Они миновали длинный коридор, поднялись на второй этаж и остановились перед запертой дверью. Джек приложил карточку к магнитному замку и вошел в палату. Глеб присвистнул, оглядев помещение:
– Ого. Прямо VIP-номер в крутом отеле.
– И стоит столько же.
– Тебе пришлось потратиться? – сыронизировал Глеб.
– Для милого дружка и сережку из ушка.
– Я и смотрю, – хмыкнул Глеб, остановив взор на больничной койке с толстыми кожаными ремнями для рук и ног. Джек проследил за его взглядом:
– Это вряд ли понадобится. Большую часть времени ты будешь без сознания.
– Утешает.
Глеб старался держаться невозмутимо, но Джек заметил его волнение. Он и сам не на шутку разнервничался. На долю секунды ему показалось, что он взял на себя слишком много и вряд ли выдержит такую ответственность. Лишить памяти близкого друга, превратить его в жалкое растерянное существо – задача чрезмерно тяжелая с моральной точки зрения. Справится ли Джек с такой нагрузкой для собственной психики? Он сжал-разжал кулаки, приводя себя в тонус. Не время для рефлексии. Коней на переправе не меняют. Первый шаг всегда самый сложный. Нужно собраться с духом. Дальше откладывать нельзя.
Глеб почувствовал его решимость. Проглотил застрявший в горле комок. Внутри что-то сжалось, затруднив дыхание. Где-то на уровне подсознания тихий голос горячо зашептал: «Не делай этого, неделайнеделайнеделай…» Глеб закрыл лицо руками и несколько минут стоял неподвижно, пытаясь унять дрожь во всем теле. Сердце остервенело колотилось, готовое разорвать грудную клетку. Кровь пульсировала с неимоверной силой, вызывая болезненные спазмы. В горле пересохло.
– Нужно раздеться? – он не узнал собственный голос.
– Сними только рубашку и ботинки.
Глеб послушно кивнул. Разулся и принялся расстегивать пуговицы. Пальцы тряслись и не гнулись, – понадобилось больше минуты, чтобы справиться с простой задачей. Джек внимательно следил за его движениями. Никогда прежде он не видел друга настолько подавленным. В нем словно что-то безвозвратно сломалось. И это «что-то» уже нельзя починить… Глеб бросил рубашку на спинку стула и вопросительно посмотрел на товарища, покачиваясь на ватных ногах.
– Ложись, – приказал Джек и достал из кармана ампулы и упаковки со шприцами. Краем глаза посмотрел на часы. Итак, начало эксперимента 19. 21. Этап первый.
Холод простыни обжег кожу. Озноб усилился. Глеб уже не мог контролировать организм, упрямо сопротивлявшийся предстоящему насилию.
– Зафиксируй мне руки. А то не попадешь в вену, – усмехнулся он.
Врач молча застегнул ремни на запястьях пациента. Надел перчатки, наложил жгут выше места инъекции. Обработал кожу локтевого сгиба спиртом. Ввел иглу, оттянул поршень назад, наполняя шприц кровью. Удерживая шприц правой рукой, левой снял жгут, затем ввел препарат в вену. Наложил стерильную повязку на место инъекции. И только после этого посмотрел на друга.
Глеб поморщился от резкого запаха, ударившего в нос. Безнадежность пахнет больницей. Жаль, что именно это удручающее впечатление станет последним в его жизни. «Господи, прошу тебя. Позволь мне поскорее отключиться. Я не выдержу еще несколько минут в сознании».
Шею сжало что-то теплое и шершавое. Он мотнул головой, но невидимая удавка лишь сильнее сдавила горло. Накатил животный, леденящий душу ужас. Дышать стало почти невозможно. На потолке заплясали разноцветные пятна, койка качнулась и перевернулась. Глеб почувствовал, что падает в холодную бездну. Последнее, что он увидел, прежде чем раствориться в беспамятстве, – глаза Джека, полные тьмы и голода.
Сейчас
Лиза расчесала ярко-рыжие волосы и замерла с гребнем в руке, уставившись на свое отражение в зеркале. Она сама не знала, что заставило ее перекраситься в совершенно неподходящий цвет. Любила черный и никогда ему не изменяла. Раньше не изменяла. В последние месяцы Лиза стала совершать странные поступки. Она могла бы соврать себе, что понятия не имеет, что с ней происходит. Объяснила бы все гормональным сбоем или затянувшимся предменструальным синдромом. Однако она прекрасно понимала причину своих метаморфоз. Через пару часов эта причина заедет за ней и кое-куда отвезет.
Иван работал над своим проектом семь дней, полностью отгородившись от внешнего мира. Не звонил сам и не отвечал на звонки. Лиза неоднократно наведывалась в клинику, но каждый раз ее не пускали дальше ресепшен, объясняя, что доктор Кравцов возобновит прием через неделю, а сейчас занят сложным пациентом.
Лиза бесилась, готовая выплеснуть гнев на любого, кто попадется под горячую руку. Несомненно, это эксперимент Джека, но ведь она тоже имеет право быть в курсе процесса! Когда случился не замеченный ею переворот, после которого друзья перестали с ней считаться? Даже преданный Макс больше не реагировал на ее команды. Лизу до сих пор передергивало от воспоминаний о ночном визите на его дачу. Когда Макс покинул ресторан, Джек выразил беспокойство по поводу его дальнейших действий. Лиза встала из-за стола, сообщив, что на всякий случай приглядит за Максом. Будет ехать на небольшом расстоянии. Если он отправится домой, значит, все в порядке. А если решит что-то предпринять, то лучше узнать об этом как можно раньше.
Предусмотрительность оказалась ненапрасной. Макс встретился с Глебом. Мужчины долго и с жаром разговаривали. Лиза наблюдала за ними из автомобиля, сгорая от любопытства. Требовалось выяснить, о чем шла беседа. Секреты в их маленькой компании абсолютно недопустимы. Лиза должна обладать полной и исчерпывающей информацией.
То, что Макс поехал на дачу, было настоящей удачей. Лиза знала, против каких методов допроса приятель не устоит. На пару часов она предоставит себя в его полное распоряжение, и он непременно расколется. Макс воспользовался щедрым предложением, но на ее вопросы так и не ответил. Внутри у Лизы все клокотало от ярости. Хотелось расцарапать лицо мерзавца, прокричать, как ненавидит его. Люто, безгранично, всеохватно. За то, что перестал ей подчиняться. За то, что обманул ее ожидания. За то, что он не Джек, в конце концов!
Ей хватило выдержки сохранить хорошую мину при плохой игре. Она не показала, как сильно ее унизила эта ситуация, но вознамерилась отыграться сторицей за временное поражение. Подходящий случай вскоре подвернулся.
Джек позвонил неожиданно, извинился, что был недоступен некоторое время, и сообщил об окончании эксперимента. Нужно было доставить Глеба на подготовленную квартиру. Казалось бы, это самая простая часть операции, но именно здесь возникли проблемы.
– Макс изъявил желание самостоятельно отвезти Глеба на нужный адрес, – сказал Джек, когда Лиза приехала в клинику. – Это странно. Он демонстрировал негативное отношение к эксперименту и никак не проявлялся все эти дни. И вдруг неожиданно позвонил и поведал о своей готовности помочь с транспортировкой.
Лиза понимающе кивнула:
– Да, нелогично получается. Думаешь, он что-то скрывает?
