Книга Молодой негодяй, страница 52. Автор книги Эдуард Лимонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Молодой негодяй»

Cтраница 52

По пустому пляжу бродили зимние курортники группами, тепло одетые, воротники свитеров высовывались из пальто. «Купаться зимой на юге, конечно, нельзя, но зато приятно себя чувствуешь», — подумал Эд. Хорошо бы всегда жить у моря, чтобы на улицах было мало людей и играла радиола. Неужели он не найдет Анну? Должен найти. Вдруг Викслерчик соврала ему, и Анна отдыхает не в Алуште, а в Ялте? Ему оставалось обойти только группу из трех санаториев, находящуюся в отдалении от города, на первых отрогах гор, параллельных морю. Он выпил еще один стакан портвейна и пошел, следуя карте-схеме, купленной в киоске на автобусной станции, к оставшимся санаториям.

В последнем санатории Юному Вертеру сказали, что да, у них есть отдыхающая Анна Рубинштейн. «Красивая седая дама?» — заглянув в список отдыхающих, вопросительно сказала удивительно белокожая для юга старушка-аборигенша, очевидно, старшая медсестра. В советских заведениях подобного типа «отдыхающих» принимали за больных, взвешивали, анализировали, рентгеноскопировали и лечили. Как минимум давали рыбий жир. «Неужели и Анне они дают рыбий жир?» — заинтересовался юный романтик.

— Вы — родственник? Сын? — предположила любопытная аборигенша.

— Брат! — ответил книгоноша с вызовом и отправился в указанный ему корпус отыскать указанную ему комнату.

Брат выглядел монахом. Неувядающее в жизненных бурях черное пальто из ратина, кепка-аэродром — в грузинском стиле. Черные «зимние» брюки (на фланелевой подкладке, сшитые им самим, разумеется), известный уже читателю жилет (черный), и черный же, той же ткани, короткий и плечистый пиджак. Только полоска воротника белой рубашки оживляла этот костюм монаха (варианты: испанского гранда или сицилийского разбойника).

Поднимаясь по лестнице в корпус Анны и направляясь к двери ее комнаты номер 26, юноша подготавливал первую фразу. Отбросив ряд веселых и глупых вскриков по причинам развязности или искусственности их, он остановился на простом приветствии: «Здравствуй, Анна…», после которого он просто и мужественно улыбнется.

Дверь ему открыла вовсе не Анна, но красивая высокая женщина с крупным тяжелым лицом, облаченная в шелковый китайский халат с золотыми птицами. Юный Вертер, очевидно, имел преглупейшее выражение лица, может быть у него был приоткрыт рот, потому что женщина улыбнулась, смягчив суровое лицо свое, и сказала:

— Чем могу быть полезна?

— Извините, — сказал юноша. — Я, очевидно, ошибся дверью. Я ищу отдыхающую Анну Рубинштейн.

— Нет, вы не ошиблись, — темные волосы женщины были полумокрыми, очевидно, она их только что вымыла. — Анна Рубинштейн живет здесь.

— Могу я?.. — начал Вертер.

— Нет, не можете, — сказала женщина строго и засмеялась. — Анны нет. Насколько я понимаю, она уехала в винсовхоз на экскурсию еще рано утром…

— Спасибо, — книгоноша повернулся, чтобы уйти.

— Что-нибудь передать Анне? — женщина не закрывала дверь, но ждала. Может быть, юный монах, неожиданно явившийся, вызвал в ней интерес? Такое живое существо вовсе не было обычным явлением на улицах советских городов того времени. Бледный и поэтичный (швейцар в «Автомате» иначе как «поэт» нашего юношу не называл, несмотря на то, что герой наш именно в тот период стихов не писал. Писал раньше и позже), сделавшийся таковым в четыре месяца, наш юноша мог вызвать интерес в ленинградской красавице Маргарите. Она несколько мрачноватой своей красотой произвела на него впечатление. Про таких женщин на Салтовке пели:


Ах какая драма

Пиковая дама

Жизнь вы искалечили мою…

— подумал книгоноша. Должно быть, ей лет тридцать. Такая запросто может искалечить жизнь.

— Передайте, пожалуйста, Анне, что ее разыскивает брат, — сказал он пиковой даме и удалился по ковровой дорожке цвета вишни.

Как настаивал отцовский, в детстве выученный нашим юношей наизусть добровольно, учебник топографии, прежде всего следовало определиться на местности. Он и определился, исследовал подходы к санаторию, высмотрел все командующие местностью высотки, словно собирался установить на них пулеметные гнезда (именно эти крайние меры рекомендовал отцовский старый учебник), и занял наблюдательную позицию на лучшей из высоток, поместившись под вечнозеленым деревом из породы хвойных. «Уж не чилийская ли это араукария?» — подумал наш герой, в прошлом следопыт и естественник. Кора у дерева была неестественно красной, и оно испускало характерный для южной растительности острый кисловатый запах. Камни и нагромождения мелких скал скрывали нашего героя, и с дороги заметить его было невозможно. Если бы его спросили, почему он выбрал позицию, не только позволяющую ему следить за дорогой, ведущей в санаторий, но и скрывающую его, он бы, по всей вероятности, не смог ответить на этот вопрос. Промямлил бы что-нибудь вроде: «Да так, не знаю…» Между тем мы, сторонние наблюдатели, при желании можем увидеть в выборе наблюдательного пункта среди желтых скал зачатки начинающейся в молодом человеке паранойи, впоследствии сделавшей жизнь нашего человека сложнее, чем ему самому хотелось бы.

Он спрятался так старательно, как будто бы только что убил по меньшей мере одного тирана и теперь бежал горами, опасаясь милиции, вертолетов и доносов встретившихся альпинистов или пастухов. Между тем он засел лишь в пределах города Алушта в сотне метров от входа в санаторий книгоиздательской промышленности. Подозрения в паранойе могут быть, однако, отведены разумным предположением, что молодым людям, как и молодым животным, свойственно игровое поведение. Так котенок вовсе не полный идиот и понимает, что привязанная к веревке бумажка или тряпочка совсем не живая мышка, но продолжает, радостно задрав хвост, гоняться за бумажкой, так наш молодой самец сидел в скалах и прятал голову между камней при появлении каждого ползущего вверх или вниз по асфальтовому ремню автомобиля.

Как бы там ни было, после нескольких часов бдения и рассматривания дороги, день опасно приближался к вечеру, хмурые мысли все чаще толпою слетались под дерево, где сидел, упершись спиною в красную кору ствола, наш герой. «Где она? Может быть, она познакомилась с мужчиной и сейчас лежит с ним? Анне легко найти мужика, стоит ей стрельнуть глазами вокруг. И зачем я приехал? Анна ведь нарочно скрыла от меня, что уезжает, она не хотела, чтоб я знал, где она. Увидев меня, она рассердится… Но где она?»

Первые фонари зажглись несколько преждевременно над горной дорогой, и белый санаторий в желтых скалах и синее небо над ним сделались вдруг похожими на картину Магрита.

Он очень хотел есть. Другой, менее маниакальный юноша на его месте отлучился бы в столовую или на худой конец купил бы бутербродов и пива и предавался бы после этого слежке или ожиданию с куда большим комфортом. Но характер нашего юноши тем и интересен, что он преследует свои смутные цели с отменным экстремизмом и всеми его излишествами. Другой юноша, познакомившись с Анной, в первый же или во второй вечер, действуя ловко и смело, настоял бы на совокуплении, принудил бы женщину… и был бы Анною прочно забыт через неделю. И не было бы комических недоразумений, полулживых обращений к Дьяволу с колокольни, географических поездок по городам Союза. Все было бы просто и скучно, как у нормальных самок и самцов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация