Книга Смрт, страница 32. Автор книги Эдуард Лимонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Смрт»

Cтраница 32

— Будем счастливы, — ответил за всех Славко.

— О вас такая слава, — сказал я. — Я русский, но слышал о вашей чорбе.

— Вправду русский? — удивился повар. — Впервые встречаю живого русского.

Алюминиевые миски обжигали руки. Чорба была действительно хороша. Острая. Отличная.

— Мяса не хватило, — счел нужным повторить повар. — Навар получился, а вот мяса… — он развел руками. — Ешьте, тут много осталось. Масса бойцов остались на позициях. На сухпайке. Туда не пробьешься. Стреляют, хрваты не соблюдают перемирия.

Мы съели сколько смогли. И побрели к медпункту, довольные. Мы не очень рассчитывали застать там «скорую помощь».

Оказалось, «скорая» стояла у медпункта.

— Во всем повезло, — довольно заметил Славко. — Еще бы выпить достать… — и он мечтательно вздохнул. В это самое время начались сразу: дождь и обстрел.

— Не полностью повезло, — заметил я. Славко отмолчался.

— Подлые хрваты, — бросил Йокич.

Его реплики не отличались разнообразием. Дело в том, что он был молодой парень, вчерашний студент и, может, стеснялся говорить о простых вещах, потому говорил о вещах крупных: хорваты, мусульмане, т. е. враги Сербии; любил ввернуть монолог о «православцах», т. е. о друзьях Сербии; о солидарности унии православных народов: русских, сербов и греков. Тогда он меня раздражал, сейчас с дистанции в полтора десятилетия я благосклонно оцениваю его как молодого веснушчатого мальчика девятнадцати лет, бледнокожего и стеснительного. В военной форме.

«Скорая», как оказалось, не уехала вот по какой простой причине: одному из раненых понадобилась перед перевозкой простая, но срочная операция. Нужно было приостановить кровотечение, потому что раненый иначе не доехал бы. Пока врач возился, зажимая раненому поврежденные сосуды, прошло часа два. А тут начался артобстрел. Снаряды стали падать как раз на дорогу, ведущую из Смильчича к нам домой, в госпиталь и в казарму.

Не нужно представлять, что они падали там как под Верденом. В крестьянских войнах 90-х годов — и война, ведущаяся самопровозглашенной сербской книнской республикой, не была в этом смысле исключением — тяжелое вооружение использовалось, но не было основным. В самом начале 90-х воевали еще русским оружием Второй мировой. Мне самому пришлось стрелять из русской гаубицы, рожденной в 1938 году и модернизированной в 1944-м. Больше употребляли минометы. Были и тяжелые минометы. Вот из минометов хрваты и стали обстреливать дорогу из Смильчича.

Если бы не раненые, можно было бы сидеть спокойно и ждать. Тем более что они упорно долбили по дороге. Но раненые не могли ждать. Это была одна из банальных трагических ситуаций войны, когда нужно было всего лишь выбрать из двух зол. Но не обязательно, что именно оно окажется меньшим. Тут никаких гарантий не было. Дождь между тем лил и не хотел остановиться.

Решили ехать окольными дорогами, надеясь, что их корректировщики не станут специально целить в санитарную машину. Нас никто еще раз не приглашал. Славко спросил доктора: «Уместимся?» Доктор лаконично сказал: «Полезайте!» Славко и Йокич опять сели с шофером. Я влез в салон «скорой». Раненых было пятеро, все разнообразно перевязанные. Тот, кому зажали артерии, свежеоперированный, но недооперированный, лежал на койке. В госпитале им займутся. Остальные сидели на лавках. Всего нас оказалось в салоне восемь человек. Мы сдали задом, развернулись за школой. Дождь был такой сильный, что крышу «скорой» просто-таки топтали потоки воды. Из-под шторок было видно, что окна заплыли водой как свеча стеарином — сквозь них ничего не было видно. Нас стало сильно трясти, мы выехали на плохую окольную дорогу. Оперированный застонал в койке. У сидящих раненых напряглись мышцы лица. Видимо, им дергало раны такой ездой.

