Замигали лампы на рамах зеркал, и в них отразились, многократно умноженные, три девицы, закружившиеся в пляске – куда там дервишам до того кружения.
– Надеюсь, что бедняжкам за это хорошо платят и что их не стошнит, а то у меня у самого голова кру́гом идет, – пробормотал Жозеф. – Ай! Перестаньте меня щипать! – Он гневно обернулся к Виктору, но Виктора там не было – молодому человеку в лицо радостно скалился череп.
Конечно, отважный рыцарь должен был бы немедленно сразиться с нечистью, но у рыцаря имелись заботы поважнее – срочно отыскать шурина и желательно подальше от скелета, например в соседней комнате. Жозеф, икнув, бросился туда со всех ног.
Увы, это оказалась камера пыток, оборудованная дыбой, «железной девой» и прочими приспособлениями, эффективность которых проверяли на себе восковые манекены.
– Виктор, это вы? – выдохнул Жозеф, склоняясь над перекошенным лицом жертвы, растянутой на пыточном станке. Но ответом ему были стеклянный взгляд куклы и чей-то утробный смех.
Вдруг откуда-то налетело темное облако, завихрилось вокруг – словно сонм черных бабочек отчаянно рвался к свету. Этого Жозеф уже не вынес, помчался во всю прыть к единственному выходу – на шаткую лестницу, ведущую вверх, в царство мертвых, попросту на темный чердак. Дальше был панический бег с препятствиями в виде сваленных повсюду в кучи гробов из папье-маше и усложненный погоней: за Жозефом скакали четверо мертвецов, призванных показать живым, почем литр масла в геенне огненной. От кульбитов и зигзагов, которые приходилось выделывать на бегу, чтобы не запутаться ногами в зловещей паутине – веревочных сетках, – у Жозефа сбилось дыхание и кружилась голова, он был уже на пределе сил. Разумеется, под личинами настигающих его мертвецов скрывались артисты массовки из какого-нибудь второразрядного театра или уличные зазывалы и раздатчики рекламных проспектов – Жозеф это прекрасно понимал, но от того было не легче, он удирал от них как в кошмарном сне, по позвоночнику то и дело прокатывалась холодная волна страха, в груди застряла глыба льда. «Ну что, будешь еще сочинять ужасные сцены для своей “Демонической утки”?» – спрашивал он себя, задыхаясь.
Неожиданно, когда у Жозефа уже подгибались ноги от слабости и он думал, что упадет, воцарилась тишина, топот преследователей стих. Потом в темноте заворочалась чернильно-черная масса, послышалось хриплое страшное дыхание и хрипы постепенно сложились в слова:
– Взгляни на эти маски, прочти на их безмолвных губах свой смертный приговор! Приговор будет исполнен, если ты не сумеешь покинуть это место!
Голос скрипел и скрежетал похлеще того, что Жозеф слышал на первом этаже. «Они что тут, все простуженные? Мне вот еще насморк подхватить осталось!» – ужаснулся молодой человек. И в этот момент кто-то хлопнул его сзади по плечу – сердце провалилось в пятки, он чуть язык не прикусил, но все же выговорил:
– Виктор, это вы?
– Если бы вы не думали только о развлечениях, мы бы их уже догнали! – рявкнул Виктор и сердито стукнул тростью в пол.
– Уф-ф… Бо… боже, какие страхолюдины! – выдавил Жозеф, тыча пальцем в сторону кривобоких фигур с зелеными, тускло мерцающими лицами.
– Всего лишь фосфоресцентная краска… Тихо! Я, кажется, что-то нашел… – В следующую секунду Виктор растянулся на полу рядом с человеком, о которого он споткнулся.
Человек лежал на боку, шляпа валялась возле плеча, из-под головы натекла черная лужа. Виктор, превозмогая отвращение, опустил в лужу палец, поднес его ко рту и лизнул. Солоновато-металлический привкус он бы ни с чем не спутал – это была кровь! Издав придушенный стон, Виктор с трудом поднялся на четвереньки, а затем, шатаясь, выпрямился.
Жозеф непременно помог бы ему, но при виде трупа молодой человек слишком перепугался и теперь пятился с воплями:
– Дайте свет! На помощь! Скорее! Здесь покойник!
В несколько прыжков, мгновенно забыв и о страшных масках вокруг и о зяте, пребывавшем в состоянии шока, Виктор достиг лестницы и помчался вниз по ступенькам. Солнечный свет после темного чердака ослепил, заставил остановиться. Проморгавшись, Виктор завертел головой в поисках беглеца, увидел, как тот яростно продирается сквозь толпу у ближайших аттракционов, и устремился следом. По пути пришлось обогнуть помост, на котором Оноре Селестен, силач с улицы Дюранс, боролся один против шестерых противников, среди коих были представители обоих полов. Все шестеро щеголяли в розовых трико и туниках, а женщины – еще и в пеплумах. Вероятно, речь шла о противостоянии могучего галла римским легионерам и их боевым подругам.
– Оноре! – заорал Виктор на бегу. – И вы, силачи! За мной! Совершено преступление! Убийца бежит к площади Нации, нужно его задержать!
Месье Селестен и его команда без колебаний спрыгнули с помоста. Решив, что это какой-то предусмотренный представлением трюк, зрители возликовали, сгрудились вокруг них и всей гурьбой рванули за Виктором. Вскоре задыхающаяся, разгоряченная бегом и весельем толпа заполнила ближайшую аллею, переполошив и повергнув в негодование торговцев карамелью и леденцами. Продавец пряничных свинок, как раз дорисовывавший глазурью имя «Генриетта» на боку одной из них, выронил от неожиданности тюбик, и буква «а» превратилась в «р».
– Что за «Генриеттр» такой? – обиделась юная обладательница имени и белокурой косы до пояса. – Такого даже в святцах нет!
– А что происходит-то? – заинтересовался продавец пряничных свинок.
– Убийцу ловим! Ату его! – пропыхтел Жозеф, бежавший изо всех сил в последних рядах преследователей. – Кровищи там море!
Где-то рядом зазвенели фарфоровые вазы, взлетели в воздух открытки, лотерейные билеты дождем просыпались в лоток с макаронами.
– Ах черти, они нам весь товар перепортят и покупателей распугают! – завизжали ямарочные торговки и бросились заталкивать своих отпрысков в фургоны, чтобы не умчались за толпой.
– Месье Виктор, глядите! Что делать будем?! – крикнул Оноре Селестен, указывая пальцем на беглеца, который в этот момент залезал на огромную карусель с механическим, ощетинившимся медными раструбами орга́ном в центре.
Виктор не мешкая устремился к круглой платформе, уже набиравшей обороты вращения. Беглец оседлал корову, Виктор вцепился в кролика-переростка, Оноре следом за ними вскочил на гигантскую крысу и завопил своим:
– Эй, Огюст! Да, ты, Защитник Камарга! Запрыгивай скорей на слона! А ты, Роже, Угорь из Пуату, – на зебру! Лулу, Пепе, Железные Сестрички, в вашем распоряжении крокодил и страус, а вы, близнецы, Мушкетеры Лотарингии, караульте этого негодяя на земле, да смотрите, не упустите его, если вздумает удрать!
Жозеф, тоже добежавший до карусели, на несколько мгновений замер в растерянности, не в силах выбрать себе скакуна, но наконец решился укротить свирепого вида буйвола. Когда карусель раскрутилась в полную силу, заработал духовой орга́н, и победоносно грянули фанфары, перекрыв визг железа и оглушительный шум на «русских горках» по соседству.
