— Как ты думаешь, все будет нормально? — спросила я у Ильича. Тот поднял морду и едва заметно кивнул.
— Ладно, если ты обещаешь… я тебе верю.
И я оставила бульдога в одиночестве. Так, сейчас сяду в мой верный «Фольксваген»…
— Женя, я этого не вынесу! — таким словами встретила меня Катерина.
— Что-то случилось? — напряглась я.
— Случилось! — Казалось, Гольцова вот-вот разрыдается. — Надя не отвечает на звонки. Жозефина не может родить. Какие-то люди снова болтались на границе нашего участка. Моего отца убили. Моим детям угрожает опасность. Мой муж уехал куда-то и не берет трубку. А так… ничего не случилось, ровным счетом ничего! Дети истрепали мне все нервы. Вася совершенно с ними не справляется! И еще эти проклятые бульдоги… Я сегодня два раза упала — Гитлер подстерег меня на лестнице!
Да, нервы госпожи Гольцовой явно натянуты до предела…
— Знаете что, Катя? Вам лучше пойти в свою комнату и немного полежать. Лучше всего в темноте. Включите хорошую негромкую музыку, выпейте пятьдесят граммов коньяку… А я вам помогу — призову к порядку бульдогов и детей.
Катерина всхлипнула. Беда всех сильных женщин — окружающие так привыкают на них опираться, что совершенно теряют чувство меры. А женщина — она ведь не лошадь, она существо нежное и хрупкое. Скотина все-таки этот Макар. Где его носит, когда семья в нем так нуждается?
— Отдохните, вам необходима передышка. Все будет хорошо.
— Ох, Женя, я так рада, что вы появились у нас в доме! — вздохнула Гольцова, утерла слезы и пошла к себе.
Я заглянула к близнецам. Аня и Антон скакали на кровати в комнате мальчика. Оба выглядели близкими к помешательству и красными, как свекла. У детей такое бывает — сначала они веселятся, а потом просто не могут остановиться. Обычно подобное веселье заканчивается слезами — нервной системе ребенка нужна разрядка.
Я поняла, что злюсь на Василия. Конечно, он такой… жалкий, но раз он берет деньги за свою работу, следует хоть как-то ее выполнять, верно?
Было всего пять часов вечера, но за окном быстро сгущались сумерки. Я подошла и погасила свет.
— Ой, почему темно? — заныла Аня.
— Включите немедленно! — потребовал Антон. — Мы еще не закончили играть!
Я не обратила внимания на его слова. Если я скажу «хватит беситься», впереди долгий затяжной скандал. Дети не привыкли, когда им перечат. Я заметила, что все «помощники по хозяйству», а попросту говоря, слуги обращаются с детишками так, будто те хрустальные. Дело, думаю, не только в искренней любви к хозяйским чадам. Хотя, к примеру, Степаныч действительно любит близнецов.
Ситуация сложнее, чем кажется. Детишки не по возрасту умны, вдобавок, несмотря на антураж традиционного поместья, в доме Гольцовых не очень здоровая атмосфера. У каждого из обитателей свои тайны. Родители близнецов вообще ведут теневую жизнь… Чего стоят беседы Макара по телефону с таинственным «зайцем» и его постоянное отсутствие! Да и Катерина Ивановна не так проста, как кажется. Да, она известная в городе актриса, хорошая мать и добрая хозяйка для слуг… Но она явно в курсе того, кто угрожает ее детям. Тогда почему молчит? Дело нечисто, ежику понятно. Покойный советник Гольцов — вообще главный источник неприятностей. Судя по всему, он унес в могилу не все свои тайны…
В общем, ничего удивительного, что детишки недоверчивы и высокомерны. Сегодня за завтраком я слышала, как Аня разговаривала с Машей. Бедная девушка едва сдерживала слезы. Еще бы, если она даст отпор дочери хозяйки, то потеряет место. А Вася? Как близнецы обращаются с учителем? Вася, конечно, сам виноват, но и дети совершенно распустились. Нездоровая атмосфера усадьбы никому не идет на пользу. Вон, даже у Катерины стали сдавать нервы…
Что нужно детям для счастья? Любовь окружающих и уверенность в завтрашнем дне. Ну, с любовью в этом доме дело обстоит не так уж плохо, а вот с уверенностью — полный швах. Через некоторое время детям предстоит навсегда покинуть родной дом, уехать за границу. Возможно, им будет лучше в Швейцарии — по крайней мере, там им не грозят покушения на жизнь… Но близнецы поймут это не скоро. А пока их маленький мир трясет и лихорадит, скоро он вообще разлетится вдребезги. Дом, школа, одноклассники, друзья, родные, слуги, наконец, — все это останется далеко.
Если я хочу помочь этим детям, я должна дать им то, чего так не хватает близнецам, — уверенность в завтрашнем дне.
Но сначала их нужно успокоить. Я зажгла настольную лампу и поставила ее так, чтобы свет падал на стену. Близнецы заинтересовались и подползли поближе.
— Теневой театр приглашает почтеннейшую публику! Только одно представление! Спешите!
Я говорила металлическим голосом слегка «в нос», каким дублировали фильмы во времена пиратского кино. Точно таким произносят: «Давным-давно в далекой галактике бушевали звездные войны…»
Теневой театр — очень древнее развлечение. Придумали его, наверное, еще первобытные люди, сидя у костра в пещере. Но оттого, что оно такое древнее, оно не становится хуже. Меня научил этому мой отец — давно, еще в те времена, когда у нас были прекрасные отношения и он был для меня не подлым предателем, а любимым папой, самым сильным и умным, самым надежным на свете.
Я поставила лампу повыше и для начала с помощью ладоней показала на стене «бой двух собак». Детишкам понравилось. Они смотрели молча, но по их одобрительному сопению все и так было ясно. Потом я продемонстрировала «танец журавлей» с элементами кунг-фу. Наградой мне были слова: «Ух ты, я тоже так хочу!»
— Сейчас я покажу «охоту на лис», — сказала я. — Но мне не хватает рук. Мне нужен помощник.
— Я! Нет, я! Отойди! Не толкайся! — Близнецы, отпихивая друг друга, устремились ко мне. Каждому хотелось поучаствовать.
— Теневой театр — древнее искусство, — сказала я нараспев. — Теневой театр требует уважения и не терпит драк и ссор. Попрошу вас соблюдать порядок. Давайте так: сначала Аня будет актером, Антон — зрителем. Потом наоборот.
— Почему она первая? — надулся Антон.
— Дай-ка подумаю… Потому что она девочка. Девочкам надо уступать.
— Она меня на пять минут старше и на три кило тяжелее! — проворчал мальчик. Но послушно занял место зрителя.
Минут сорок мы забавлялись теневым театром, потом внимание детей стало ослабевать. Я поняла, что пора заканчивать. Включила свет, и нашим глазам предстала разгромленная детская.
— Я подожду, пока вы уберете здесь, а потом мы все вместе пройдем по дому и соберем собак. Бульдоги совершенно разбаловались — бегают и валяются где попало. Думаю, мы с вами сможем их немного повоспитывать. Без вас мне не справиться. Десяти минут вам хватит?
Близнецам даже не пришло в голову препираться насчет уборки комнаты. Гордые сознанием собственной значимости, дети быстро привели комнату в порядок и отправились собирать бульдогов.
