Глава 1
– Теперь нажимаем «enter» – и готово. – Алексей, довольный, потянулся. – А сейчас в душ и спать. Посмотрим теперь, кто у нас крутой!
– Лешик, ты освободился? Завтрак почти готов! Поторопись, пожалуйста, а то я на работу опоздаю, – пропел мелодичный девичий голос из кухни.
«Опять я про нее забыл! Никак не могу привыкнуть, что теперь в квартире не один», – подумал Алексей, но вслух произносить не стал. Вместо этого он встал из-за компа и прошлепал босыми ногами до дверей кухни. Майечка, в свежей атласной сорочке, с забранными в хвост волосами, как всегда, колдовала над сковородкой. Запах по кухне распространялся нереальный. Для вечно голодного Алексея любая возможность вкусно поесть приравнивалась к вселенскому блаженству. Алексей не был избалован женским вниманием. Дело было вовсе не в том, что у него имелись какие-либо физические недостатки или внешность его имела отталкивающие черты. Скорее причину женского невнимания можно было отнести к патологической застенчивости Алексея. И только такому жизнелюбивому, но недалекому существу, как Майечка, было абсолютно ничего не известно о человеческой застенчивости. Она попросту не замечала, когда чем-либо вводила человека в смущение. Именно по этой причине, а вероятнее всего по стечению целого ряда обстоятельств, Алексей и Майечка вот уже целых восемнадцать дней переживали, по определению Алексея, период «близких, но далеких отношений».
– Опять всю ночь просидел в своих виртуальных измерениях?
Майечка была бесподобна! Губки капризно поджаты, а в глазах изумрудные искорки, напрочь перечеркивающие любые мысли о недовольстве их обладательницы.
– Мои «виртуальные измерения», как ты их называешь, приносят вполне реальные доходы, – парировал Алексей. – И я в очередной раз прошу тебя не называть меня Лешиком. Мне это не нравится!
– Зато мне очень даже нравится! – смеясь, произнесла Майечка.
– Железная логика – истинно женская. – Алексей сгреб Майечку в охапку и усадил к себе на колени.
Майечка начала притворно вырываться, всем своим видом показывая недовольство, но изумрудные искорки по-прежнему говорили об обратном. «В наших отношениях уже появились свои ритуалы», – мельком подумал Алексей и понес Майечку в спальню.
* * *
Майским утром Карагодин вышел на крыльцо своего подъезда. Вовсю светило солнце. По старой привычке Петр Семенович приостановился, вдохнул весеннего воздуха, огляделся по сторонам и, дважды шаркнув правой ногой о ступеньку, не спеша побрел к автобусной остановке. Автомобили Карагодин игнорировал принципиально. Еще с советских времен у него осталось стойкое убеждение, что личный автотранспорт – только для бездельников, протирающих штаны в никому не нужных конторах. Себя Карагодин, естественно, к таким не относил. И хотя в настоящее время статус его существенно понизился, Петра Семеновича это ничуть не смущало. Да и почему, собственно, его должно было что-то смущать? Он по-прежнему оставался высококлассным специалистом в своей области. Именно по этой причине он и находился сейчас на пути к автобусной остановке.
Здесь было немноголюдно. Прыщавый юнец в спортивной куртке, с потертым, явно пережившим свои лучшие годы рюкзаком, надетым на оба плеча, стоял, облокотившись на подпорку остановки. Две пожилые дамы, одетые довольно скромно, но с претензией на элегантность, обсуждали извечные проблемы неудовлетворительной работы транспорта. Да стройная, довольно симпатичная, молодая, но очень печальная женщина. На нее Петр Семенович обратил особое внимание. Было в ее лице что-то такое, что заставляло снова и снова возвращать к нему взгляд. Несмотря на теплую погоду, на женщине было надето светло-лимонное драповое пальто с контрастными вставками черного цвета. Ворот пальто был застегнут наглухо. Из-под ворота выглядывал веселый разноцветный шелковый шарфик. Завершали ансамбль черные лаковые полуботинки на шпильках и такого же цвета сумочка. В руках женщина держала увесистый пакет. По всей видимости, держать пакет было не совсем удобно, так как женщина прижимала его двумя руками к груди. Время от времени пакет съезжал под своим весом, и женщина перехватывала его повыше, боясь выронить.
Наконец автобус подошел, и дамы засуетились, стараясь угадать, где окажутся открытые двери, чтобы оказаться возле них непременно первыми. Первым оказался прыщавый юнец, и дамы, шумно выражая свое недовольство воспитанием современной молодежи, погрузились в автобус следом за юнцом. В какой-то момент Карагодину показалось, что молодая печальная женщина двинется вслед за дамами, и он даже решил пропустить ее вперед, но, поколебавшись, женщина никуда не пошла, а Петру Семеновичу пришлось сесть в автобус вслед за дамами. Двери закрылись, автобус тронулся, а молодая печальная женщина так и осталась стоять, чуть подавшись по направлению к транспорту.
Еще какое-то время Карагодин провожал глазами одинокую фигуру, стоящую на остановке, затем прошел в конец автобуса и занял свободное место. Путь предстоял неблизкий. Петр Семенович смотрел в окно и наслаждался видом весеннего пробуждения природы, звонким щебетанием птиц, веселой перекличкой трамвайных звонков. Настроение было – лучше не придумаешь!
Зазвонил телефон. Петр Семенович вздохнул, сожалея о том, что внезапный звонок так бестактно спугнул его сентиментальное настроение. Конечно, это была Майечка! Майечка, молоденькая, не в меру общительная девушка, была стихийным бедствием, обрушившимся три месяца назад на степенное заведение, в котором трудился Карагодин. По необъяснимой причине Майечка тут же решила, что каждый член их небольшого коллектива автоматически становится ее лучшим другом, а она, Майечка, назначается ответственной за доведение любой мало-мальски свежей информации до каждого члена коллектива в самые кратчайшие сроки. Каким образом Майечка обзавелась телефонами всех своих новых коллег, для Петра Семеновича оставалось тайной, но к утру следующего рабочего дня Майечка успела обзвонить добрую половину коллектива. Карагодин обреченно поднес трубку к уху, в его уши полилось жизнерадостное щебетание.
– Петр Семенович, вы где? Каталоги новых экспонатов все еще не пришли. Зоя Александровна телефон оборвала, да все без толку. А Алик опять проспал… В Южном зале ремонтники лепнину поуродовали, не знаю даже, можно ли ее восстановить будет… Шляпин грозится гастарбайтеров нанять, если бюджет в ближайшие дни денег не выделит. А те тогда такого тут натворят!!! Зоя Александровна со Шляпиным даже…
– Майечка, все – через полчаса, – не дав договорить девушке, произнес Карагодин и отключился.
* * *
Когда у капитана Скворцова, молодого тридцатипятилетнего холостяка, выдавалось свободное время, всем доступным развлечениям он предпочитал шахматы. Единственная, по его мнению, интеллектуальная игра, которая дает возможность одновременно справиться с мозговым напряжением трудовых будней и тренировать мыслительные способности. При удачном стечении обстоятельств капитан посещал местный шахматный клуб, в котором всегда можно было найти более или менее приличного партнера для игры. Если же такой возможности не было, то ему приходилось довольствоваться собой в качестве противника по шахматной партии.
