– Донатьен Вандель… Донатьен… Он тоже был в списке членов ассоциации «Подранки»! – воскликнул Виктор.
Оставив газету на столе, он бросился наверх.
– Что-то случилось? – всполошилась Эфросинья, которую он едва не сбил с ног.
– Нет, – бросил Виктор на ходу.
– Чего ж тогда так нестись?! – недовольно пробурчала она.
Глава одиннадцатая
Четверг, 21 ноября
Огромная мрачная туча нависла над набережными Сены. Виктор ехал на улицу Сен-Пер на велосипеде. Он почувствовал себя в безопасности, только добравшись наконец до книжного магазина «Эльзевир», где в это пасмурное, уже по-настоящему зимнее утро было тепло. Не успел он спрятать свой велосипед в кладовку, как хлынул ливень.
– Сегодня у нас вряд ли будет много покупателей, – заметил Симеон Дельма.
Кэндзи пробурчал что-то в знак согласия, занятый составлением своего драгоценного каталога.
– Жозеф еще не спускался? – спросил Виктор.
– Нет, – ответил Кэндзи и добавил: – Сегодня ночью всем нам досталось. Воистину, природа что-то не продумала, наделяя человека зубами: зачем младенцу терпеть столько страданий, когда они режутся, если к старости они все равно выпадут.
– Увы, изменить сие нам не дано, – заметил Виктор, направляясь к лестнице.
Он обнаружил Жозефа на кухне. Молодой отец сидел за столом, невидящим взглядом уставившись на чашку горячего кофе и, видимо, забыв о том, что собирался его выпить.
– Взбодритесь, у меня важные новости, – сказал ему Виктор. – Я буду ждать вас в хранилище, приходите туда, как только позавтракаете.
– О чем вы?! – воскликнул тот. – Я сегодня спал едва ли часа три. Нужен домкрат, чтобы поставить меня на ноги. А вы говорите…
– Перестаньте, в вашем возрасте вредно много спать. Жду вас внизу.
– Счастливец, – проворчал Жозеф, оставшись один. – У него нет детей!
Но любопытство уже разгорелось в нем, поэтому он одним глотком выпил кофе и тихонько, чтобы не разбудить Айрис и малышку, вышел.
– Как, и вы в подвал? – бросил на него подозрительный взгляд Кэндзи.
– Нам с Виктором там есть чем заняться.
Жозеф обошел кипы сложенных на полу книг, за которыми, прислонившись спиной к шкафу, стоял, уткнувшись носом в записную книжку, Виктор.
– Ну, и что за новость вы мне хотели поведать? Неужели гигантский метеорит рухнул прямо на Эйфелеву башню?
– Прежде всего, приношу свои извинения за то, что не отнесся с должным вниманием к хронике происшествий, которую вы мне читали.
– Да что это с вами? Приступ вежливости? – воскликнул Жозеф, но тут же спохватился: – О какой хронике происшествий вы говорите?
– Про двух мужчин, задохнувшихся в экипажах.
– Ах, этих! И для этого вы вызывали меня сюда? Надо полагать, то, что произошло с этими недотепами, вовсе не несчастный случай?
– Пока нельзя сказать наверняка. Тем не менее, кое-что наводит на размышления…
И Виктор начал обстоятельный рассказ о своем расследовании, начиная с реестровой книги Эмиля Легри и заканчивая визитом к мадам Сорбье, а потом поведал о мессе в память о Донатьене Ванделе.
Жозеф слушал его со все возрастающим любопытством, стараясь этого не показывать.
– Действительно, все это довольно странно. Но при чем тут я?
– Вы не хотите принять участие в расследовании?
Жозеф театральным жестом прижал руки к груди.
– Я теперь отец семейства!
– Не устраивайте спектакль, я не вхожу в число ваших преданных почитателей.
– Я всегда знал, что вы с пренебрежением относитесь к моему творчеству! – обиделся Жозеф.
– Неужели вам не интересно разгадать загадку? – продолжал уговаривать его Виктор. – Строить гипотезы, которые поначалу рушатся, как карточные домики, а потом постепенно обретать уверенность в своей правоте… А какой отличный может получиться сюжет для нового романа…
– Спасибо, сюжет у меня уже есть. Я начал писать новый роман, который вы наверняка проигнорируете, как впрочем, и предыдущие. Он будет называться «Месть призрака». И речь в нем пойдет о том, как один медиум вызвал духов, а требующий отмщения призрак Алибо материализовался и стал регулярно появляться на улице Висконти, сея среди обывателей страх и ужас. Впрочем, вам это совершенно неинтересно…
– Ошибаетесь. Я восхищаюсь вашим литературным даром, и, так как вы, под влиянием многословной Мельпомены…
– Под чьим влиянием?
– Я имею в виду музу трагедии. Так вот, я знаю – писательский труд нелегок, он требует самодисциплины и уединения, но ведь можно иногда и отвлечься?..
– Допустим, я соглашусь, но какова будет моя роль? Как всегда, второстепенная?
– Бросьте, в последнем расследовании
[58]
мы были на равных.
– Да, но лавры, как всегда, достались вам.
– Значит, вы отказываетесь?
Виктор сделал вид, что собирается уходить, но Жозеф схватил его за рукав.
– Какой у нас план действий?
– Сегодня утром мне придется поработать в лавке: один букинист с набережной Конти, которому дал наш адрес Реми де Гурмон, должен доставить партию разрозненных книг, среди которых может попасться что-нибудь стоящее. А вы, если хотите, разузнайте подробности о Деода Брикбеке в обсерватории, это в нескольких минутах ходьбы от Люксембургского сада. Уверен, вы отлично справитесь.
– Тут, наверное, я должен щелкнуть каблуками и ответить: «Рад стараться, мой командир»?
Виктор улыбнулся.
– Как только вы вернетесь, я займусь Максансом Вине и Донатьеном Ванделем, они жили в одном районе.
– Знаете, что мне кажется? Вы спугнули крупную дичь. Тот, кто перевернул вверх дном нашу мансарду и украл список, не стал бы из-за пустяков подвергаться опасности быть застигнутым на месте преступления. Надо расспросить мадам Баллю!
Возвращаясь в помещение лавки, Жозеф споткнулся о Симеона Дельма, разыскивавшего что-то под лестницей, ведущей в подвал, где были в беспорядке навалены сотни брошюр.
– Симеон, что вы ищете?
– Месье Шодре умолял разыскать для него недостающий том политических зарисовок Эжена де Мирекура
[59]
.
– Оставьте это занятие. Месье Шодре – страшный зануда, а этой книги у нас все равно нет.
Марсель Дюшомье с сигаретой в зубах замечтался, представляя себе, как было бы здорово, если бы метла сама собой подмела вокруг статуи астронома Ле Веррье. Что за глупая идея пришла в голову его коллеге – взять да умереть в фиакре! И вот теперь изволь выполнять его обязанности в дополнение к собственным! Когда еще руководство обсерватории займется тем, чтобы нанять второго уборщика… Так что о бале Бюллье
[60]
можно забыть. Что ж, остается только «Фоли-Бержер», где он любил поглазеть на симпатичные мордашки и откровенные декольте.
