– Не распускай ты нюни!
Монтана наблюдала, как барная девица разминает Лэнни плечи. Он даже не попробовал ее оттолкнуть. Усталый, измученный, погруженный в себя, Лэнни выглядел, как лучший воин Кении, против которого какое-то отсталое племя выдвинуло своего чемпиона.
Нок так и вцепилась Лэнни в плечо – она словно метила территорию, чтобы другие девушки не позарились.
– Дювел, спасибо за вчерашнее, – поблагодарила Монтана, глядя на Мораг. – Ваш попугай?
– Доктор Любовь принадлежит моей матери. Я приехал, чтобы забрать ее домой.
Дювел с улыбкой смотрел на Монтану, пока не перехватил взгляд Лэнни. Полицейский подмигнул ей и пожал руку.
– Значит, вы пьете в компании птицы вашей матери?
– Только по особым случаям.
Нок втиснулась между Монтаной, Лэнни и барной стойкой. Вверх-вниз, вверх-вниз – она скользила пальчиками Лэнни по руке, словно играла на флейте.
– Вчера ночью вы так быстро уехали, что мы не успели вас поблагодарить, – сказала Монтана. – Ходжес говорит, если бы не вы, Лопес с приятелями угодили бы за решетку.
– А так их просто уволили, – мрачно добавил Лэнни.
– Давайте я угощу вас выпивкой, – предложила Монтана Дювелу.
– И меня тоже, – встряла Нок.
– Ладно, Нок, – кивнул Дювел, – но сперва объясни нашим друзьям – «золотым кобрам», что обозначает твое имя в переводе с тайского.
– Нок – это птица, – ответила девушка. – Мораг – птица, и я птица, – радостно добавила она в расчете на одобрение Дювела.
– Девичий напиток для Мисс Птички! – провозгласил Дювел.
Монтана перехватила взгляд барменши, ткнула пальцем в коробочку с чеками, потом показала на Дювела и Нок. Для себя и Лэнни она попросила «Сингху». Всего один вечер на Уокинг-стрит, а она уже вошла во вкус. Доктор Любовь скакала по жердочке, выдавая на-гора шотландские слова, и к клетке потянулись барные девушки. Им не надоедало слушать, как Мораг, ловко копируя голос Макдональда, по-шотландски приказывает трахаться: «Паммил!»
– Мораг, я буду скучать! – разрыдалась одна из девушек.
Никто, кроме Дювела, не ждал, что появится Тодд. Когда он ввалился в бар с болторезом и бочонком пива, стихли все разговоры. Дешевые китайские часы на стене показывали 23:27. На запястье у Тодда болтался пластмассовый больничный браслет; глаза запавшие, дикие, расфокусированные. Он положил болторез на стойку, опустился на свободный табурет рядом с Дювелом и пробурчал, что ему приснился болторез, и сон этот больше напоминал видение.
Тои придвинула Тодду бутылку пива «Тигр» в зеленом презервативе – не в настоящем, конечно, а в пластиковом охладителе, который тайцы называют презервативом. Тодд презрительно отодвинул бутылку.
– Такое я больше не пью!
Он подставил стакан под краник бочонка, который принес, и налил себе пива. На глазах у всех сделал большой глоток, отставил стакан и улыбнулся.
– Теперь я пью это пиво.
– Вас выпустили? – спросила Тои. Примерно так же она удивлялась приятелям, которых неожиданно выпускали из тюрьмы. Еще ее потрясло, что Тодд перестал пить «Тигра».
– Нас обоих выпустили. – Тодд сделал большой-большой глоток и вытер губы. – Дювел, покажи девушкам свои раны!
– Нас еще на пару ночей оставляли, – проговорил Дювел и поднял рубашку, демонстрируя живот, очень похожий на доску для «Скраббла».
Лэнни уставился на повязки. Что под ними, свежие шрамы от драки с дикарями?
