— Валяй, начинай, — сказал он, Рогожский устало глянул на Макса и отвернулся. А на задней дверце машины опустилось стекло, и в окне показалась Юля. Бледная, но улыбается, глаза за стеклами очков чуть прищурены, смотрит весело и виновато. Макс молчал, смотрел поверх ее головы на лес, на темнеющее от грозовой тучи небо. Рогожский тоже помалкивал. Вдали глухо ухнул гром, по верхушкам сосен пробежал ветер, на крышу машины со стуком посыпались иголки и маленькие шишки. Одна угодила Рогожскому по голове, он подхватил шишку на лету и принялся подкидывать ее на ладони.
— Извини, — услышал Макс и глянул на Юлю. Улыбается, но из последних сил, истерика вымотала ее, от недавнего запала и злости не осталось и следа. Смирно сидит, руки на коленях сложила, уродской сумки нет, волосы причесаны и собраны в хвост.
Макс ничего не ответил, он так и стоял около дверцы, Рогожский глядел то на него, то на девушку, то на небо, что заволокли тучи. В лесу стало темно, как осенью.
— Прости меня, пожалуйста, — сказала Юля и открыла дверцу, — я больше так не буду. Возвращайся, я буду слушаться тебя, обещаю.
Ну вот кто ее сюда притащил, спрашивается, и зачем она ему? Нет, деньги, конечно, нужны, кто ж спорит, но есть, как сказал тот же адвокат, множество способов их заработать. И не обязательно для этого вытирать сопли взбалмошной дочке местной миллионерши, без него желающие найдутся. Хотя стоп — желающие были и все куда-то подевались, и что теперь: ему за всех отдуваться?
— Пожалуйста, — повторила Юля, — не обижайся на меня. Я дура, признаю. Только не бей меня больше.
И подвинулась на сиденье, освобождая Максу место рядом с собой.
— Ладно, уговорила. Но если будешь дурить, сам тебя убью! — За него эти слова точно кто-то другой произнес, Макс только и успел подумать, что надел себе на шею здоровенный хомут и будет таскать его, пока Левицкой не надоест. Хотя хомут этот, если приглядеться, очень даже ничего: и ноги длинные, и глаза красивые, и прочее, наверное, в наличии, но под безразмерной футболкой ни черта не рассмотреть.
— Куда, — Рогожский вытянул руку, преграждая Максу дорогу, почти что оттолкнул от машины, сам уселся рядом с Юлей и скомандовал: — За руль давай. Я, что ли, тебя обратно повезу? И привыкай заодно, с завтрашнего дня тебе на ней кататься. — И хлопнул дверцей.
Макс сел на водительское сиденье, развернул машину, выровнял ее на шоссе. И поймал в зеркале Юлин взгляд — веселый, хитрый, как ему показалось. Состроил серьезную физиономию и погнал «Мазду» обратно к поселку.
Глава 2
Их возвращения никто не заметил, или все дружно сделали вид, что так и надо. Левицкая вела себя словно ничего и не произошло: глянула на Макса мельком и отвернулась, не сказав ни слова. Понятное дело, он теперь для нее что-то вроде прислуги, поиграется, пока не надоест, и выгонит. Да оно и к лучшему, пусть не смотрит и вообще держится подальше. Вдова поговорила с Юлей и ушла вместе с ней в дом, Макс остался наедине с Рогожским.
— Пошли, — скомандовал тот, — жилье тебе покажу.
И двинул от гаража, куда загнали «Мазду», в глубь участка, по тропинке, что вела вдоль забора. Тут все было просто, без изысков и вывертов вроде прудиков и беседок, как на «барской» территории. Просто сосны, просто подстриженная трава, усыпанная мелкими шишками и иголками, просто чисто выметенная тропинка, уложенная плиткой, что привела к двум одноэтажным домикам. С каждой стороны имелся отдельный вход, Максу достался самый дальний. Забор тут шел углом, деревья росли тесно и таинственно шумели над головой, и, что особенно радовало, со стороны особняка не доносилось ни звука.
Однако в комнате был телефон без диска или кнопок, что предполагало одностороннюю связь, скорее всего внутреннюю: похоже, что поместье располагало своей АТС. В остальном все было отлично. И комната просторная, и мебель необходимая есть, и окно во всю стену. Правда, оно выходило на забор, но Макса это не расстроило, он осмотрелся, заглянул в пустые шкафы, в санузел и решил: пойдет, жить можно. В доме было так тихо, точно он был тут один или соседи, та же прислуга, еще не вернулись с работы.
Рогожский остался в небольшой прихожей и оттуда следил за своим новым подчиненным — Макс несколько раз ловил на себе его взгляд, но делал вид, что не замечает. Пусть смотрит, это нормально — к новому человеку присмотреться, и это еще цветочки, ягодки будут позже.
— Нормально, — сказал Макс после осмотра и повернулся к двери, — годится. Мне за вещами съездить нужно.
— Съездишь. — Рогожский положил ключ на полочку под зеркалом, что висело напротив входной двери, и вышел на крыльцо, крикнул оттуда Максу: — Пошли погуляем.
Можно и погулять, с чего бы отказываться? Макс закрыл дверь и вышел из комнаты. Грозу унесло в сторону города, и оттуда сейчас грохотало, и довольно активно, а здесь остался только ветер, гулявший в соснах, и тучи над головой. Серо было и неуютно, зато дождь так и не начался, и неизвестно, к лучшему это или наоборот: тогда бы прогулка получилась короткой, а сейчас они сделали круг по периметру и заходили на второй.
— Зарплата два раза в месяц, — сказал Рогожский после того, как перечислил все обязанности Макса.
— Зарплата? — искренне удивился тот. Вот уж не ожидал, что Левицкая ему еще и заплатит, чудо, граждане: это кто ж кому должен, а?
— А как же, — с довольным видом сообщил Рогожский, — ты что думал: тебя тут за еду работать заставят? Кстати, о еде — это на кухне, завтра утром спросишь, я предупрежу. А работать за зарплату, конечно, из нее твой долг вычитать будут, но тебе хватит.
И назвал сумму, такую, что дяденька из конторы, где Макс побывал до аварии, сам бы к Левицкой в дворники побежал, напрочь забыв про понты и «собственный бизнес». Рогожский помолчал еще немного и перешел к главному:
— Ты не смотри, что Юлька ведет себя малость… как дура себя ведет, чего уж там, — сказал Рогожский и выдал Максу мобильник, по которому звонить следовало только в самом крайнем случае.
Что это может быть за случай, Макс пока решил не уточнять, он вообще больше помалкивал, задал лишь пару вопросов, и все. Оставался еще один, последний, и он пока ждал своей минуты. Макс события не торопил и слушал заместителя Левицкой.
— Это не истерика, как ты подумал, это она так на нового человека реагирует. Мать уже устала ей охранника искать — каждый раз одно и то же. Боится Юлька, очень боится, ей проще, чтобы рядом вообще никого не было, чтоб на выстрел никто не подходил, даже мать. Юльке волю дай — она бы в пустыне какой жила или в тайге, где на сотни километров вокруг никого, мне кажется, она и волка не испугается. Я ей заранее звоню, если выехать куда надо, и договариваюсь, что ждать буду. Но, сам понимаешь, дел у меня полно, и не могу я Юльке все время уделить. Но если Лена… Елена Анатольевна просит меня куда-то отвезти или сопровождать Юльку, то отказать я не могу, а мог бы другим заниматься.
У Макса насчет виденного недавно были свои мысли, но озвучивать их он не собирался. Не похоже, что Юлька боится: затравленные, запуганные люди так себя не ведут. Хотя если присмотреться к ней, то в словах Рогожского истина есть: и одета она, и выглядит так, точно старается не выделяться, прячется от посторонних взглядов. Так себя закомплексованные подростки ведут, а у этой с внешностью порядок, даже очки ей идут.
