— Я к Вику на секундочку.
— Господин Гаррет занят. — Обычно дружелюбная Мэвис говорила ледяным голосом.
— Скажешь, что я пошла на шестой этаж? Скоро вернусь.
— Я передам.
Уэнди зашагала к лифту. Возможно, пошаливало воображение, но воздух казался наэлектризованным.
Она бывала в здании телеканала миллион раз, но на шестом этаже — еще никогда. В углу ослепительно белого офиса, этого шедевра кубизма, журчал небольшой водопад, три стены пустовали, на четвертой висела картина с черно-белыми спиралями, притягивающими взгляд. За стеклянным столом сидели трое в костюмах: двое мужчин (один черный) и женщина (азиатка). Равномерное распределение, хотя командовал у них, сидел посередине и вел разговор белый.
— Спасибо, что пришли, — сказал он, затем представился и назвал всех троих.
Уэнди пропустила имена мимо ушей.
— Мне не трудно. — Ей предложили занять кресло как минимум на два дюйма ниже остальных — классический, хотя и дилетантский способ подавить собеседника. Она скрестила руки на груди, сильнее опустила сиденье (пусть думают, что у них преимущество) и невозмутимо спросила: — Итак, уважаемые, чем могу помочь?
Белый взглянул на азиатку, та протянула через стеклянный стол лист бумаги.
— Ваша подпись?
Уэнди узнала свой трудовой договор.
— Похоже, да.
— Тут ваша подпись или нет?
— Моя.
— Сам документ вы, конечно, читали.
— А вы как думаете?
— Меня не интересует…
Она оборвала его жестом.
— Читала-читала. В чем проблема?
— Обратите внимание на пункт семнадцать точка четыре на третьей странице.
— Смотрю… — Уэнди начала перелистывать бумаги.
— В нем идет речь о строгих ограничениях на романтические и/или сексуальные отношения на рабочем месте.
Она напряглась:
— И в чем же дело?
— Прочли?
— Да.
— Поняли?
— Да.
— Итак, — продолжил белый, — до нашего сведения дошло, что вы, мисс Тайнс, нарушили это правило.
— О нет. Уверяю вас, что не нарушала.
Мужчина откинулся на спинку кресла, скрестил руки и напустил на себя вид судьи.
— Вам знаком человек по имени Вик Гаррет?
— Вик? Конечно. Редактор новостей.
— У вас были с ним сексуальные отношения?
— С Виком? Бросьте!
— Да или нет?
— Не просто «нет», а НЕТ. Вызовите его и спросите сами.
Троица засовещалась.
— Мы так и поступим.
— Не понимаю, с чего вы взяли, что Вик и я… — Она попробовала скрыть отвращение.
— Поступила информация.
— От кого?
Внезапно все стало ясно. Разве не об этом предупреждал Фил Тернбол?
— Мы не имеем права говорить, — заявил белый.
— Тогда, к сожалению, ваше серьезное обвинение ничего не стоит, поскольку показания либо есть, либо их нет.
Черный взглянул на азиатку, азиатка — на белого, белый — на черного.
Уэнди развела руками:
— Повторить?
Все трое склонили головы и стали шептаться, как сенаторы во время слушаний. Наконец азиатка открыла очередную папку и подтолкнула по стеклянной столешнице:
— Ознакомьтесь.
Это была распечатка блога. Уэнди читала и начинала закипать.
«Я работаю на „Эн-ти-си“. Назвать свое имя не могу — уволят. Уэнди Тайнс — полный ужас. Бездарная примадонна, которая забралась на верх старым проверенным способом — через постель. Сейчас она трахается с нашим боссом Виком Гарретом и творит что хочет. Неделю назад ее уволили за некомпетентность, но взяли обратно, потому что Вик боится обвинений в домогательстве. Уэнди — это сплошная „пластика“: нос, глаза, грудь…»
И так далее.
Она вновь вспомнила слова Фила, подумала, чем кончилась атака вирусным методом для Фарли Паркса, Стива Мичиано и чем может грозить ей самой. Понемногу проступила перспектива потерь: карьера, заработок, возможность заботиться о сыне. Слухи превращаются в факты. В глазах людей обвинения — уже доказательство. Ты виновен, пока не доказано обратное.
Разве не об этом говорил ей Дэн Мерсер?
Белый откашлялся.
— Итак?
Уэнди напустила на себя самый смелый вид и выпятила грудь:
— Настоящие. Можете пощупать, если хотите.
— Не смешно.
— А я и не смеюсь, я предлагаю вам опровержение того вранья. Давайте, щупайте. Только не сильно.
Мужчина гулко прочистил горло и указал на папку:
— Вы комментарии прочитайте. Там, на второй странице.
Уэнди, хоть и храбрилась, почувствовала, как ее мир покачнулся. Она перевернула лист, отыскала глазами первую запись.
«Комментарий: Раньше работала у нас. Все то же самое. Босса уволили, от него ушла жена. Тайнс — дрянь».
«Комментарий: В колледже спала по крайней мере с двумя преподавателями, а с одним из них — беременной. Разбила ему брак».
Лицо Уэнди пылало. На том месте она трудилась, когда уже была замужем. Джон погиб за несколько недель до ее ухода оттуда. Это вранье — грязное, незаслуженное — взбесило особенно.
— Итак? — снова спросил белый.
— Наглая ложь, — процедила она.
— Пишут по всему Интернету. Кое-что увидели наши спонсоры и пригрозили снять свою рекламу.
— Это ложь.
— Кроме того, мы попросим дать одну расписку.
— Какую?
— Господин Гаррет — ваш руководитель. И хотя до этого еще не дошло, вы вполне можете подать на него в суд за домогательства.
— Шутите?
Белый указал на папку:
— В одном из блогов сказано: однажды вы судились по этому поводу с начальником. Где гарантии, что такое не произойдет снова?
Уэнди по-настоящему рассвирепела, однако сжала кулаки и заговорила спокойно:
— Мистер… Простите, забыла фамилию.
— Монтегю.
— Мистер Монтегю… — Глубокий вдох. — Послушайте меня очень внимательно. Необходимо, чтобы вы действительно поняли. — Она приподняла папку. — Все это ложь. Ясно излагаю? Вымысел. Судилась с прежним работодателем? Ложь. Спала с начальником или преподавателем? Опять ложь. Спала с кем-то, кроме мужа, когда была беременна? Делала пластику? Абсолютная ложь. Не преувеличение, не искажение фактов, а наглое вранье. Понимаете меня?
