Илюшин усмехнулся. В чем-то Маша была права.
– Я восстанавливаю в этом мире справедливость и гармонию, – назидательно сказал он Бабкину. – От меня идет свет и сияние чистого разума. А от тебя что?
– А от меня сейчас кто-то кулаком получит, – флегматично заметил Бабкин, почесывая костяшки.
Илюшин развел руками.
– Вот так всегда, Маша! Чуть что – апелляция к грубой силе.
– Завтракать пошли! Апелляция…
Небо нависло низко над морем, бурля серыми облаками, похожими на комки каши. Из них слеплялись чернильные тучи и быстро неслись за горизонт. Внизу за ними следом, подпрыгивая и торопясь, бежали короткие волны.
– Тревожно здесь как-то, – пробормотала Маша, озираясь. – Беспокойно.
– Все нормально, – преувеличенно бодро отозвался Бабкин, которому тоже в первый момент стало не по себе.
Как-то все выглядело неправильно. Паруса то надувались, то обвисали. Солнце не могло пробиться сквозь облака, которых становилось все больше и больше – и откуда только они набегали! Наверху затевалось какое-то адское варево. И Бабкин подозревал, что и внизу, на глубине, тоже не все тихо.
Темир Гиреев, несший вахту, помахал им и с любопытством посмотрел на Илюшина.
– Я буду местной достопримечательностью, – вполголоса заметил Макар. – Мальчик, который выжил!
– Еще не выжил, – отозвался Бабкин. – Мы пока не спустились на берег.
– Тоже верно. У меня есть шанс помереть от руки капитана.
– Типун на язык вам обоим! – взвилась Маша. – Быстро завтракаем, возвращаемся в каюту и не выходим из нее, пока не пристанем! Пусть даже это случится поздней ночью!
Она пошла вперед.
– А обед? – озадачился ей вслед Бабкин. – Машка, как же без обеда?
В кают-компании Илюшин сразу узнал тех, кого описывала Маша.
Вот девица с короткой стрижкой уставилась на него, не скрывая интереса. Муж, набычившись, рядом сидит. По Макару едва скользнул взглядом, что странно: новый человек на корабле должен вызвать всеобщее любопытство. Стефан с Наташей расселись поодаль друг от друга. Режиссера и его жены нет, зато вся команда в сборе, кроме татарина, который сейчас как раз стоит у штурвала.
Муромцев поднялся, и разговор стих.
– Разрешите представить тем, кто еще не знаком, – начал он. – Наш неожиданный гость…
– Следователь! – перебила Яна.
Утром Владимир сдержанно бросил, что на борту новый человек – похоже, приглашен капитаном для уточнения обстоятельств смерти матроса. И теперь Яна не могла удержаться, чтобы не переключить внимание на себя. Она смотрела на Илюшина с вызовом, вскинув подбородок, словно говоря: «Ну-ка, покажи, на что ты способен!»
Макар оценил злой огонек в ее глазах и собирался ответить, но капитан его опередил:
– Не знаю, с чего вы взяли, будто…
Закончить ему не дали. Дверь распахнулась, и в кают-компанию вошла Кира Лепшина.
Маша описала Киру как миловидную женщину с чуть оплывшим овалом лица и вьющимися русыми волосами. «Интеллигентная и приятная», – охарактеризовала ее Маша. Макар Илюшин увидел перед собой совсем другого человека.
Он увидел убийцу.
Кира держала одной рукой пистолет со взведенным курком. Дуло было направлено в грудь Муромцеву.
Яков Семеныч вскочил быстрее, чем кто-либо успел вскрикнуть.
– Сядь на место, – не глядя на него, громко приказала Кира. – Дернешься – застрелю капитана.
Боцман медленно опустился на стул. Кира сделала несколько шагов вперед.
Голубые ее глаза казались холодными, как сталь. Она закусила губу, и Макар отчетливо увидел под ней выступившую капельку крови.
– Голубушка моя, что вы делаете? – ошарашенно проскрипел Козулин. – Что случилось?!
– Я ничего не делаю. Вы делаете. Меняем курс!
– Что?!
Владимир Руденко хотел встать, но уставившееся на него дуло убедило его передумать.
– Ты чё дуришь-то, баба? – со злым весельем осведомился он.
– Заткнись, – коротко приказала Кира. – Капитан, подойдите сюда. Все остальные сидят на местах.
Приставив пистолет к шее Муромцева, она вывела его на палубу. Снаружи раздался ее крик:
– Выходите! Медленно, по одному!
– А если не выйдем? – громко спросила Яна.
Оглушительный выстрел заставил всех содрогнуться.
– Господи… – прошептала Маша, бледнея. – Она его убила?!
– Следующая пуля достанется Муромцеву! – объявила Кира. – А ну, живо все сюда.
На этот раз никто не стал задавать вопросов. Кок, шедший перед Машей, трижды перекрестился и призвал святых угодников, но Маша сомневалась, что они придут на помощь.
Кира рассадила их всех на шкафуте. Темир Гиреев с поднятыми руками присоединился к команде.
– Штурвал нельзя бросать, – сухо сказал капитан. Он не выглядел ни испуганным, ни встревоженным.
– Вот вы за него и встанете.
– Сперва удовлетворите мое любопытство?
– Ну, попробуйте, – одними губами усмехнулась Кира.
– Откуда у вас оружие? Как вы пронесли его на борт?
– Я ничего не проносила. Это пистолет старпома.
– Что?!
– Это пистолет старпома, – раздельно повторила Кира.
– Неправда. Оружие хранилось в сейфе, – выдавил капитан, утративший спокойствие.
– А сейф закрыт, и на нем код, – подтвердила Кира. – А рядом – бумажка с этим кодом прилеплена. Еще вопросы будут?
Муромцев наградил Артема Диких таким взглядом, что если бы пистолет был в руках у старпома, тот застрелился бы на месте.
– Встаньте за штурвал, – скомандовала Кира. – Остальным – не двигаться. Не двигаться, я сказала!
Пуля вышибла щепку возле ноги Бабкина, изготовившегося к прыжку. Маша вскрикнула, и Илюшину, сидевшему рядом, стоило больших трудов удержать ее на месте.
– С ним все в порядке, – тихо сказал он, вцепившись в ее локоть. – Маша, успокойся.
– Хороший совет, – усмехнулась Кира, которая все слышала. – Маша, успокойтесь. Вы все успокойтесь!
Она вытащила из-за ремня обрывок проволоки, обвела сидящих внимательным взглядом, под которым всем стало не по себе. Илюшин понял: женщина оценивает, кто из них опаснее. Проволока короткая, ее хватит только на одного.
Выбор она остановила на Бабкине. Обрывок полетел Яне на колени:
– Свяжи ему руки. Впереди, чтобы я видела! Крепче!
– Извини, – виновато прошептала Яна, стянув металлические края вокруг запястий Бабкина.
