– Допросим? – Вера холодно посмотрела на молоденького опера. – Вы нас в чем-то подозреваете?
– Нет, конечно. Преступника застали на месте преступления, как раз в тот момент, когда он, то есть преступник, вытирал отпечатки пальцев с дверного косяка. Вы проходите по делу как свидетельница. Ведь вы были в этот момент в соседнем доме и могли кое-что услышать. Или увидеть.
– Тогда я могу отказаться от дачи показаний, раз я не обвиняемая. Или говорить с представителями правоохранительных органов только в присутствии своего адвоката.
– Я вижу, вы хорошо подкованы, – промямлил лопоухий парень с белесым ежиком волос на голове.
– Десять лет в колонии строгого режима.
– Простите, что вы сказали?!
– Я сидела за убийство.
– Ну, это меняет дело!
– У господина Намина тоже есть срок, хоть и условный. За покушение на убийство. Вам придется выбирать.
– Откуда вы знаете, что он судим?!
– Я его бывшая жена. Он развелся со мной вскоре после суда. Надо мной, не над ним. Его дело тянули, сколько могли. Если хотите узнать причину…
– Послушайте, я ничего не понимаю! – перебил ее опер. – Кого тянули? Кто был судим?
– Следствие разберется. А вам я советую допросить хозяев соседнего дома Тихомировых. Они давно знают Лозовского, и, между прочим, это Инна Васильевна вызвала полицию.
– Хорошо, вы можете быть свободны.
Опер, видимо, понял, что госпожа Алмазова – крепкий орешек. И занялся Гришей. В своем помощнике она была уверена. Да и что он мог показать?
Когда Гриша вышел из комнаты, где расположились полицейские, Вера сочувственно спросила:
– Крепко потрепали?
– Кто? Он меня? – фыркнул Гриша. – Да у меня, между прочим, высшее юридическое!
– Это хорошо, – улыбнулась Вера.
Никиту держали под стражей в одной из комнат наверху. Вере не хотелось с ним встречаться, она прекрасно знала, что за человек ее бывший муж. Он быстро придет в себя и начнет искать пути к спасению. Но Никиту ждет сюрприз, о котором он даже не подозревает. А пока господина Намина задержат до выяснения обстоятельств. Хотя он наверняка уже названивает своему адвокату. Но освобождения под залог еще надо добиться. К счастью для Веры, у бывшего есть судимость, это добавит очков государственному обвинителю и затруднит работу адвоката.
– Ну что, идем? – взял ее под локоток Гриша.
– Разве нас отпускают?
– А на кой мы им нужны? Вызовут потом, к следователю. Как свидетелей.
Они беспрепятственно вышли из дома. Машина Веры стояла за воротами, они были распахнуты настежь. Еще три машины, на которых приехали полиция и «Скорая помощь», припарковались на участке у самого крыльца. Газон был изуродован, клумбы помяты. Но кого это сейчас волновало?
Инна Васильевна и Николай Степанович все еще находились в доме, где работала следственная группа. Прощаться с Тихомировыми Вера не стала. С обоими супругами ей еще предстоит поработать. Их симпатии и так на стороне Веры, но не мешает подстраховаться.
Уже у самых ворот она столкнулась с крепким мужчиной лет сорока и почему-то сразу подумала, что он имеет отношение к силовым структурам. Взгляд у него был цепким, фигура подтянутая, движения скупые, но точные. Он окинул Веру профессиональным взглядом и насторожился. Глаза у него оказались серые, слишком светлые, почти молочные. У нее возникло ощущение, что она смотрит в пустоту. Потом во взгляде крепыша вдруг вспыхнул огонек, и его глаза мгновенно изменили цвет, потемнели. Веру обдало холодом, словно она нырнула в ледяную воду.
«Он меня знает!» – подумала она.
– Послушайте, мне очень надо видеть моего босса! – попытался втолковать крепыш двум огромным мужикам в камуфляже, охраняющим ворота.
– Не положено, – пробурчал тот, что пониже.
– Да я начальник службы безопасности! Мне есть что сказать по этому делу!
– Надо будет – позовут, – охранник был непреклонен.
Вера на пару секунд задержалась, и они с крепышом встретились взглядами. Тот понимающе усмехнулся. Вера еле заметно пожала плечами: ты сегодня проиграл, бывает.
Под напряженным взглядом крепыша они с Гришей прошли к голубому «Инфинити».
– Ты отлично справился! – похвалила Вера своего помощника, когда они поехали в сторону главных ворот, где стояла будка охраны. Сейчас шлагбаум был поднят, а в будке никого не оказалось. Они беспрепятственно выехали за охраняемую территорию.
– Да я ничего такого не сделал!
– Теперь ты понимаешь, что я задумала?
– Кажется, да… Вера Александровна, а где ваши перчатки? – вдруг спросил он.
– Какие перчатки?
– На вас были перчатки, когда мы сюда ехали. Красивые такие, из тонюсенькой кожи в дырочку. Вы их забыли у Тихомировых? Может, вернемся?
– Ты дурак или притворяешься? – пристально глянула на него Вера.
Гриша испуганно примолк. Когда они отъехали от коттеджного поселка километра два, Вера вдруг резко велела:
– Останови машину!
Гриша послушно затормозил и съехал на обочину. Потом торопливо дрожащей рукой заглушил мотор.
– Идем! – велела она.
По узкой тропинке они вошли в лес. Вера шла впереди и не останавливалась, пока не показалась лесная поляна. Каблуки ее сапог увязали в глине, но Вера словно этого не замечала. Сзади обиженно сопел Гриша.
– Что такое? – обернувшись, спросила она.
– Ботинки жалко.
– Я тебе новые куплю. Жги костер!
– Что?!
– Костер, говорю, разожги! Сможешь?
Вера открыла сумочку и кинула ему зажигалку. Минут пять она смотрела, как Гриша не очень умело ломает ветки. Потом он несколько раз чиркнул зажигалкой. Огонь все-таки вспыхнул, потянулся сизый дымок. Вера достала из сумочки сигареты.
– Кинь сюда зажигалку, – попросила она.
Гриша повиновался и присел на корточки, подкладывая в костер еловые ветки. Хвоя затрещала, посыпались искры. Вера стояла рядом и курила. Оба молчали.
Наконец она швырнула в огонь окурок и расстегнула пиджак.
– Что вы такое делаете?! – удивленно спросил Гриша, когда она стала расстегивать пуговицы на блузке.
– Раздеваюсь, не видишь?
Вера засунула руку в лифчик и вытащила оттуда перчатку, которую тут же швырнула в огонь. Из второй чашечки появилась другая и отправилась следом за первой. Алмазова не спеша стала застегивать блузку.
– А ты думал, я собираюсь заняться с тобой любовью на мху? Романтики старухе захотелось?
– Да кто вас знает? – Он посмотрел на шипящие перчатки и поежился. – Это же кожа!