Мы несколько раз буксовали, но ехали дальше. Наша помощь «скорой» понадобилась только минут через сорок. Дождь не стихал, но обстрел вроде бы стих. «Скорая» вертела колесами, но стояла. Мы, не раненые, вышли наружу. Оказалось, мы стоим на крутом подъеме, по самые оси в глине. Колеса проворачивались в грязи. Вокруг горы и лес. Свежий весенний воздух. Пели птицы. Меланхолично так. Лес по одну сторону дороги был дубовый. Спереди дорога круто ломалась в повороте, и дальнейший ее курс не был виден.

Все здоровые: доктор, медсестра, Йокич, Славко и я — схватились за заднюю часть кузова и по команде водителя стали толкать «скорую». В окнах были видны сконфуженные физиономии раненых. После минут пятнадцати усилий все мы были заляпаны с ног до головы глиной, но автомобиль лишь еще больше завяз в глине. Раненые предложили выйти из автомобиля. Толкать они не могли, но машина станет легче. Это было разумно. Водитель и доктор согласились. Трое раненых неловко вылезли из машины. Остался тот, что лежал в койке, и молодой сержант с раненой ногой. Мы опять налегли сзади. И опять колеса проворачивались в глине. Тем временем хорваты возобновили обстрел. Оттуда, где ломалась дорога, раздались звуки минометных расплесков, мина ведь взрывается как блевотина и падает сверху. Взрывы сопровождались криками. Вдоль правой стороны дороги, вдоль взрезанной дорогой горы Иокич побежал вперед, на всякий случай сорвав автомат. Он исчез на несколько минут. Вернулся.

— Там военная часть двигается. У них есть раненые!

Доктор некоторое время — я видел напряжение на его лице — решал, что ему делать. Влез в «скорую», забрал свой докторский чемоданчик, то же сделала и медсестра, подхватила сумку с красным крестом, и они побежали вперед. Водитель вновь вернулся к попыткам выехать из грязи. В любом случае ему надо было сделать это. Воинская часть шла в Смильчич, наша «скорая» загораживала им дорогу. От края дубовой рощи к нам сдвинулись раненые, но Славко закричал им, чтобы они оставались там, где они есть. И тем, как оказалось через несколько минут, спас им жизнь.

Раздался самый отвратительный в мире свист, и наверху перед автомобилем взвилось облако пыли — приземлилась мина. Порющие звуки прошли по мелкому подлеску. Мины поражают в основном нижнюю часть тела, а коли людей нет вокруг, они секут всё, что есть. Осколки мин бывают самые разнообразные: от похожих на мелкие камешки до целых бритв тонкого железа, свистящих в воздухе. Однажды я нашел осколок — длиной сантиметров тридцать, — тонкий, серповидный и страшный даже в мирном его виде, на холме. Тихий такой, он лежал себе. Летящий и визжащий, он мог свободно перерезать пару торсов. Мы упали на дорогу. Водитель выскочил из-за руля. Но далеко не убежал. Последовал второй свист, и он упал. У наблюдавшего за всем этим разгромом раненного в ногу не выдержали нервы. Он появился в двери салона и неуклюже, не удержавшись за дверь, свалился вниз. Как потом оказалось, его ранило вторично.

Шофер был убит. Раненый в койке не пострадал нисколько. Он даже ничего не помнил впоследствии, потому что впал в забытье. Обстрел закончился. Пришли солдаты и легко сдвинули машину вверх и на обочину. «Скорая» не пострадала, и когда доктор сел за руль, она благородно задрожала рулем в его руках. Старые раненые забрались в машину, к ним добавились новые раненые. Мы пошли пешком. Мимо нас на Смильчич проехала воинская часть — много грузовиков под военными тентами. Мы шли и обсуждали превратности военной судьбы. Пахло зеленью и сыростью. Потом стемнело. Все трое мы сошлись во мнении, что водителю не надо было выскакивать из машины. Вне «скорой» он оказался более уязвим.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация