«Сегодня я позволю себе пирожное! – сказала себе Мэри. – Мне нужна хотя бы одна положительная эмоция…»
Лена сидела у окна. И, увидев подругу, помахала ей рукой. Мэри в ответ кивнула. В одной руке она держала сумку, вторую, больную, тревожить лишний раз не хотелось.
Она зашла в кофейню. В нос ударил запах капучино. Нестерпимо захотелось его выпить. Непременно его. С густой пеной из сливок и двумя кусочками сахара. Завтра придется сесть на разгрузку: весь день есть несоленый и недоваренный рис и пить зеленый чай.
– Салют, подруга! – поприветствовала ее Ленка.
– Здравствуй.
– Что-то ты бледненькая…
Мэри не рассказала Лене о том, что с ней случилось. Собственно, никто не знал всей правды. В том числе родители, которые приехали к ней в больницу после того, как она попросила привезти ей вещи. Им она наврала, что неудачно упала и повредила руку. Незачем их волновать. Узнают, что на дочку покушались, разнервничаются, а у отца и так давление зашкаливает.
– Приболела я, – сказала Мэри, усевшись за стол. К ней тут же подошла официантка. – Большой капучино…
– Ого! – Лена присвистнула. И Мэри решила ее сразить наповал:
– И два эклера!
– Ты и вправду заболела, – усмехнулась подруга.
– Сутки в больнице провела.
– Да ты что? Серьезное что-то? Хотя вряд ли… Раз только сутки.
– В меня стреляли, – поделилась своим секретом Мэри. Она хотела сделать это при личной встрече, а не по телефону, поэтому молчала до поры до времени.
Глаза Лены стали огромными, как у мультяшного лемура.
– Кто?
– Полиция выясняет.
– Кошмар какой, – охнула та. – А они уверены, что стреляли именно в тебя?
– А в кого же?
– Сама знаешь, бывают случаи, когда человек идет по улице, никого не трогает и попадает под шальную пулю. Неужели не помнишь, как я рассказывала тебе про своего дядю, который попал в эпицентр бандитской разборки и погиб?
– Это было в девяностые.
– Да. Но времена и сейчас не самые спокойные.
– Возможно, но никаких бандитов поблизости не было.
– Значит, ты стала случайной жертвой ненормального из породы тех, что, раздобыв оружие, палят по прохожим! Сейчас их столько развелось! В Америке вообще в школах да на стадионах палят. У нас, конечно, не так часто, но все же… Недавно я читала заметку об одном подростке из глубинки. Взял у отца-полицейского пистолет, вышел на улицу и давай палить! Одного убил, двоих ранил…
Мэри слушала Ленку и не могла ее понять.
– Лен, ты так меня успокаиваешь? – уточнила она.
– В смысле?
– Все это говоришь, чтоб я меньше переживала, или на самом деле думаешь, что я стала случайной жертвой?
– Да кто в тебя стрелять будет? – фыркнула Ленка. – Ты что, политик, бизнесмен, полицейский, наконец? Ты кому-то мешаешь? Или кто-то выгадает от твоей смерти?
– А помнишь, я тебе рассказывала о блаженных?
– Это все безобидные психи, – отмахнулась подруга.
– Знаешь Джоди Фостер, актрису?
– Конечно. Из «Молчания ягнят».
– Ее фанат пытался застрелить президента Рейгана.
– Но не ее же!
– А Джон Леннон? Его как раз фанат убил. – Этот случай никак не давал ей покоя.
– Ну ты сравнила! – возмутилась Ленка, прореагировав точно так же, как коллеги Мэри.
– Да я не сравниваю! Просто говорю, что не все безобидны. Всегда находятся исключения.
Она хотела продолжить, но пришла официантка. Принесла две чашки капучино и пять эклеров – три Лене, два Мэри.
– Девушка, а коньячок у вас есть? – спросила подруга.
– Отдельно нет. Только кофе с коньяком.
– Жаль…
Когда официантка удалилась, Мэри удивленно спросила:
– Зачем тебе коньяк? – Лена не любила этот напиток. Предпочитала водку. Говорила, что лучшее ее нет. Идеальный напиток. Абсолютный, даже в том случае, если водка не с одноименным названием, а только недорогая «Пшеничная». С чем хочешь мешай – хоть с вермутом, хоть с соком или колой, в любом случае получишь приятные коктейли.
– Не мне – тебе. Но я, так и быть, выпила бы с тобой за компанию. Не могу на тебя смотреть, бледная, просто ужас. А хряпнула бы рюмашку, щечки бы разрумянились…
– Нет, не буду я ничего хряпать. Ты же знаешь, я не любитель.
– Слушай, а давай ко мне вечером? Сынуля у бабушки. Устроим пижамную вечеринку или что-то вроде этого. Можно пить безалкогольный пунш или диетколу.
– Даже не знаю…
– Да что с тобой такое? – Ленка ущипнула Мэри за руку. – Встряхнись! У тебя вроде как сегодня день рождения!
– Это не у меня. А у госпожи Мэри Крисмас! И не сегодня, а вчера был. Когда ты наконец запомнишь?
– А оно мне надо? – фыркнула Ленка. – Пусть вчера. И не у тебя, а у Мэри. Но ты всегда отмечала свой реальный хэппи бездей и вымышленный!
– Я бы вчера сделала это, если бы в меня не стреляли.
– Так давай задним числом отметим.
– Настроение не то. Да и физическое состояние.
Лена тяжело вздохнула, но тему эту оставила.
– Сегодня у тебя выходной? – спросила она, открыв сумочку и достав из нее зеркальце. В последний год Ленка постоянно увеличивала свои тонкие от природы губы при помощи геля, и беспрестанно любовалась ими.
– Больничный.
– А я никогда его не беру. Сама знаешь, без меня все развалится… – Ленка считала себя незаменимым работником. – Поэтому даже больная хожу на работу. Как-то с температурой тридцать восемь явилась отчет делать…
– Ага. И перезаражала половину офиса, помню я, – усмехнулась Мэри.
Мэри поднесла эклер ко рту. В нос ударил запах ванили, и еще другой – сливочный. Это от крема. Мэри откусила от пирожного и начала медленно пережевывать…
– Это лучше, чем секс, – выдохнула она.
– Видимо, секс, который у тебя бывает, совсем никуда не годится… Сочувствую.
Ленка умела все испортить! Мэри, отложив пирожное, испытующе посмотрела на нее. Почему она всегда говорит гадости? По глупости или из злого умысла? Мэри склонялась к последнему. Но разрыв отношений с Ленкой все откладывала. Понимала, что надо избавляться от таких подруг, но держала ее при себе. Почему конкретно, затруднялась ответить. То ли из-за крестника. То ли привыкла к ней. То ли не хотела становиться недругом кого-то…
– Просто сексом я занимаюсь чаще, чем ем пирожные, – парировала Мэри.
– Ой, да ладно! – фыркнула Ленка. – Фидель тебя имеет раз в квартал. А второй, не помню, как его зовут, и того реже. Только не говори, что ты эклеры уже полгода не ела!
