— Не тронь! — огрызнулся Курахин. — А то я тебя так приголублю, что ты меня навек запомнишь!
Проводник смерил Кирьяна взглядом, остановил удивленный взгляд на кандалах, угрожающе звякнувших, и вздохнул:
— А я-то все голову ломаю: для кого же такую клетку сделали? Уж не для зверя ли? У меня ведь половина вагона приличные люди, как же они с таким арестантом до самого Питера поедут?
— Ничего, батя, как-нибудь перетерпят, — невесело хмыкнул Кирьян, вставая на подножку.
— Стоять! К стене! — распорядился красноармеец, когда Кирьян прошел в тамбур.
Кирьян остановился, уткнувшись лицом в угол. Боец распахнул решетчатую дверь и гостеприимно предложил:
— Прошу, ваше сиятельство. Для вас в самый раз будет.
Кирьян шагнул в клетку. Металлическая дверь за его спиной захлопнулась, и тотчас зловеще шаркнул засов. На три оборота закрылся замок.
— Ключ я забираю, Марк Нестерович, — подошел Феоктистов к начальнику конвоя. — Он будет у меня.
— Так вы же не остаетесь? — с недоумением напомнил начальник конвоя.
— Так надежнее будет. Не исключаю, что в дороге Курахина захотят отбить. А такой замок открыть непросто. Швейцарский механизм!
— А там нас встречают с ключом?
Улыбнувшись, Феоктистов ответил:
— Совершенно верно, такой же ключ будет в Питере. Вот им и откроют.
Глупо было бы раскрывать все карты. И вовсе не потому, что Петерс не доверял сопровождению, просто когда в секретную операцию вовлечено множество народа, то невольно происходит утечка информации.
Проход заполнили красноармейцы. Трое чекистов заняли соседнее купе, а еще двое остались в проходе и неторопливыми шагами принялись мерить узкий коридор.
— Ну куда ты лезешь, мать? — ругались в тамбуре красноармейцы. — Нельзя сюда!
— А как мне тогда, сынки, добраться-то? Не пешком же мне до Питера топать!
— Арестант здесь у нас! В другой вагон иди.
— Ох беда мне!
Дверь с громким стуком захлопнулась, приглушив возбужденные голоса пассажиров. Раздался длинный свисток. Помедлив еще минуту, паровоз шумно пыхнул паром, и состав тяжело тронулся.
Начальник караула подошел к часовому и, стиснув пожелтевшие зубы, приказал:
— Глаз с него не спускать! Перед Ревтрибуналом ответишь!
— Что я, не понимаю, что ли, — вытянулся тот. — О нем сам товарищ Петерс справлялся.
Глава 5 НАЛЕТ НА СТАНЦИЮ
Сгущались сумерки. На станции в этот день народу было немного. Лишь небольшим табором недалеко от вокзала держались десяток бродяг.
Егор Копыто осмотрелся по сторонам и, убедившись, что за ним никто не следит, бодро зашагал вдоль путей. Остановился он у длинного кирпичного здания, где размещались ремонтные мастерские, немного подождав, коротко свистнул. Из-за угла вышел средних лет мужчина в длинной красноармейской шинели.
Оглядевшись, мужчина коротко спросил:
— Ничего не изменилось?
— Все, как обычно, — уверенно ответил Копыто. — Сначала работаем мы, а потом уже ваша очередь. Но на вокзал заходите только после того, когда мы дадим залп. Не забудьте выждать, чтобы нам на пятки не наступать, — строго напомнил он. — А не так, как в прошлый раз! Едва пальба не началась.
Тот кивнул:
— Признаю, накладочка небольшая вышла. Поторопились. Но ведь никто не пострадал. Верно?
— Верно. Но могло быть хуже.
— Тут еще один вопрос надо бы обсудить, — туманно сказал красноармеец.
— Не самое лучшее время для обсуждений, — раздраженно заметил Егор.
Мужчина снисходительно хмыкнул:
— А другого может и не представиться.
— Ладно, что там у тебя? — примирительно спросил Копыто.
— Надо бы нам добавить. Риск слишком уж большой. Тут чекисты одного нашего зацепили, кажется, чего-то подозревают.
— Этого еще не хватало!
— И я о том же. Да ведь и груз тоже непростой. Самого Фартового повезут!
— Сколько ты хочешь? — после некоторого колебания спросил Копыто.
— Добавишь миллионов пять, и будет то, что надо. Да еще поклажа…
— Ну ты и раскатал губу! — поморщился Егор.
— Это ведь воробушки! Легко прилетели, легко и улетят!
— Ничего себе воробушки, — взбунтовался Копыто, — кому-то из-за них и свинец придется поглотать. И с чего ты взял, что будет поклажа?
— Мы тут со своей стороны пробили, в поезде нэпманов будет, как сельдей в бочке! Если ты, конечно, против, то давай считать, что разговора не было. И разбегаемся! Мое дело сторона. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь, — пожал красноармеец плечами.
— Ладно, хорошо. Но чтобы все было в ажуре!
— Все будет как положено, — повеселев, пообещал собеседник и, кивнув на прощание, пошел в сторону вокзала.
* * *
Три подводы, запряженные лошадьми вороной масти, стояли неподалеку от перрона. А кучера, дядьки в длиннополых тулупах, азартно резались в карты. Картина привычная. Наверняка понаехали откуда-нибудь из дальних сел продавать товар. Горожане — народ зажиточный, а потому стоило рассчитывать на хорошую копейку. И, только присмотревшись, можно было различить обрезы, угловато выпирающие из-под тулупов. Впрочем, и это объяснимо — время нынче лихое, а потому без оружия нельзя никак!
Подошел Егор Копыто. Тронув мужичонка, сидящего на козлах, спросил:
— Ты ничего не забыл?
Тряхнув пегой бородкой, тот всерьез обиделся:
— Как же можно? Не впервой! Дело-то привычное.
— Скоро будут. Не зевай…
— А я завсегда, — широко улыбнулся мужичонка, показав щербатый рот. — Меня только крикни! — Повернувшись к напарнику, такому же бородачу, как и он сам, зло проговорил: — Ну чего варежку распахнул? Бросай стерки!
Егор отступил на три шага и растворился в темноте. Еще некоторое время был виден горящий окурок папиросы, брошенный им на землю, а потом потух и он.
Пройдя метров пятьдесят, Егор свернул на узкую тропу, которую с обеих сторон плотно обступали заросли боярышника. Раздвинув кусты, он негромко позвал:
— Гаврила, ты здесь?
— А где же мне быть! — бодро отозвался молодой голос. — Жду.
— Ладно, будь здесь. Не высовывайся, там легавые по перрону шастают.
— А мне легавые — тьфу! — весело сказал парень. — С одного кармана хаваем.
— Будь готов, скоро подойдет. Твои-то здесь?
— Куда же им деться-то? Рядом стоят.
