– Очень мало, сэр. Летом он открывает замок для посетителей, но я подозреваю, что это такая хитрость, чтобы не платить налог на его содержание. Он держится особняком и не любит публичности.
– А сейчас? Он вкусит ее с лихвой, прежде чем дело будет раскрыто. Выгляните из кабинета и попросите Роджерса позвать его – разумеется, с соблюдением всех формальностей.
Глава двадцать восьмая
Бакли подумал, что еще никогда не видел подозреваемого в убийстве, который бы чувствовал себя настолько в своей тарелке во время допроса, как Эмброуз Горриндж. Сидя на стуле напротив Грогана, он выглядел безупречно в своем смокинге и смотрел через стол на детектива ясным заинтересованным взглядом, в котором Бакли, периодически поднимая голову от записей, казалось, видел насмешливое презрение. Разумеется, Горриндж находился на своей территории и сидел на своем собственном стуле. Бакли даже пожалел, что шеф не лишил его этого преимущества, отправив всех в полицейский участок Спимута. Но Горриндж сохранял спокойствие и это было ему на руку. После супруга, подозреваемого в убийстве ради денег, Горриндж занимал в их списке вторую строку.
Хотя в первый раз его не допрашивали официально, он повторил те же факты, которые вкратце изложил, когда они приехали на остров. Он знал мисс Лайл с детства: их отцы были дипломатами и какое-то время даже работали в одних и тех же посольствах. Но в последние годы они перестали общаться и очень мало виделись, до тех пор пока он не унаследовал остров от дяди в 1977 году. Через год они встретились на одной премьере, и он пригласил ее на остров. Сейчас он точно не помнил, кто был инициатором – он сам или мисс Лайл. Следствием того визита и ее восторгов по поводу викторианского театра стало решение поставить пьесу. Он знал об анонимных письмах с угрозами, потому что находился с ней, когда доставили одно из них, однако она не сообщала, что они продолжали приходить, как и то, что мисс Грей – частный детектив. Тем не менее у него возникли такие подозрения, когда мисс Грей расспрашивала его о гравюре, обнаруженной под дверью мисс Лайл. Они договорились не беспокоить мисс Лайл и не сообщать ей о письмах, а также о пропаже мраморной руки. Без особого волнения Горриндж сообщил, что у него нет алиби на те ключевые девяносто минут между тринадцатью двадцатью и моментом обнаружения тела. Он задержался за кофе с мистером Уиттингемом, где-то в час тридцать отправился к себе в комнату, оставив Уиттингема на террасе, отдохнул минут пятнадцать, пока не пришло время переодеваться, и вышел из комнаты вскоре после двух. Мунтер находился за кулисами, и они вместе проверили реквизит и обсудили один или два вопроса в связи с предстоящим фуршетом. Около двух двадцати они вместе отправились встречать корабль с актерами из Спимута, а потом до двух сорока пяти он находился за кулисами в мужской гримерной.
– А мраморная рука? – спросил Гроган. – Когда вы в последний раз ее видели?
– Разве я не говорил вам, главный инспектор? Лично я – в одиннадцать тридцать вчера вечером, когда ходил взглянуть на расписание приливов и отливов. Мне хотелось понять, как долго корабли будут плыть до острова в субботу днем и как быстро вернутся в Спимут ночью. Течения сильно влияют на судоходство между островом и материком. Мунтер видел руку в витрине после полуночи. Я обнаружил, что рука пропала, а замок вскрыт, в шесть пятьдесят пять сегодня утром, когда отправился на кухню.
– Все гости видели ее и знали, где она хранится?
– Все, кроме Саймона Лессинга. Он плавал, когда я водил гостей по замку. Насколько я знаю, он никогда и близко не подходил к кабинету.
– А что вообще этот юноша здесь делает? – спросил Гроган. – Разве ему не надо быть в школе? Насколько я понимаю, мисс Лайл – леди Ральстон – оплачивала ему учебу в престижной школе, так что он ходит не в обычную дневную школу.
Такой вопрос мог бы прозвучать оскорбительно, подумал Бакли, если бы в тоне, который Гроган тщательно контролировал, слышались хоть какие-то эмоции. Горриндж ответил так же спокойно:
– Он учится в Мелхерсте. Мисс Лайл написала записку с просьбой предоставить ему выходные. Должно быть, она посчитала, что Уэбстер имеет образовательную ценность. К сожалению, за уик-энд юноше пришлось узнать такое, на что она явно не рассчитывала.
– Она была для него милой, доброй мамочкой?
– Едва ли. Материнский инстинкт у мисс Лайл был не особенно развит, я бы так сказал. Но она искренне переживала за мальчика, насколько была на это способна. Что вы должны знать о жертве, так это то, что ей нравилось быть доброй, как и многим из нас, при условии, что это не слишком дорого обходится.
– А во сколько ей обходился мистер Лессинг?
– Дороже всего стоила его школа. Около четырех тысяч фунтов в год, я полагаю. Она могла себе это позволить. Все началось потому, как мне кажется, что ее мучила совесть из-за того, что расстались его родители, ведь это произошло по ее вине. Если и так, это было излишне. Его отец сам сделал свой выбор.
– Должно быть, Саймон Лессинг был против их брака, и из-за матери, и по личным мотивам. Если, конечно, не решил, что богатая мачеха – хорошая замена.
– Это было шесть лет назад. Ему едва исполнилось одиннадцать, когда отец бросил его. И могу прямо сказать: если вы намекаете, что он негодовал настолько, чтобы размозжить лицо мачехи, то ждал довольно долго и выбрал исключительно неподходящее время. Сэр Джордж Ральстон знает, что вы подозреваете Саймона? Вероятно, он считает себя отчимом мальчика. Он предпримет соответствующие меры, чтобы защитить интересы молодого человека, если вы и дальше собираетесь развивать эту нелепую мысль.
– Я ни разу не сказал, что мы его подозреваем. И ввиду нежного возраста Саймона Лессинга я договорился с сэром Джорджем, что буду говорить с мальчиком в его присутствии. Но мистеру Лессингу семнадцать. На него уже не распространяются законы для подростков. Любопытно, о каких мерах по защите юноши идет речь.
– О любых, которые не могут считаться чрезмерными. Он был глубоко потрясен, когда я сообщил ему новость. Его родители умерли. Он был предан Клариссе. Естественно, мы хотели свести его страдания к минимуму. В конце концов, вы находитесь здесь не в качестве представителей социальной защиты.
Гроган почти не смотрел на свидетеля во время этого диалога. Неразлинованный блокнот, который он предпочитал привычному полицейскому, лежал перед ним на столе, на промокательной бумаге, и он рисовал в нем авторучкой. Аккуратный прямоугольник с двумя дверьми и окнами постепенно обретал формы под его огромной рябой рукой. Бакли догадался, что это изображение спальни Клариссы Лайл, нечто среднее между планом и рисунком… Пропорции комнаты были тщательно соблюдены, а вот маленькие объекты казались слишком большими и прорисовывались подробно, словно к ним приложил руку ребенок. Баночки с косметикой, коробочка с ватными шариками, чайный поднос, будильник. Вдруг, по-прежнему не поднимая головы, он спросил:
– Что заставило вас пойти к ней в комнату, сэр?
– Сразу после того как мисс Грей отправилась ее будить? Исключительно рыцарский порыв. Я подумал, что, будучи хозяином, должен проявить учтивость, сопроводив ее в гримерку. К тому же нужно было кое-что отнести. Например, ее чемоданчик с косметикой, поскольку гримерные у нас небольшие и ей пришлось делить комнату с мисс Коллингвуд, которая играет Кариолу. Мисс Коллингвуд пообещала одеться и выйти до того, как гримерная понадобится звезде. Но мисс Лайл и думать не желала, что кто-то может позаимствовать ее грим. Поэтому я пошел туда, чтобы отнести чемоданчик и проводить леди.
