тут все эти «да комары, да мухи» на нас и набрасываются. Не потому что у них зрение хорошее и они некоторых в малиновых кофточках и слепящих стразиках издалека видят. А потому что комары да мухи (оводы, слепни, и прочие насекомые) очень чутко реагируют на химию (а также физику и биологию) нашего организма. Рецепторы у них подстроены реагировать на запах еды. То есть — на нас! (В скобочках отмечу, что не всё так просто с хемотаксисом, на самом деле хемотаксис — фундаментальное явление, лежащее в основе множества физиологических и патофизиологических процессов и реакций; но и на Пушкине — тоже верно, хотя и сильно схематично.)
Встречаются яйцеклетка и сперматозоиды в маточной трубе. Яйцеклетка во время овуляции выходит из фолликула яичника и продвигается по маточной трубе к матке за счёт волнообразных движений выстилающего трубу изнутри эпителия. Прогуливается, так сказать. А навстречу ей — выжившие сперматозоиды. Вроде как лучшие из лучших. Сперматозоиды, обнаружившие яйцеклетку, тут же сбрасывают со своих головок мембраны и выпускают акросомальные ферменты — специальные ферменты, должные разрушить последнюю крепость: клетки яйценосного бугорка и zona pellucida (вот той, блестящей оболочки, я решила для важности немного латыни добавить — кто же будет воспринимать всерьёз книжку, где нет хотя бы немного латыни?!), являющиеся специальными же защитными наружными слоями (одеждами) яйцеклетки (как уже было сказано выше). Этих специальных акросомальных ферментов (а точнее: адской смеси из десяти-двенадцати различных ферментов!) требуется, мягко сказать, тьма сколько!
Потому сперматозоиды, первыми достигшие яйцеклетки, в прямом смысле слова жертвуют собой ради проникновения сквозь цитоплазму яйцеклетки совсем другого сперматозоида. Вот такая незадача. В яичке высижены, океан кислоты переплыли, вот уже гидрокостюмы скинули и. И всё равно опять массовая погибель. Но они не от героизма, если честно. Не ради осознанного спасения жизни на земле. А от бессознательного состояния. Мужские клетки, что с них взять! И яйцеклетке всё равно, кто полёг, а кто выжил и победил. Она совершенно равнодушна. Можно даже сказать — бездушна! У яйцеклетки нет никаких предпочтений! (Так и просится сценарий мультфильма: надменная яйцеклетка безо всяких эмоций взирает, как выживает сильнейший; в принципе, так и должна себя вести любая женщина!) К слову, если «сильнейших» оказывается несколько — к хорошему результату это не приведёт. Для оплодотворения требуется один-единственный сперматозоид (привет, Горец! Приветтебе, Дункан Маклауд! «В живых останется только один!»). При проникновении в яйцеклетку лишних сперматозоидов естественный ход событий нарушается. В норме после проникновения того самого единственного сперматозоида возникает очередной природный защитный барьер, которыми так богата яйцеклетка. Этот барьер призван препятствовать проникновению других сперматозоидов, всё ещё остающихся из последних сил в живых. Необходимо конечно же взять в кавычки: «барьер». Потому что никакое это, разумеется, не механическое препятствие, не бруствер, не канава, не флеши, а как и большинство естественных препятствий в живом организме — биохимическое. Важнейшая роль в формировании этого «барьера» принадлежит так называемой кортикальной реакции: выделения из яйцеклетки содержимого кортикальных гранул. Содержимое кортикальных гранул присоединяется к материалу оболочки яйцеклетки, изменяя её биохимические свойства, в результате чего оболочка яйцеклетки становится непроницаемой для других спермиев. И да, мои дорогие дамы (равно как и господа!) — недавно от одной вполне зрелой тётушки (не от той, которая путает влагалище с преддверием влагалища, а от совсем другой) услышала вот такую дичь: она полагала, что близнецы получаются от нескольких сперматозоидов. Если вы тоже так думали, то срочно прикиньтесь, что вы так не думали никогда! Промолчите, умоляю вас! Сойдёте за умных! (Хотя знавала я одну девушку, которая много лет молчала, и все её считали умной. И её даже назначили начальницей важного и большого отдела! Она и там продолжила молчать и некоторое время по инерции все её продолжали считать умной. Плохо было то, что начальнице важного и большого отдела надо уметь не только молчать, но и что-то делать, принимать ответственные решения. Вот тут правда о молчаливой девушке и раскрылась! Врать не буду: далеко не так скоро, как следовало бы.)
Сейчас максимально популярно расскажу вам, откуда берутся разнообразные близнецы при естественном оплодотворении. Даже снова прибегну к другому шрифту, чтобы вы кое-что запомнили:
В большинстве случаев у женщин из яичников поочерёдно выделяется одна яйцеклетка раз в месяц. В январе, к примеру, из левого. А в феврале — из правого. И так далее. Однако иногда (достаточно редко при естественном ходе событий — не путать с индукцией овуляции!) оба яичника возьмут да и выдадут по яйцеклетке. Вот, например, в марте — бах! — и тебе из правого и тебе из левого. Две яйцеклетки в одном месяце! И если будет на то воля божья (для верующих), или же благоприятное стечение обстоятельств (для атеистов), а также случайность как способ далеко не антропоморфной сущности оставаться анонимной (для агностиков) — то обе яйцеклетки оплодотворяются сперматозоидами. В результате чего на свет появляются «двойняшки» (неоднояйцевые близнецы) — похожие друг на друга не больше обыкновенных братьев и сестёр, рождённых в разные годы. Очень редко (можно на законных основаниях сказать: «крайне редко!») оплодотворённая яйцеклетка (одна-единственная яйцеклетка, оплодотворённая одним-единственным сперматозоидом!) может самопроизвольно разделиться и образовать два эмбриона (три — это вообще раритет). В этом случае на свет появляются однояйцевые близнецы, похожие друг на друга, как два инкубаторских куриных яйца, как две капли воды из одного водоёма, как два левых ботинка и проч. Потому что у однояйцевых близнецов, в отличие от близнецов «двойняшек» — одинаковый набор генов. А вот уж какие «рецептуры» они будут извлекать из «кладовой» своих ДНК — это жизнь покажет. Одно верно однояйцевые близнецы очень сходны фенотипически («внешне» — обозначим, сильно упростив понятие «фенотип») и, как результат, склонны к одним и тем же заболеваниям. Даже метод такой есть в генетике — «близнецовый». Изучает только однояйцевых близнецов. «Двойняшки» совершенно справедливо считаются обыкновенными сибсами
[11]
.
