Книга Аритмия чувств, страница 6. Автор книги Януш Леон Вишневский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Аритмия чувств»

Cтраница 6

парень, мне это стало известно в один из моих очередных приездов. Дело дошло до очной ставки, в ходе которой она призналась, что все обстоит именно так и что практически мы расстались, хотя она и не сказала мне об этом. Случилось это перед Рождеством, так как я приезжал домой только по случаю праздников, таких как Рождество или Пасха. Для меня было ужасно гнетущим и удручающим сознавать, что вот я уеду и уже никто не будет меня ждать. Мне кажется, что эти несчастные любови помнятся лучше, чем счастливые. Быть может, это объясняет человеческую склонность бросаться с головой в самые трудные и болезненные связи с известной долей мазохизма Если бы мы не страдали, то, вероятно, не чувствовали бы, что любим. Возвращаясь же к рассказу о Марии, полага-гаю, связь с ней была классическим тому примером. Благодаря полученному опыту я стал читать еще больше поэзии и очень часто плакал. Разумеется, я не мог показать своих чувств и открыться товарищам, потому что если бы они узнали, что меня «бросила баба», то сочли бы это крайне странным. Совсем недавно в Торуни, когда я уже обрел популярность, произошла наша встреча. Обо мне были опубликованы какие-то статьи, я стал известным и однажды подписывал книгу на встрече с читателями, организованной в Торуни. И на эту встречу в книжном магазине «Матрас» пришла она...

Дорота. Ты узнал ее?

Януш. Нет, в первый момент не узнал. Передо мной стояла очередь, я непрерывно что-то подписывал, поэтому вначале и не узнал ее. Лишь когда она заговорила, я вспомнил ее голос. Он не изменился. Это была необычная встреча, в такой ситуации вообще трудно что-либо сказать. Она не хотела вспоминать о том, что сделала мне что-то плохое, я же не хотел будоражить былые чувства. Мы стали на тридцать с лишним лет старше... А потом не было времени. Мы обменялись электронными адресами, но я ей не написал. Мне говорили, что она несчастлива в личной жизни. Торунь — небольшой город, я узнал об этом от кого-то из знакомых. Но этоможет быть неправдой. Счастье — самая относительная вещь во Вселенной. Что-то подобное непременно должно было случиться: вдруг оказалось, что ее первый парень, то есть я, для нее по-прежнему важен. И если каждый раз, когда она прогуливается по торуньской аллее, к ней возвращаются воспоминания обо мне. Меня же эти переживания надолго отвратили от мыслей о девушках. Я был целиком поглощен учебой. С середины четвертого и весь пятый год обучения девушки вообще меня не интересовали. Я боялся, что они снова принесут мне страдание. Я замкнулся, и совершенно напрасно.

Дорота. Ты занимался с этой девушкой любовью?

Януш. Нет-нет. До этого у нас не дошло. Но мне тогда все казалось исключительно эротичным, все было прямо-таки пропитано эротизмом. Касание рук, вдыхание запаха ее волос, целование шеи, прикосновение губами к свитеру, под которым угадывалась грудь... для меня это было необыкновенное эротическое переживание. Потом я вернулся в Торунь, на первом и втором курсах университета я тоже не интересовался женщинами. К тому же их было совсем мало, — в конце концов, я изучал физику (смеется).

Дорота. Да, это очень мужская наука.

Януш. Среди ста сорока студентов (столько нас было на первом курсе; впрочем, далеко не все окончили университет) было только семь девушек. Чтобы попасть в группу с какой-нибудь девушкой, надо было иметь изрядную долю везения. Кроме того, я сосредоточился на учебе, ведь я окончил училище морского рыболовства, где, как уже говорил, не готовили для поступления в высшие учебные заведения, тем более на такой трудный факультет, как физический. К тому же мое стремление быть самым лучшим переросло в маниакальное желание учиться и наверстать упущенное.

Дорота. Ты приложил титанические усилия.

