И хозяйка смирилась.
– Извините, – голосом скрипучее самого скрипучего колеса произнесла она. – Все так неожиданно… Ваш визит… Его испуг…
Он постоянно чего-то пугается, хотелось крикнуть Копылову. Будто боится, что его вот-вот в чем-то уличат.
– Я слушаю вас, – она поправила на себе складки домашнего одеяния, состоящего из каких-то ленточек, воланов, запахов и складочек. – Да вы присядьте, присядьте.
Света послушно опустилась на ближайший к ней пуф, осторожно сняв с него дорогую куклу и усадив ее на край дивана. Копылов остался стоять, потому что остался стоять хозяин дома. А он не любил, когда кто-то злобно наблюдает за ним с высоты своего роста.
– Я хотела у вас спросить, – осторожно начала Света и вдруг беспомощно оглянулась на Копылова.
«Помогай!» – прочел он в ее взгляде. И прокашлялся.
– Вы давно женаты? – задал он вопрос, совершенно, казалось бы, не относящийся к делу.
– Пять лет, – ответила супруга, глянув на молчаливого Геннадия со странным вызовом.
– А до этого вы были замужем за… – Копылов наморщил лоб, будто пытался воззвать к памяти. – Сергеем, кажется?
– Да. Мой покойный муж звался Сергеем, а что?
Мимика на ее толстом лице напомнила кусок теста в кипящем масле на сковородке, все находилось в движении. Губы корчились, сжимались, из глаз негодующе выстреливало злобой, крылья носа раздувались, щеки дергались. «Еще мгновение, и она изрыгнет огонь», – подумал Копылов. И если восемь лет назад она произвела на него впечатление плаксивой рохли, то сегодня дама показалась ему опасной.
– Он также был компаньоном вашего теперешнего супруга, так?
– Да, а что? – Рот плотно сжался, исчезнув в толстом подбородке, будто его и не было вовсе.
– Какие доли в бизнесе были у компаньонов? – вдруг вступила Света.
И молодец, что спросила, Копылов не собирался задавать этого вопроса. А он супругов переполошил. Они стремительно переглянулись и задумались. А задумались, как догадывался Копылов, как бы поудачнее соврать, чтобы не проговориться. Сговора-то не было. Не успели!
– Говорите правду, все равно узнаем, послав запрос, – помог Свете Копылов. – Оно вам надо?
– Тридцать на семьдесят, – выдавил через силу Гена. И тут же скороговоркой: – Мои тридцать, его семьдесят.
– Ага! – Света обрадованно хлопнула в ладошки. – Как все удачно, правда?
– Что – удачно? – в один голос воскликнули супруги.
– У вас погибает жена, – ее ладошка указала в сторону высокого блондина. – Потом неожиданно умирает компаньон. Жена наследует его акции, вы наследуете ее. И теперь весь бизнес ваш. Здорово, правда?
– Вы на что намекаете?? – просипела хозяйка, и красные жабы гневливого румянца спешно ускакали с ее лица. – Сережа был болен! Серьезно болен! И умер он лишь спустя три года после того, как Алинка удавилась. «Погибла»! Что значит – «погибла»?! Эта дура наложила на себя руки! Она оставила своих мужчин… Одного вы целый год таскали на допросы. Второго Гена целый год таскал к психиатрам. А он все равно вырос уродом!
– Таня! – неожиданно громко и четко вставил супруг, доселе молчавший.
Она вздрогнула, видимо не ожидая от того подобных интонаций. И он стушевался, смягчился и закончил почти ласково:
– Остановись, дорогая. Он просто подросток.
– Ему восемнадцать лет! – Ее правая рука взметнулась, как для удара, но вместо этого она направила в мужа указательный палец. – И он ударил тебя! Отца!! Родного отца, который не бросил его, воспитал… Говорила тебе: отправь его в интернат. Все равно не будет толка из этого…
Ее взгляд неожиданно столкнулся с насмешливым Светиным, и рот тут же захлопнулся.
– А где сейчас ваш брат, Таня? – вдруг заполнил паузу вкрадчивый голос Копылова. – Илья, где он?
– А мне почем знать, где он?! – фыркнула она.
И собиралась тут же что-то добавить, но Гена неожиданно приложил обе ладони ко рту, и она замолчала. Может, это условный знак у них такой был семейный, призывающий к молчанию. Может, он снова чего-то дико перепугался. Но она замолчала и не сказала того, что хотела сказать.
Ладно.
– Когда вы в последний раз виделись с ним? – продолжил спрашивать Копылов, не сводя глаз с обоих.
И снова тот же стремительный перегляд. И снова та же растерянность, означающая досаду, что не договорились заранее.
– Гражданка, вам задали вопрос, – ледяным тоном поторопила ее Света. – Когда вы видели своего брата в последний раз?
– Не помню. Не так давно, – промямлила она неуверенно.
– Точнее! Сколько дней прошло? Два, три, неделя? Где виделись? Время суток? День, ночь, утро, вечер? В сквере, в магазине, в парке? Здесь?
Голова Татьяны покорно качнулась.
– Здесь, у вас?
И снова согласный кивок.
– Он приходил к вам?
– Да.
Она упорно не хотела поднимать взгляд, хотя мужу явно хотелось, чтобы она посмотрела на него. Он шумно дышал, махал руками, вращал глазами так, что, того гляди, из глазниц вывалятся. Этот язык жестов остался ею незамеченным.
– Чего хотел? – спросил Копылов. – И главное, когда хотел?
– Денег хотел, чего же еще! – вставил гневно Гена.
Жена тут же на него посмотрела, по его лицу промчалась судорога, упреждающая ее словоохотливость. Она едва заметно кивнула и умолкла. Продолжил он.
– Он постоянно ходил к Тане за деньгами. Постоянно! – позволил он себе гневный клекот в голосе. – Ходил, как за пособием, наглец. И в последний раз она ему отказала. Не дала денег. И он, конечно, возмутился. Угрожал ей, скотина!
– Угрожал? Родной брат родной сестре?
Света недоверчиво выпятила нижнюю губку, снова сделавшись молоденькой и совсем не похожей на работника серьезного силового ведомства.
– Наши отношения нельзя было назвать замечательными, – вяло отреагировала Таня, рассматривая свои крупные, широко растопыренные пальцы. – Мы не дружили.
– А с его бывшей женой вы были знакомы?
– Нет. Не знала я ее. Говорят, из бывших проституток. Говорят, что красивая. Но это в его стиле. Он любил всяких эпатажных девиц. – И ее взгляд гремучей змеей метнулся к мужу.
Снова тени прошлого? Снова не давала покоя бывшая жена нынешнего мужа?
Копылов задумался.
А так ли уж внимательно они исследовали отношения в этих семейных клубках, когда расследовали дело? Ведь так и осталось за кадром, кто был любовником повесившейся женщины. Илья утверждал, что не знал этого. Гена вообще плечами пожимал и утверждал, что, как муж, узнал обо всем последним. Илья, мол, следил за ней, следил, да так ничего толком и не выследил. За одно спасибо – сфотографировал момент, практически когда Алина повесилась. И то, опять же, не он сфоткал, а его камера, оставленная без присмотра этим доморощенным папарацци.