– Хорош, Дювел, опускай рубашку. Общее представление они получили.
Тодд пожал плечами, выпил еще стакан ритуального пива и заметил Монтану с Лэнни.
– За американских морпехов! – провозгласил он, подняв стакан.
– Я служу в ВМФ США, но не морпех, – поправила его Монтана. – Он – тоже.
– Американские военные моряки – желанные гости в моем баре. Пожалуйста, передайте это всем своим приятелям. Наш бар – лучший в Паттайе, а еще единственный, где подают ритуальное пиво. Ритуальное пиво, друзья мои, лучшее в мире. Верно, Дювел?
– Оно довольно популярно, – отозвался тот.
– Что с вами случилось? – спросил Лэнни.
– Пару дней назад экс-супруга ножом пырнула. Я отделался банальной царапиной, но подзапустил ее, вот инфекция и попала. Спасибо доктору – поцеловал рану, и сразу полегчало, – объяснил Тодд и осушил стакан.
– Вас ножом пырнули? – не мог успокоиться Лэнни.
У Лэнни глаза из орбит вылезали. В его мире насилие таилось за каждым поворотом. Только выйдешь за порог – нарвешься на злодея с «пушкой», ножом или гранатой. Никто не верил, когда Лэнни говорил, что как ни осторожничай, насилие догонит тебя и перережет горло. Или, как в случае Тодда, вселится в злодейку и пырнет в живот. У Тодда и борьбы не получилось: его просто застигли врасплох. Экс-супруга устроила ему мини-Перл-Харбор.
– Что ты во сне делал с болторезом? – спросил Дювел, коснувшись пальцем лезвия инструмента.
Тодд показал стаканом на бильярдный стол, рядом с которым стоял морозильник.
– Птичка принесла на хвосте, что какой-то кретин запер морозильную камеру, а ключ не оставил. – Тодд снова глянул на морозильник. – Откуда в замке отвертка?
Тои, вытиравшая стакан, зло на него зыркнула.
Тодд взял со стойки бутылку пива и открыл ее. После пива банды «Свиная голова» это казалось невкусным, и он медленно сполз с табурета. Словно боксер, изучающий противника, обошел морозильник.
Это морозильник со склада? Вообще-то все морозильники почти одинаковые. Они же формой бровей или губ не отличаются… Точно не скажешь. Тодд прищурился и, держась за живот, для храбрости глотнул пива. Он вернулся к стойке и присмотрелся к Лэнни. Этот морячок похож на профессионального спортсмена, кенийского бегуна; на Олимпийских играх такие летают быстрее ветра.
– Помоги мне с болторезом, – попросил Тодд. – Угощу пивом, которое до самой смерти не забудешь.
Нок по-прежнему разминала Лэнни шею. Казалось, ему шевельнуться лень.
– Что я должен делать?
– Срежь замок с морозильника, сумеешь?
– Иди, помоги, – подтолкнула Лэнни Монтана. – Видишь, человек ранен.
Лэнни отцепился от барной девицы, взял болторез и глянул на Мораг.
– Отъе…сь, гондон! – крикнула попугаиха с сильным шотландским акцентом.
– Что сказала птица? – растерялся Лэнни.
– Срежь замок и выиграй бесплатное пиво, – ответил Тодд.
– Не очень мне охота замки срезать! – вздохнул Лэнни, прижав язык к щеке.
– За дело! – снова подтолкнула его Монтана.
«Почему черному парню всегда суют болторез и отправляют на грязную работу? – спросил себя Лэнни. – Кто виноват, если что-то не так? Черный парень». Но групповое давление – сила нешуточная. Лэнни соскочил с табурета и с болторезом в руке двинулся к морозильнику. Он обхватил дужку замка болторезом и со всей силы сжал. Дужка треснула, как зубочистка. Лэнни снял замок и, вернувшись на свое место, положил его на стойку вместе с болторезом.