Януш. Именно. Ведь там учились победители олимпиад и лауреаты всяческих конкурсов из Софии, так называемые СНД (для тех, кто не помнит: аббревиатура СНД означала представителей стран народной демократии; это название насквозь лживо, потому что не было в этих странах никакой демократии). Это были гении, выезжавшие на обучение в другие страны, — очки семь диоптрий, первые эксперименты, проведенные уже в четвертом классе школы, и представление о себе как о состоявшемся физике априори. А тут неожиданно приходит тип, окончивший училище морского рыболовства, каждое второе слово у него «курва», так как ему кажется, что это и есть язык всех настоящих мужчин. И я решил для себя, что если хочу задержаться на физфаке, а там был страшный отсев, то обязан учиться... и я начал учиться. Позднее эта долбежка и в самом деле уже доставляла мне удовольствие. А еще позже появился элемент конкуренции и мое «рыбацкое» образование перестало мешать этим гениям. Кроме того, физика была так называемым дефицитным направлением, на нем был постоянный недобор студентов и сюда поступали даже без экзаменов. Мало кто хотел изучать физику, как и математику или астрономию. Это и в самом деле была трудная учеба. Без экзаменов принимали еще на педагогическое отделение, поскольку никто не хотел быть учителем. Факт: из принятых ста сорока человек физфак окончили только семнадцать. И среди этих семнадцати выпускников было пять девушек. Как видно, отсев среди последних был намного меньше — уже тогда я восхищался женщинами за их стойкость и мудрость.

Дорота. Объясни мне, почему именно физика? Откуда эта идея?

Януш. Меня всегда интересовало, почему я вообще существую, откуда взялся наш мир и каким было его начало. Сегодня меня еще интересует, каким будет его конец. Кроме того, я следил за развитием техники. Ты, возможно, не помнишь ту ночь, когда первый человек ступил на Луну, так как была молода, зато я помню. Польша была единственной социалистической страной, которая транслировала передачу об этом. Другие соцстраны не освещали это событие, дабы не допустить пропаганды американского империализма. Помню, как я сидел у отца на коленях и, раскрыв рот, смотрел на это сверхъестественное событие. Мне казалось, что человек может достигнуть всего благодаря знаниям, а настоящее знание о мире я мог получить только на физфаке. Математика представлялась мне слишком абстрактной и герметичной из-за своих теоретических моделей. В то же время я верил, что именно физика позволяет понять мир.

Дорота. А была какая-то личность, которая тебе эту страсть привила? Может, хороший учитель в школе?

Януш. Как раз нет. Мой учитель был ничего, но его всецело поглощала забота о содержании семьи, потому что у него родились близнецы (смеется). Кроме того, физика не была сильной стороной в нашем училище. И учебных часов у нас было меньше. Мой учебный год длился восемь, а не десять месяцев. Два месяца были отведены для практики или учебного рейса. Наша программа обучения была сильно урезана, поскольку мы не подчинялись Министерству просвещения. Так что идея родилась сама по себе — я сам начал интересоваться проблемами физики. Я читал какие-то научно-популярные издания...

Дорота. «Познай мир», «Знание и жизнь»?

Януш. Да, и «Юный техник», и другие. Я очень хотел знать ответы на множество вопросов. Не для того, чтобы понравиться другим, но для себя самого. Я просто хотел понять некоторые вещи. И мне казалось, что будет отлично, если я найду время для учебы. Никакая это не обязанность или принуждение — я желал постигать суть вещей, изучать те или иные проблемы, а не только читать о них. Я знал, что выбрал трудный факультет, но на первых порах был немного разочарован. Два года мы занимались исключительно математикой, и только с третьего курса начали изучать собственно физику. А причина вот в чем: чтобы понять физику, необходимо в совершенстве освоить математический аппарат. После первого курса студенты отсеивались не из-за физики, а как раз из-за математического анализа или алгебры. Однако вложить усилия в освоение математики стоило, так как благодаря ей четвертый и пятый курсы были, как правило, легкими. Тот, кто не овладел этим математическим аппаратом, должен был много заниматься. Со мной на курсе была, вероятно, известная тебе Янина Охойска1. Она училась со мной первые три года, а потом перевелась на отделение астрономии -- так была составлена программа Для тех, кто выбирал астрономию. Моим преподавателем астрономии (для физиков предмета дополнительного) был Александр Волыцан, открывший первые планеты за пределами Солнечной системы. Для меня это была очень значимая встреча. Мне посчастливилось встретить людей, которые сегодня известны и которые действительно вкладывали всю свою страсть в исследования этих проблем. Я был очень увлечен тогда астрономией.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация