Юлька вцепилась Кристаллу в гриву и почти лежала у него на спине, Макс перемахнул ограду и выскочил на песок. Конь несся прямо на него, Макс видел его покрасневшие белки глаз и пену, что падала с губ. Все верно, не наврал автор той статейки — скотина смертельно напугана, и вместо того чтобы встать и подумать хорошенько, чешет, не глядя перед собой, и ладно бы сам по себе, но на спине-то у Кристалла Юлька! Обняла его за шею, бросила поводья, и как держится — непонятно, зато очевидно одно: сил ей надолго не хватит, а у Кристалла их полно, и ему надо убежать от обидчиков.
А бежать некуда, кругом стены, высокие, глухие, и ничего не остается, как метаться вдоль них. Макс отскочил вбок, пропуская Кристалла вперед, попытался схватить провисший повод, но не успел. Зато поймал взгляд Юльки, полный ужаса и слез, ей было очень страшно, но девушка молчала, хвост свалился ей на лицо, закрыл его, и Юлька даже не пыталась поправить волосы. Она ничего не видела перед собой, держалась обеими руками за гриву, повод болтался почти на ушах Кристалла, и девушка тянулась к ремню, но тут конь резко остановился, точно его вкопали в землю.
Юлька снова удержалась, каким-то непостижимым образом она не свалилась в песок, а точно прилипла к спине взбесившегося Кристалла. Тот поднялся на дыбы, глухо проржал и грянулся о землю передними копытами. Макс почти успел догнать его, когда конь плавно повернулся на месте и пошел боком, рот у него был оскален, и стало понятно, что Кристалл закусил трензель и больше неуправляем, остановится он, только когда устанет. А вот Юлька уже на грани, она держится из последних сил, сжала одной рукой повод и тянет его на себя, но Кристаллу это все равно что слону дробина. Плевал он на поводья, вот будь в руках у нее хлыст, тут можно было бы попробовать остановить зверя, но он же «самый смирный», зачем нам хлыст…
Кристалл поскакал дальше, Макс следил за ним, прикидывая направление, прикинул и кинулся наперерез. Лошадь неслась к воротам, выпускать ее из манежа нельзя — она умчится в лес или еще куда подальше и шею там себе свернет. И плевать бы на ее шею, если бы не Юлька.
Девушка снова попыталась ровно сесть в седле, поводья она уже поймала, набрала, намотала на ладони и с силой тянула их на себя. Вернее, не на себя, а вбок, в сторону от ворот, за которыми по-прежнему никого не было. Точно вымерли все, хотя народу тут прорва, и хоть бы один показался — крикнуть, чтобы помог, чтобы с другой стороны зашел, тогда бы они эту тварь в два счета отловили. Но пусто, черт бы их побрал, видно, Рогожский постарался, приказал к манежу, когда Юлька там, никому близко не подходить. Перестраховывался, и вот нате, болт в томате, перестраховщик хренов…
Кристалл остановился так резко, что Юлька перелетела к нему на шею, но не упала, хоть тот и наклонил голову, едва не ткнувшись мордой в передние копыта. «Горка» ему не удалась, Юлька держалась на лошади как клещ на собаке и по-прежнему молчала, пыталась справиться с озверевшей от испуга тушей. Макс понял тактику Кристалла — тот пытался избавиться от всадника, Юлька мешала ему спасаться от опасности, в его куриных мозгах билась одна мысль: бежать подальше отсюда. А эта расселась, понимаешь, повод дергает и вообще мешается, когда жизнь висит на волоске… Поэтому, когда маневр не помог, Кристалл снова прыгнул вбок, ударил в воздух задними копытами и двинул со всей мочи к дверям манежа.
Последние выходки помогли: Юлька снова потеряла поводья и лежала на шее Кристалла, закрыла глаза и отвернулась. Макс успел в последний момент, когда обезумевшая лошадь проносилась мимо: подождал, не делая резких движений, прыгнул вперед и схватился за поводья.
И даже удержался на ногах еще секунду или две, но дальше сбило с ног, потащило по песку. Макс прикрыл глаза и тянул поводья вниз, повис на них всем телом, чувствуя, что скорость падает: трюк «волочение за лошадью» удался. Бежать с опущенной и свернутой набок башкой было неудобно, Кристалл храпел, дергал головой, но умерил бег, перешел на рысь, а потом и вообще остановился. Но не успокоился, дрожал всем телом, всхрапывал и приплясывал на месте, ржал, а белки его глаз налились кровью.
Юлька сползла с седла, отошла на пару шагов, плюхнулась на песок и так сидела, глядя с безумным видом то на Макса, то на Кристалла, что норовил подняться на дыбы. Макс намотал поводья на руки и повис на них, удерживая лошадь.
— Смирный, говоришь, — пробормотал он, отплевываясь и понимая, что выглядит, мягко говоря, некрасиво, но сейчас было не до приличий.
— Да, — выдавила из себя Юлька и отползла подальше, — его просто кто-то напугал. Ты не видел, кто стрелял?
Макс только хотел сказать, что это был не выстрел, а петарда, как заметил в воротах манежа людей. Три человека бежали им навстречу, Юлька уже кое-как поднялась на ноги и покачивалась, едва удерживая равновесие. Вид у нее был такой, точно не Макса, а ее Кристалл протащил по песку через полманежа.
— Стойте, стойте! — кричал бегущий первым высокий парень в заправленных в сапоги джинсах и черной футболке, — стойте так, я вам помогу!
Кристалл точно понял его, легко, как бабочка, крутанулся на месте и снова лягнул воздух обеими ногами. Парень шарахнулся назад, решив обойти лошадь вдоль стенки манежа, еще двое, разойдясь, подходили к Кристаллу и Максу с боков, а Юлька так и стояла столбом, глядя на них.
— Уйди отсюда! — рявкнул на нее Макс. — Катись, кому сказано! Без тебя разберемся!
Уж вчетвером-то они как-нибудь эту груду мяса усмирят, хочется верить. И все так и было, парень подошел уже близко, и Кристалл его не видел, а тот крался, как лев, намереваясь схватить лошадь под уздцы. Макс дернул повод на себя, заставил Кристалла развернуться, но тот почуял неладное. Заржал так, что Макс едва не оглох, вырвал из рук поводья, рванулся в сторону и вверх и встал на «свечку», высоко оторвав передние ноги от земли.
— Шухер! — заорал парень и метнулся назад, Макс глянул над собой, присел и перекатился по песку вбок. Рядом что-то тяжело ухнуло, песок полетел в глаза, и его было столько, что он затмил собой белый свет, тот как-то незаметно померк, и стало тихо.
Но ненадолго, свет снова включили, только серый и дерганый, такой, точно лампочка перегорела. Макс смотрел перед собой, но видел лишь очертания предметов, фигуры людей, слышал звуки, но не мог разобрать ни слова, понял только, что лежит на песке и что очень холодно. Кто-то присел рядом на корточки, что-то сказал, но Макс не разобрал ни одного слова. Грудь сдавило, перед глазами снова стало темно, и Макса вырвало на песок.
Снова тьма и тишина, ледяная и липкая, потом она понемногу рассеялась, и Макс увидел над собой Юльку. Та сидела рядом и держала его за руку, по щекам девушки катились слезы, но она не замечала их.
— Макс, ты жив? Жив? — бормотала она. — Скажи, что жив, скажи, пожалуйста!
Провела ладонью по лицу, на нем остался песок, но Юлька и этого не заметила.
— Жив, — кое-как проговорил Макс, попытался сесть, но снова затошнило, липкий ледяной комок рванулся из желудка к горлу, и Макс решил пока не дергаться. Знакомые ощущения, кстати, так уже было когда-то в его жизни, и называлось это сотрясением. Но тогда он в хоккей без шлема играл, и так головой о бортик приложило, что сознание враз отлетело, как и сейчас. Снова-здорово, что ли?
