Вдруг он уставился на одну из страниц с таким выражением, как будто увидел привидение.
– А это что такое?
Юлия перегнулась через его плечо и взглянула на картинку. На ней была фотография пологого склона, на который взбиралась стена старинного монастыря, а слева от нее возвышалась огромная железобетонная конструкция, к которой подходила сверкающая путаница железнодорожных путей.
Подпись под этой картинкой сообщала, что это – будущий складской комплекс, важнейшая часть железнодорожного узла.
– Как эта хрень здесь оказалась?
– Что тебя так удивляет? – спросила Юлия. – Я так понимаю, что они на компьютере встроили изображение будущих складов в фотографию местности. Так всегда делают, когда хотят показать, как новая стройка впишется в сложившийся пейзаж…
– Да это все понятно! – отмахнулся Иван. – Не в этом дело!
– А в чем тогда?
– В том, что на этом самом месте сейчас находится моя фабрика! Наша с Борькой фабрика!
– Какая еще фабрика? У тебя фабрика есть? Ты что – владелец заводов, газет, пароходов?
– Ну да, – огрызнулся Иван, – олигарх я, точно.
– Это же надо, до чего человек докатился! – прищурилась Юлия. – Комнату снял у тетки на вокзале, куртку у ханыги стянул…
– Слушай, кончай бабские штучки, а? – рявкнул Иван. – Тут дело важное, у меня от этого жизнь зависит!
«А у меня? – горько подумала она. – Все у него будет хорошо, он выкрутится, потому что богатые всегда выкручиваются. А я останусь как раньше – одна, без квартиры, без работы, без денег, с больным ребенком на руках. Для нас ничего никогда не изменится, а если изменится, то только к худшему».
Она не успела додумать до конца эту мысль, потому что почувствовала, что кто-то сгреб ее в охапку и поднял в воздух.
– Эй, ты что? – спросил Иван и легонько встряхнул ее, от этой ласки у нее едва не перемешались все кости.
Совсем близко Юлия увидела его лицо: неправильные, слегка грубые, словно вырубленные топором черты и глаза – серые, сердитые. Да нет, не сердитые, а тревожные. И, кажется, добрые. В глубине зрачков отражалась она сама.
Юлии стало стыдно – человеку и так несладко, ведь и вправду у него огромные неприятности, а она тут…
Она уткнулась Ивану в плечо, доверчиво вздохнула, а он рассказал ей, что фабрика была в их городе давно, какую-то простенькую мебель делали, и его отец проработал на ней всю жизнь столяром-мебельщиком. А потом фабрика была на грани разорения, отец вскоре умер и не узнал, что они с другом Борисом выкупили ее, поменяли все оборудование, нашли заказы, и вот работает фабрика потихоньку, прибыль приносит и людям работу дает.
Юлия молчала, пытаясь прийти в себя, наконец она собралась с силами и отстранилась от Ивана. Он снова уставился на проспект, который она принесла.
– Ты понимаешь, – продолжил Иван. – Если они собираются строить на этом месте свои склады – им нужно договориться со мной… с нами. А ко мне никто – понимаешь, никто – даже не обращался! Я вообще ничего не знал об этом проекте!
– Может, они находятся еще на подготовительном этапе? – предположила Юлия. – Может, еще ничего окончательно не решили, поэтому с тобой и не разговаривали…
– Но здесь сказано, что они уже выиграли проектный конкурс! А для участия в таком конкурсе должны быть проработаны все вопросы, и в первую очередь – вопрос землеотвода!
– Может быть, выдают желаемое за действительное? Может, только собираются принять участие в конкурсе?..
Тут у Юлии мелькнула здравая мысль:
– Давай посмотрим, что про эту фирму и про этот конкретный проект пишут в Интернете.
Она принесла из комнаты свой ноутбук, по дороге взглянув на Ежика и поправив сбившееся одеяльце, включила компьютер и задала поисковой системе вопрос о фирме «Петротраст».
И Всемирная сеть вывалила на экран сотни статей и заметок.
Эта фирма оказалась одной из крупнейших строительных компаний, на ее счету были разработанные и осуществленные проекты автомобильных и железных дорог, транспортных и складских комплексов. Но последние несколько лет все финансовые и технические ресурсы корпорации были брошены на проект «Русский Север», главные стройки которого были запланированы в Ченегде. Около месяца назад фирма выиграла конкурс проектов, и через месяц должны были начаться строительные работы на местности.
– Не понимаю… – повторил Иван.
Юлия просматривала страницу за страницей – статьи, в которых расписывали достоинства проекта, фотографии макетов, интервью с руководителями фирмы.
Вдруг Иван снова заинтересованно уставился на экран.
– А это кто?
– «Ашот Ованесович Ованесов», – прочла Юлия подпись под фотографией крупного седеющего мужчины лет пятидесяти с выразительными темными глазами. – Тот самый Ашот Ованесович, с которым твоя… жена разговаривала по телефону, а потом встречалась. Непонятно только зачем.
– А ведь я его видел! – протянул Иван.
– Где? Когда? – спросила Юлия.
– У нас в Ченегде, пару месяцев назад…
Тогда Иван с женой пошли в ресторан.
Город у них небольшой, и хороших ресторанов раз-два и обчелся, а лучший из них, безусловно, «Боярский терем».
У них с Ириной была очередная годовщина знакомства. А может быть, не знакомства, а сколько-то лет прошло с того дня, когда он сделал ей предложение. Или с помолвки. Или еще с какого-нибудь события, Иван не помнил. Это Ирина тщательно вела учет всех этих памятных, как она говорила, дат. И страшно обижалась, когда он забывал. А он помнил только дату свадьбы, и то не всегда. Ну, некогда ему было, в голове и так много всего держать приходилось.
Но в этот раз Ирина напомнила ему о знаменательном событии заранее, и он решил сводить ее в ресторан. Собственно, сам Иван рестораны не любил, он предпочел бы провести вечер дома, в тишине и покое, но Ирина последнее время стала какая-то чужая, нервная и холодная, Ивану все время казалось, что она не с ним, где-то далеко, в каком-то своем, недоступном ему мире. Он подумал, что, если в такой вечер они останутся дома, Ирина снова замкнется, а то и вообще уйдет к себе. А вечер в ресторане можно использовать для того, чтобы попытаться наладить отношения, вернуть то подлинное, живое чувство, которое еще недавно было между ними… по крайней мере, ему казалось, что оно было.
День был будний, а по будням Иван допоздна оставался на фабрике, но ради годовщины он ушел пораньше – Борис остался в офисе и заверил его, что прекрасно справится один.
Однако, едва они пришли в ресторан, он понял, что эта идея была неудачной. Их столик находился в большом зале, недалеко от сцены, на которой стареющая певица с фальшивой жизнерадостностью исполняла шлягеры восьмидесятых годов. Отсутствие голоса и слуха компенсировала запредельная громкость фонограммы, так что разговаривать было почти невозможно.
