– Здесь, здесь… – отозвался Большой. – Это старославянский церковный язык.
– Сомневаюсь. Да и вообще… как-то тут… неуютно. – Маленький снова оглянулся. – Что будем делать?
– Искать… раз уж мы тут, – хладнокровно ответил Большой.
– Как?
– Очень просто! – Большой схватился за рваные края ближайшей решетки и дернул. Раздался треск, в воздух взмыло небольшое облачко пыли. Он дернул сильнее и вырвал решетку из стены. Бросил на пол и посветил фонариком в дыру. Маленький вздрогнул от грохота и отступил. Узкая ниша уходила в глубь стены. Внутри – кучка рассохшихся досок, покрытых пылью веков. Некоторое время Большой внимательно рассматривал содержимое разбитого гроба, сунув руку с фонариком далеко внутрь. Потом сказал: – Ничего! Если и было что-то… когда-то… то сейчас ничего… Пусто!
– Мерд! – повторил зло Маленький. – Все равно нужно проверить! Давай дальше! – приказал он. – Холодно! – произнес он через минуту и поежился. Обхватил себя руками, пытаясь согреться.
– Невозможно ничего разобрать, – сказал Большой.
– Смотри внимательнее! Нам нужен примерно конец восемнадцатого – начало девятнадцатого. – Маленький присел на корточки, всматриваясь в изувеченные таблички. – Посвети! Видишь, нижний ряд – семнадцатый век, – бормотал он, водя пальцем в черной перчатке по разбитому фарфору. – Смотри – год тысяча шестьсот девяносто девятый… Слишком рано. Так, а здесь… семьсот шестьдесят второй. Не то! Посмотри сам! Мне не видно.
– Тысяча семьсот девяносто третий… кажется, – произнес Большой, всматриваясь.
– Давай! – приказал Маленький. – Эту тоже!
Большой выдернул из стены еще одну покореженную решетку, положил на пол. Повторилась давешняя сцена – он посветил фонариком внутрь и стал всматриваться. – Пусто! – произнес через минуту. – Вообще ничего!
– Как пусто? – не поверил Маленький, поднимаясь на цыпочки. – А куда же… он делся?
Большой пожал плечами.
– Давай дальше! – распорядился Маленький.
В следующей нише нашлась жемчужная бусина. Большой осторожно достал ее, протянув руку далеко внутрь ниши, из которой тянуло ледяным холодом, и передал Маленькому. Тот, не снимая черных кожаных перчаток, принялся ее рассматривать. Бусина оказалась подвеской – тусклой, грязно-серой, неровной грушевидной формы с шершавыми, как у сталактита, натеками. Она лежала у него на ладони, напоминая высохшую оболочку куколки, из которой давным-давно вылупилась бабочка. Вылупилась и улетела. На острый конец подвески был надет, как шапочка, крошечный золотой трилистник, из него торчала длинная золотая петелька – украшение напоминало ягоду на стебельке. В каждый листик, имитируя капельку росы, был вставлен крошечный алмаз, почти незаметный глазу по причине вековой грязи. Маленький, вдоволь насмотревшись, осторожно спрятал находку в карман джинсов.
Вдруг Большой произнес сдавленным голосом:
– Есть, кажется!
– Что? – вскрикнул Маленький. – Что там? – Он стал подпрыгивать, пытаясь заглянуть внутрь черной ниши.
– Не знаю, – ответил Большой, вытягивая руку с фонариком. – Что-то!
– Быстрее! – торопил Маленький, топчась в нетерпении и дергая товарища за рукав. – Ну? Что там? Да не тяни ты так!
Большой наконец вытащил руку из дыры в стене и протянул Маленькому небольшой, почерневший от времени и пыли предмет. Тот повертел его в руках, пытаясь определить, что это такое. Какая-то жестянка! Он потряс находку – внутри что-то болталось.
– Открой! – Он протянул коробочку Большому.
Тот сунул фонарик в рот, освобождая руки, и с трудом раскрыл ржавую жестянку. Маленький, привстав на цыпочки, заглядывал ему в руки.
– Что это?
– Черт его знает, – ответил Большой. – Какие-то бумаги. Похоже, письма.
– Какие еще письма? – вскрикнул Маленький, хватая верхний сморщенный и пожелтевший листок. – При чем тут письма? – Он недоуменно смотрел на Большого.
– Положи на место, – строго сказал Большой. – Может, любовные. И этот… эта… умирая, попросила положить письма в гроб. Вообще, нарушать покой… это последнее дело, я говорил тебе. Ничего тут нет!
– Говорил, говорил… Какие мы все умные. Идиотизм! Письма какие-то… – Маленький положил письмо обратно в коробочку. – Хватит! Пошли отсюда! Жуткое местечко.
Большой аккуратно закрыл жестянку с письмами и сунул ее, насколько смог далеко, обратно в нишу.
Минут через десять, приведя все в относительный порядок – кое-как возвратив решетки на место, – они, спотыкаясь на высоких ступеньках, покинули печальную обитель. Маленький на сей раз шел впереди. Добравшись до выхода, он с облегчением перевел дух. Остановился и обернулся. Сказал:
– Извините, что потревожили. Не держите зла. Прощайте.
Было очень тихо – ветер улетел куда-то далеко или притаился в кустах. Ночной воздух был удивительно чист, холоден и сладок. Настоянный на жухлых листьях и травах, он казался вязким, и от него щекотало в носу. Маленький, прижав руки к груди и запрокинув голову к небу, на котором сияла ослепительная белая луна и далекие острые звезды, произнес страстно: «Господи, какое счастье дышать!» Большой тем временем прилаживал назад сорванные замок и цепи.
– Смотри! – вдруг вскрикнул Маленький. – Он опять пришел!
Большой резко обернулся. Знакомый черный кот неподвижно сидел на кривой булыжной дороге, внимательно глядя на них сверкающими, как раскаленные угли, глазами.
– Черт! – буркнул Большой и нагнулся в поисках камня. Черный кот тут же исчез, словно растворился в воздухе…
Они быстро шагали по аллее, оставив за собой облитые лунным светом склепы, похожие на античные храмы. Удлиненные их тени резво бежали впереди.
Давешний черный кот уже сидел, как изваяние, на крыше только что оскверненной усыпальницы. «Grobowiec rodzinny Jakubowskich»
[2]
– гласила надпись на расколотой мраморной плите под летящим пухлым ангелочком, дующим в трубу.
Луна вдруг скрылась в облаках, из щелей кладбища полез белесый туман, и стал накрапывать мелкий невыразительный дождь.
– Быстрее! – вскрикнул Маленький. – А то застрянем в этом чертовом месте!
…Спустя примерно час они сидели в ночном стриптиз-клубе «Белая сова», обстановка которого составляла разительный контраст с обстановкой старого кладбища. Здесь было многолюдно, шумно и суетно.
– Ну, и на фиг ты меня сюда притащил? – спросил Маленький, который оказался небольшой изящной черноволосой девушкой. – В этот кабак? Поприличнее ничего не нашел?
– Нужно снять стресс, – пояснил Большой, который действительно был большим широкоплечим парнем с длинной печальной физиономией. – Нужна энергетика толпы, алкоголь и…
– …голые девки! – фыркнула девушка.
