— Вы забыли про одну важную деталь. «R» и «U» — это не просто буквы. «R» и «U» — это Россия. Значит, крест и звезда связаны с Россией. Если что-то и произошло в 1054 году, то это произошло здесь, на этой земле. Может быть, даже в Москве.
Таксидермист и дьякон переглянулись.
— А вы не так безнадежны, как я полагал, — с улыбкой произнес доктор Берг.
— Вы удивлены? — Марго презрительно усмехнулась. — В таком случае держитесь крепче, сейчас вы вообще свалитесь со стула. Вы только что рассказывали о монахинях Моисеевского монастыря, который сровняли с землей двести лет назад. И о мумиях, которые мэрия Москвы поспешила закопать в землю — подальше от любопытных глаз. И о том, что профессор Тихомиров считал действия чиновников заговором. А теперь внимание — гипотеза! Что, если крест и звезда связаны с этими самыми монахинями? Профессор Тихомиров называл их «хранительницами». Что, если они хранили какую-то тайну? И что, если с ними расправились именно из-за этой тайны? Как вам такая гипотеза, господа?
— Ну это всего лишь допущение, — пожал плечами доктор Берг.
— Но в этом допущении есть смысл, — сказал дьякон.
— Не больше, чем в любом другом, — возразил доктор Берг.
С полминуты таксидермист сидел молча, обдумывая слова Марго, затем сказал:
— Если честно, мне все это кажется полной ерундой. Книги Тихомирова грешат ошибочными гипотезами, поэтому вряд ли способны всерьез кого-то заинтересовать. Разве что какого-нибудь маньяка, такого же одержимого, как и сам Тихомиров. Но из-за книжек не убивают. Тем более из-за таких вздорных, как у Тихомирова.
— Но профессор чувствовал, что его жизни что-то угрожает! — взволнованно сказала Марго.
Доктор Берг снова пожал плечами и небрежно заметил:
— Может быть. У Тихомирова была типичная мания преследования. Но, вижу, вы с дьяконом настроены решительно. И знаете что? Кажется, я могу вам помочь.
— Как?
Доктор Берг прищурил выцветшие глаза.
— Я вот сейчас заговорил о мании преследования и кое-что вспомнил. Если мне не изменяет память, у профессора Тихомирова был ученик — аспирант Иван Солнцев. Вы о нем что-нибудь слышали?
Марго покачала головой:
— Нет.
— Странно… Странно, что Белкин не рассказал вам о нем. Впрочем, какое дело старому выпивохе до какого-то там аспиранта. Так вот, кажется, этот субъект — Иван Солнцев — сошел с ума, и его, как нетрудно догадаться, отправили в сумасшедший дом. На Канатчикову дачу. Кстати, если уж рассматривать надпись на форзаце книги Блока как указание к действию, то здесь… — Доктор Берг ткнул пальцем в потрепанную книжку, лежащую на столике, — Тихомиров прямо указывает на Солнцева.
— Каким образом? — не поняла Марго.
Таксидермист усмехнулся и перевел взгляд на отца Андрея:
— Дьякон, вы ей объясните или мне это сделать?
— Крест можно толковать как звено решетки, — сказал дьякон. — Тогда звезда и крест — это аспирант Солнцев за решеткой.
— Великолепно! — улыбнулся таксидермист, по-кошачьи щуря глаза. — Как раз в духе Тихомирова!
Доктор Берг откинулся на спинку кресла и пыхнул трубкой.
— Навестите его, — сказал он. — А потом расскажите мне о вашей встрече. Если у этой истории есть продолжение, мне будет чертовски любопытно его услышать.
— Пожалуй, вы правы, — после короткого размышления сказал отец Андрей. — Не возражаете, если мы заберем книгу с собой?
Доктор Берг пожал плечами:
— Даже если возражаю, вы все равно не примете мои возражения в расчет.
Прощание было не слишком долгим и не слишком теплым. Марго уже вышла в коридор, когда доктор Берг окликнул отца Андрея.
— Дьякон! — громко сказал он.
Отец Андрей обернулся.
— Скажите, как вы боретесь с отчаянием? — сверля дьякона выцветшими, почти белесыми глазами, осведомился он. — Молитвами? Или, может быть, водкой?
— У верующего человека нет причин для отчаяния, вот все, что я могу вам сказать. — Отец Андрей повернулся и вышел в коридор.
— Вранье! — крикнул ему вслед таксидермист. — Вы такой же бедолага, как и прочие! Или думаете, что ваша ряса — это что-то вроде плаща-невидимки и смерть пройдет стороной? Уверяю вас — от нее не скроешься!
Когда я умру, не рыдайте над гробом,
И надпись не режьте на камне,
Бутылкой вина окропите могилу,
Скажите: «Хороший был парень!»
Берг засмеялся — тихим, сухим, надтреснутым смехом. Смехом мертвеца…
Оказавшись на улице, отец Андрей взял Марго под руку и негромко проговорил, словно опасался, что слова его могут быть услышаны человеком, который остался по ту сторону железной двери, в пропахшем химикалиями склепе:
— Вы были правы, когда сказали, что крест и звезда могут быть связаны с Россией. Существует предание, что в 1054 году в Византию отправилась делегация из Руси.
— Делегация? Зачем?
— Чтобы подтвердить свою приверженность православию.
Марго взмахнула ресницами.
— И что, эти люди добрались до Византии?
— По всей вероятности, да. Думаю, Константинопольский патриарх Керулларий, только что разругавшийся с римским посланником Гумбертом, был чрезвычайно рад поддержке Древнерусского государства.
— И как человек благородный не смог отпустить делегатов без подарка, — закончила его мысль Марго.
Отец Андрей остановился как вкопанный и изумленно посмотрел на Марго.
— Что? — насмешливо спросила она. — Неужели это не пришло вам в голову? Эх, мужчины, мужчины. И на что вы только годитесь? Люди обмениваются подарками, чтобы выразить друг другу свою признательность, это нормально. А тут такой повод! Да ведь ежу понятно, что Керулларий щедро одарил русских.
Отец Андрей легонько провел ладонью по нахмуренному лбу, затем посмотрел на журналистку мягким взглядом и сказал:
— Вам кто-нибудь говорил, что вы чудо?
— Конечно! Тысячу раз! Но я рада, что и вы это заметили.
— Можете считать, что у меня только что открылись глаза.
— Замечательно! В таком случае в ближайшие несколько часов оставляйте их широко открытыми. Кстати, у вас есть план? Куда мы теперь направимся?
— К одному моему знакомому, — ответил дьякон. — Когда-то он был моим научным руководителем. Он ученый-культуролог. Фамилия его Северин.
— А я думала, что мы будем искать аспиранта Солнцева, — сказала Марго.
— Будем, но позже. Сперва заедем к Северину. Во-первых, это недалеко…
— А во-вторых?
— А во-вторых, я проспал и не успел выпить кофе. А без кофе я не человек, — с улыбкой ответил дьякон.
