– Посветите-ка в этот угол, вот сюда. Странно, ничего нет. И рыба… словно испарилась. Клянусь, это не было галлюцинацией! Может, был сильный ветер…
Как только они вошли в здание, в нос Виктору ударил гнилостный запах. Тут Жозеф явно ничего не придумал. Поднимаясь по лестнице вслед за шурином, Виктор колебался, как лучше: заткнуть нос или дышать с открытым ртом? Он выбрал второй вариант, тогда как с удовольствием остановился бы на третьем – незамедлительном и отчаянном бегстве. Но имидж, который он сам себе создал и которым так гордился, имидж сыщика, которому нет равных, мешал уступить этому соблазну.
Когда отблеск свечи робко колыхнулся, осветив ту мерзость, что была свалена на полу, он с трудом подавил приступ тошноты.
– Какой ужас!..
– Что мы возьмем? – шепнул Жозеф, который уже знал, что́ увидит, и был к этому готов.
– Вы что, на рынке?! Не трогайте! – воскликнул Виктор в тот момент, когда шурин был готов распеленать мумию кошки. – У нас есть сумка?
– Да, я прихватил мамину.
– Надо будет ее сжечь. Замотайте руку платком, я не шучу!
– Ну хорошо. Вы мне поможете или нет?
– Я бы с удовольствием, но мой костюм стоит двести франков…
Тут оба замерли, так как на лестнице послышались приглушенные шаги, затем показался какой-то смутный силуэт, который тут же, заметив их, метнулся к выходу. Жозеф схватил первое попавшееся под руку, запихнул в сумку и бросился за Виктором, который, пересилив страх, помчался за тенью через парк. Свечи сразу погасли, и Виктор с Жозефом наугад преследовали незнакомца, двигаясь по направлению к ореховой роще. В конце концов им удалось настичь его и схватить. Он нисколько не сопротивлялся.
– Прошу вас, отпустите меня! – взмолился незнакомец.
Они дотащили его до стены, отделявшей имение от улицы Корвизар. В бледном свете фонаря им наконец удалось разглядеть свою добычу: тщедушный мужчина лет пятидесяти, с глубокими морщинами на лбу и щеках, с седыми волосами и темными глазами.
– Кто вы? Чем здесь занимаетесь? – строго спросил Жозеф.
– Да отпустите вы его, наконец, тупицы! – вдруг крикнул высокий голос.
Он принадлежал молодой женщине, светловолосой и кудрявой, которая так яростно сверлила взглядом Виктора и Жозефа, словно хотела обратить их в камень.
– А вот и еще одна! Так вас много?
– Мы с Жаном-Пьером ищем своих друзей. Разве это запрещено?
– На территории частного владения? Кого же вы ищете?
– Какая вам разница? Мы не сделали ничего дурного, – уверенно сказала блондинка. – Мы пытаемся найти мсье Бренгара и мсье Баллю, они пропали где-то в этих местах.
– Баллю? Вы сказали Баллю? Альфонс Баллю?
– Вы его знаете?! – спросила изумленная женщина.
– А как же! Это кузен консьержки из дома, расположенного рядом с книжной лавкой.
– Жозеф, помолчите хоть минуту, я постараюсь объяснить все понятнее. Но прежде всего давайте представимся. Меня зовут Виктор Легри, а это мой шурин и компаньон Жозеф Пиньо.
– И писатель, – заметил Жозеф.
– Я – Жан-Пьер Верберен, а мадемуазель – Люси Гремий, невеста мсье Баллю.
– Невеста – это громко сказано, – возразила Люси.
Полчаса спустя бывший переписчик и парикмахерша, перебивая друг друга и прерываясь из-за постоянных замечаний Жозефа, поведали о том, как был заселен заброшенный дом и как исчез Жан-Батист Бренгар, он же – Бренголо. Альфонс Баллю тоже испарился. Непонятно было, что связывало двоих пропавших, кроме рекламной карточки парикмахерской, где работала мадемуазель Гремий.
– Так значит, бродягу, который продал карпа Аделаиде Лезюер, зовут Бренголо, – подытожил Жозеф.
– Какого карпа? – спросила Люси.
– Неважно. И вы утверждаете, что он живет в этом поместье?
– Да, – подтвердил Жан-Пьер Верберен. – Он поселился здесь в середине августа, когда меня выгнали из моей хижины в Шантийи.
Жозеф задумался. А что если насвистывал тогда не кто иной, как Бренголо? «Какова же его роль? Хорошо бы разыскать его».
– У нас есть доказательство, что Альфонс Баллю был здесь, – сказал Жозеф. – Это пуговица от формы, я проверял, точно такие же пришиты на его сменном мундире. Если он заметил останки, которые гниют в подвале, он должен был драпать отсюда со всех ног.
– Какие останки?
– Типа этих, – ответил Жозеф и, обмотав правую кисть платком, осторожно вытащил из сумки человеческую руку.
Люси завизжала и вцепилась в плечо Жана-Пьера Верберена, которому и самому стало не по себе.
– Мертвец! – закричала она. – Разрезанный на куски!
– Там больше трупов животных, чем людей. Вероятно, из них изготавливают поддельные мумии, – объяснил Виктор.
– И Альфонс замешан в этом?!
– Либо он преследует преступников, либо входит в их банду, – ответил Жозеф.
– Он?! Не может быть! Он слишком добрый и, извините меня, слишком глупый.
– Мсье Мори, мой тесть, утверждает, что преступление рождается из глупости и алчности.
– Тем хуже для мсье Мори! Альфонс и мухи не обидит!
– Это уж слишком для военного! – пробормотал Виктор.
– Я охотно верю вам, мадемуазель, если только эта муха не охраняет сокровище. Возьмите, например, тех, кто позволяет крестьянам находить трюфели и…
– Мсье, и все же я опасаюсь, что мой друг Бренголо убит, – вмешался Верберен. – Видите эту книгу? Это «Песнь нищих» Жана Ришпена. Она принадлежит ему. Я нашел ее недалеко от разрушенного дома, и на странице, где поэт описывает убийство, можно видеть кровавый отпечаток ладони.
– Ну вот, мы запутались в этом деле безнадежнее, чем пресловутая муха в паутине! – простонал Жозеф.
– Мой компаньон прав. Лучше всего сейчас вернуться и лечь спать. Завтра утром мы объединим усилия, чтобы раскрыть тайну этого жилища.
– Завтра я работаю, – возразила Люси.
– А я не чувствую себя способным продолжить это дело, у меня слишком слабые нервы, чтобы выдержать такие волнения. Мне очень жаль, – добавил Жан-Пьер.
– Ваша реакция естественна. Ну а мы с Жозефом продолжим, – пообещал Виктор. – Если разгадаем эту загадку, я дам вам знать.
Они обменялись адресами и устремились друг за другом в проход, образованный деревьями, ветви которых низко смыкались над головой. Когда они выпрямились и отряхнулись, Виктор предложил всем вместе сесть в фиакр, но Верберен и его спутница отклонили его предложение.
– По-вашему им можно верить?
– Мне кажется, да. Жозеф, сложите эту сумку, свой платок и его содержимое в тщательно закрытую коробку. Никто не должен ее обнаружить. Положите ее в подвал.
