– Вы, что, комиссионные с этих фарангов получаете? – спросила она.
– Они мои друзья, – обиженно отозвался Дювел.
Медсестра в ответ подмигнула. Вроде бы, фаранг, а совсем по-тайски признает, что дружба – способ получить комиссионные.
Наконец она поняла, зачем этот великан бродит по коридорам приемного отделения – выбирает больных, вместе с которыми можно мутить воду. В особенности медсестру разозлило то, что тысяча батов за привилегии для одного пациента теперь делала привилегированным второго. Они так не договаривались. Если этот фаранг рассчитывает на комиссионные, пусть кое-что усвоит.
Медсестра посмотрела Дювелу в лицо, потом снова на бейдж волонтера туристической полиции Паттайи, массивный бронзовый диск со средневековыми письменами. Впечатляющий, тонко сработанный аксессуар символизировал власть.
– Этот человек – полицейский, – объявил Дювел. – Вы же не хотите, чтобы полицейский умер от сердечного приступа у вас в коридоре?
Он сунул медсестре еще тысячу батов. Та тотчас изменила свое отношение к Джеральду, словно недоумевая: «Что же вы не предупредили, что у вашего друга могущественный покровитель?» Деньги передать куда проще, не нужно думать и напрягаться. Согласно ее нравственным нормам, полицейским нельзя проскальзывать в больницу и стращать бейджем, особенно если тысяча батов уже заплачена.
Появились санитарки. Джеральда и Тодда, в больничной документации обозначенных как отец и сын, коридором повезли в операционную. Отцы постоянно колют сыновей ножами из-за денег. Семейная ссора показалась тайцам вполне естественной – в итоге у одного ножевое ранение, у другого сердечный приступ. Родственные отношения, приписанные двум пострадавшим в приемном отделении, помогли лучше взятки. Теперь эти фаранги вызвали нужный эмоциональный отклик, и, словно по мановению волшебной палочки, Джеральд переместился в начало списка и теперь стремительно приближался к получению нового рецепта на демерол.
Все, что нужно, Дювел сделал. Он огляделся по сторонам, гадая, сколько женщин исчезли из жизни Тодда и даже не попрощались.
Домой Дювел вернулся в шестом часу утра, смертельно уставший. Режим дня наркоторговца – и это после спасения владельца бара, которого пырнула ножом психически неуравновешенная жена, и матери, которая решила познакомиться с паттайскими барами. Дювел заглянул в комнату Уайпорн: та крепко спала. Как правило, в кресле отдыхала сиделка: на коленях комиксы, на подбородке струйка слюны. Увы, сейчас они обходились без сиделки, и Уайпорн спала без присмотра.
Дювел не включил свет – прошел к себе в комнату, лег на кровать и вгляделся во тьму. Мимо пронесся мотоцикл. Дювел отрешился от рева. Он сделал вдох, скрестил руки за головой и расслабился. День получился тяжелый. Лазать по задворкам чужой души весьма утомительно. У наркомана на задворках свет и море игл, трубок, сигаретной бумаги, бульбуляторов, таблеток и пузырьков от них. У шлюхи на задворках сознания банкоматы, только пин-коды она позабыла. У матери Дювела там пустой чердак, из которого люк ведет на другой пустой чердак, как на литографии Эшера
[13]
.
Дювел заснул и очутился на задворках своего сознания. Там в самом разгаре был сеанс «мыльного» массажа. Между столиками прохаживались женщины – типичные модели «Викториас Сикрет»
[14]
с номерами на купальниках. По другую сторону стеклянной витрины сидел отец. Лица моделей выглядели знакомыми. На каждой из этих женщин отец был женат. Неожиданно одна модель пырнула отца ножом. В больнице отец улыбался: доктор вводил ему демерол внутривенно. Улыбка показалась Дювелу заговорщицкой. Отец словно нашептывал: «Видишь, чтобы получить дозу, даже сердечный приступ изображать не пришлось».
В чужую жизнь просто так не сунешься – нужно платить. Вопрос в том, сколько и каким образом – в рассрочку или крупным единовременным платежом. Дювел по опыту знал, что стоимость оглоушит, как огромный метеорит, а небо надолго затянет грозовыми облаками. Вместе с приближением сна он чувствовал тоску, точно смотрел вверх из глубины кратера. Дювел привык к глубине: всю жизнь выползал из одного кратера, сбивался с пути и сваливался в соседний кратер.
Глава 07
Пиво доказывает, что Господь нас любит и хочет видеть счастливыми.
Бенджамин Франклин
Суббота, за четыре дня до высадки десанта.
Субботнее утро уступало свои права дню, Дювел еще спал, когда возле виллы притормозил фургон службы доставки. Двое мужчин выгрузили бочонок пива и нажали кнопку звонка. Уайпорн полола лужайку, но встала и проворно открыла ворота.
– Вы хун Уайпорн? – спросил один из мужчин.
Та кивнула.
– Этот бочонок для вас. Распишитесь здесь.
– Сегодня среда?
– Нет, суббота.
– Хвала богам! – воскликнула Уайпорн, закрывая ворота за молодыми людьми.
Она поставила бочонок на лужайку и вгляделась в него. Буквально минуту назад Уайпорн беседовала с садовым духом о том, как они оба стосковались по пиву. Она подняла голову и почувствовала, что на нее кто-то смотрел. Ким Ханг – вот кто стоял у окна.
– Сейчас спущусь. Подожди меня!
После девяти стежков, вливания трех пинт крови, четырех уколов, рентгена и сцинтиграфии, проведенных ночью пятницы и утром субботы, Тодда выписали. Алиса-таки разыскала его, примчалась в больницу и оплатила счет, который в долларовом эквиваленте получился на тысячу. Расплатилась она наличными, выложила десять стодолларовых купюр, и каждую кассирша поднесла к ИК-лампе. Никто не жаловался, что у Алисы доллары – ведь можно неплохо навариться на обменном курсе.
Тодд водил пальцем по расшифровке счета. Перечень включал рецепт на демерол, четыре бутылки воды, два завтрака, два койко-места, услуги трех докторов, четырех медсестер, сердечные препараты. Ясно, счет составили и на него, и на Джеральда.
– Эй, тут не все мое, – сказал Тодд.
– Вы не заплатите за отца? – изумилась кассирша.
– Все уже оплачено, – вмешалась Алиса.
До оплаты счета персонал отказывался возвращать Тодду и Джеральду одежду, обувь, часы, бумажники. Пока кассирша проверяла, не фальшивые ли доллары, санитарка передавала Тодду личные вещи.
– Эта больница хуже сортира для гребаных адвокатов! – посетовал он.
Тодд смахивал на наркомана с картинки: налитые кровью глаза говорили сами за себя. Только погоды это не делало, потому что… Алиса владела им. Искореженное, заштопанное, напичканное наркопрепаратами тело она со всеми потрохами купила за штуку баксов. Не накладно, тем паче что она проследит, чтобы больничные расходы вычли из доли Тодда. Владимир выплатил аванс: вариантов не было, он считал, что без Тодда дело не провернуть. Тодд единственный в команде разбирался в оружии и в технических тонкостях. У Пива связи, у Владимира деньги, ну а Алиса через старую московскую подругу нашла вариант. Каждый из них был акционером склада, набитого оружием массового поражения.
