– Поесть успел? – спросил коллега.
– Нет.
– Плохо. Значит, голодным останешься.
– Что случилось?
– Выяснилось, кто такая Мэри Крисмас.
– Так быстро?
– Да, ларчик просто открывался… У нее в друзьях масса диджеев одной радиостанции. И она из их же когорты. Мэри Крисмас – это псевдоним. «В миру» она Мария Кирсанова. И в нее сегодня стреляли…
– Жива?
– К счастью, да. Пуля слегка задела ее. Рука прострелена, но ранение не серьезное. Сейчас Мария в больнице, допросить бы ее, пока след не остыл…
– Кроме меня, некому?
– Увы. Иначе не звонил бы. Сам я на радиостанцию еду.
– Ладно, говори адрес больницы.
Леха сказал. Отключившись, Левон вернулся в кухню, схватил пакет ванильных сушек и поспешил вон из дома.
Глава 5
В палате лежало трое. Самой старшей женщине было около сорока. Красивая, черноволосая, с формами, она даже в больнице желала выглядеть сногсшибательно, поэтому оделась не в спортивный костюм, как остальные, а в яркий шелковый халат-кимоно и нанесла легкий макияж. На ее фоне две остальные женщины выглядели бледно. Особенно та, что пополнее и помоложе. Лицо бесцветное, волосы тусклые, костюм светло-серый.
– Здравствуйте, дамы, – поприветствовал обитательниц Левон. – Кто из вас Мария Кирсанова?
Он думал, брюнетка. Пока стоял в пробке, вышел в Интернет и отыскал записи эфиров Мэри Крисмас. Голос у нее оказался фантастический. У Левона по телу даже мурашки возбуждения пробежали, когда он его услышал. На секс-бомбу тянула только брюнетка, вот он и подумал…
– Я Мария Кирсанова, – отозвалась серая мышь.
Левон еле сдержал удивление.
– Вы из полиции? – спросила она.
– Да. Старший оперуполномоченный Саркисян. – Левон показал удостоверение. – Вы в состоянии покинуть палату?
– Конечно.
Она поднялась с кровати и оказалась очень высокой. С Левона. То есть не ниже ста семидесяти пяти сантиметров. А скорее, все сто семьдесят семь. Левону нравились рослые девушки, и он посмотрел на Марию с большим интересом. Оказалось, никакая она не блеклая. Просто от кровопотери побледнела. И глаза заплаканные, вот и кажутся невыразительными. Этой девушке прическу бы сделать, макияж, переодеть во что-то яркое и элегантное, и она будет даже очень ничего.
– Пойдемте в буфет, выпьем чаю, поговорим, – предложил Левон.
Мария кивнула и двинулась к двери. Походка у нее была энергичная, шаг быстрый, Левон едва успел по-джентльменски распахнуть перед ней дверь.
– Рука болит? – поинтересовался он.
– Нет. Мне обезболивающее вкололи. – Она легонько коснулась предплечья и все равно поморщилась. – Когда не трогаю, не беспокоит.
– Долго тут пробудете?
– Завтра уже домой поеду. Перевяжут утром и выпишут. Ранение, как сказали, ерундовое. Мне очень повезло.
Они дошли до буфета. Левон взял чай и шоколадку. Маша от всего отказалась. Сказала, что родители навезли кучу всего: и еды, и питья.
– Если хотите, я что-нибудь для вас принесу, – встрепенулась вдруг она. – Вы наверняка голодны, а у меня полная тумбочка продуктов, которые я не ем.
– Спасибо, не нужно, – улыбнулся Левон. – Я уже в машине пакет сушек сгрыз.
– Как я завидую людям, которые могут себе позволить пакет сушек! – Она мечтательно закатила глаза. – Мне же приходится давиться всякой гадостью: телятиной, ананасами, креветками…
– Девяносто девять процентов людей, что питаются сушками, с удовольствием поменялись бы с вами местами и ели ту гадость, которую едите вы.
– Потому что они никогда не сидели на диетах.
Какая она все же забавная, подумал Левон. По-детски непосредственная. Когда Машу не только слышишь, но и видишь, впечатление от нее совсем другое. Голос кажется таким же приятным, но не провокационно-сексуальным, а скорее ласковым. И образ ее очень гармоничен. Левону она все больше и больше нравилась.
– С чего начнем беседу? – спросила Маша.
– Расскажите, как все произошло.
– Стремительно. Я даже понять ничего не успела.
– И все же…
– Шла по аллее сквера к метро. Была на взводе, нервничала. Увидела собаку, которую выгуливал какой-то мужчина. Стала за ней наблюдать и успокоилась, расслабилась. Тут она, а точнее, он, Байкал, меня заметил и бросился ко мне.
– Покусать хотел?
– Нет, поздороваться. Знаете, как добродушные собаки это делают?
– Подпрыгивают, чтоб лизнуть в лицо.
– Именно. Байкал хотел проделать то же самое. Но я шарахнулась от него, боясь испачкаться. Это меня спасло. Пуля прошла по касательной. Но от боли я потеряла сознание. И ничего не видела…
– Почему вы были на взводе?
– Вы в курсе, что я радиоведущая?
– Да. Вы Мэри Крисмас.
– Совершенно верно. И у нас, радиодиджеев, есть поклонники. Их, естественно, не так много, как, скажем, у ведущих телевизионных музыкальных каналов и прочих людей из ящика. И все же они имеются…
Далее она стала рассказывать о блаженных, заострив внимание на том, который ей угрожал. Левон слушал внимательно. Что-то записывал. Когда девушка закончила, достал телефон.
– Минуточку, я должен сделать звонок, – сказал он и отошел. Набрав номер Лехи и дождавшись ответа, быстро передал содержание разговора с потерпевшей. После этого спросил: – У тебя там как?
– Бригаду вызвал.
– Даже так?
– Тут все не так просто…
– В чем сложность?
– Гильзу нашел. Знакомая до боли!
– То есть Мэри пытались убить из того же оружия, что и мыловара?
– На первый взгляд – да. Но нужна экспертиза.
– Бригада уже приехала?
– Нет, жду. Сейчас иду в студию с коллегами потерпевшей беседовать.
– Не забудь заглянуть в компьютер. Ну, и взять все пароли. Будем пробивать личность этого блаженного.
– Думаешь, он?
– Честно? Нет.
– А я уверен.
– И какая связь между Мэри, мыловаром и блаженным?
– Самая прямая. Они оба ее обожают. Но она должна достаться лишь одному. Соперника – отстрелить.
– А ее тогда зачем убивать?
– Ну, ведь соперник устранен, а она так и не стала его!
– За уши притянул, Леха.
– Знаю, – не стал спорить тот. – Ладно, потопал я. До завтра.
Левон распрощался с коллегой и вернулся к потерпевшей. Девушка сидела неподвижно. В задумчивости. Но когда Левон подошел, встрепенулась.
