– Э, нет, – Вера погрозила ему пальчиком. – Я никого не убивала.
– Все еще думаете, что у меня в кармане диктофон?
– Кто вас знает?
– Вот в этом-то и состоит главная трудность, – тяжело вздохнул Белов. – Вы никому не доверяете. Поэтому шансы мои ничтожны. Но один-то из ста есть, а? Вера?
Он впервые назвал ее так, без отчества.
«А вдруг это ловушка? – подумала она. – Вдруг он меня раскручивает на признание?»
– Вот что, Юрий Васильевич. Мы поговорим об этом после суда над Никитой. Если вы по-прежнему будете настаивать на таком развитии наших отношений.
– Как скажете. Я никуда не тороплюсь. Детей больше иметь не планирую, проще дождаться внуков, а вот иметь надежного друга в старости да плюс приятного умного собеседника хочется. Мне еще только сорок четыре.
– Вот как вы меня воспринимаете, – усмехнулась она. – Женщина – друг и приятный собеседник.
– Я просто знаю, что если заговорю о любви, это вас отпугнет.
– Интересный получился разговор. Так мы еще встретимся?
– Разумеется, если вы не против.
– Я не против.
Они медленно побрели к выходу.
– Вы бы меня в ресторан, что ли, пригласили, – сказала Вера перед тем, как сесть в машину. – Или, на худой конец, в кино.
– У вас же есть этот… Доморощенный сыщик, который воображает себя крутым профи.
– Вы о Грише?
– О нем, – кивнул Белов. – Он так настырно и топорно собирал обо мне сведения, что я с охотой ему подыграл. Лишь бы с вами встретиться. Но почему вы мне на работу позвонили? Я бы подсунул Грише номер мобильника, если бы он проявил усердие.
– Только ему об этом не говорите, – рассмеялась Вера. – И еще одно: мы с ним не любовники.
– А вот это уже больше похоже на «да»!
– До свидания, – торопливо сказала она, заводя мотор. И подумала: «Да, неожиданно».
Судьба последнее время баловала Веру приятными сюрпризами. Похоже, для нее наступила белая полоса.
Поэтому она решила ковать железо, пока горячо. Следующей, с кем она увиделась, была Инна Васильевна. Та очень обрадовалась возможности выбраться из дома.
– Посидим где-нибудь в ресторанчике? – сразу предложила Тихомирова. – Только есть проблема: я не вожу машину. Туда-то я на такси доеду, а вот оттуда…
– Я тебя отвезу, – улыбнулась Вера, радуясь, что собеседница не видит выражения ее лица. Разговор шел по мобильнику. «Мне просто повезло, что она алкоголичка!»
– Вот спасибо! – обрадовалась Инна Васильевна. И деловито спросила: – Когда? Где?
Прекрасно понимая, что выпивка интересует Тихомирову гораздо больше еды, Вера назвала ресторан с не очень изысканной кухней, но зато с богатой винной картой. Впрочем, Инна Васильевна предпочла всему обожаемый коньяк.
– Я сама хотела с тобой встретиться, – сказала она, едва выпив первую рюмку. Вера от спиртного отказалась, сославшись на то, что она за рулем.
– А этот твой… Гриша? – Вера кивнула. – Он нас не отвезет?
– Гриша сегодня занят. На работе.
– Он что, работает?!
– Не все же такие, как Лозовский. Я помогаю Грише делать карьеру, а он за это отменно исполняет обязанности моего бойфренда.
– Ты молодец! – с энтузиазмом похвалила Инна Васильевна. – Не теряешься! – И после паузы сказала: – Я вот о чем хотела с тобой поговорить… Дом, в котором убили Марика, теперь опечатан. Я боюсь туда заходить, даже тайно. Я постаралась забыть, что у меня есть ключ от входной двери.
– Тебе нужен новый тайник? Что, коньяк закончился?
– Да нет, я не о том, – с досадой произнесла Тихомирова. – Скажи, в тот вечер ты ведь отнесла туда бутылки? Я помню, как ты выходила из комнаты…
– Да, – кивнула Вера. – Я все сделала, как мы договаривались.
– Ты застала его живым или… – Инна Васильевна сбилась.
– Я не поднималась наверх, – ровным тоном ответила Вера. – Но мне послышались там, в спальне, шаги. Я постаралась войти бесшумно, приоткрыла дверь в чуланчик, поставила бутылки и ушла.
– Вот об этом и речь, – Инна Васильевна тяжело вздохнула. – Ты ведь тоже будешь давать показания на суде?
– Разумеется, – кивнула Вера. – Куда же без меня?
– А можно сделать вид, что ты вообще в доме не была? В конце концов какое это имеет значение? Убийца известен, его взяли с поличным, сомнений в его виновности нет никаких. Он все равно сядет, в то время как мою жизнь твои показания, если ты скажешь всю правду, сильно осложнят. Ты меня понимаешь?
– Пытаюсь. То есть ты не хочешь, чтобы муж узнал о твоем пристрастии к спиртному?
– Да он и так знает! Но одно дело, когда в курсе только домашние, и совсем другое – публичность. Если все узнают, что у Николая Степановича жена алкоголичка (а ведь подумают именно так), это отразится на его репутации. Нам придется развестись, делить имущество. Сплошные проблемы, – поморщилась Тихомирова. – И потом: сын узнает. С ним-то я не могу развестись! А он – преуспевающий юрист, работает в российско-американской компании. Вера, мне не нужна огласка.
– И что я должна сказать? – Вера внутренне ликовала.
– Ты выходила в дамскую комнату. А то, что ты была в соседнем доме за десять минут до убийства, останется нашей маленькой тайной.
«Если бы ты только знала, как твои показания могли все изменить! Но у тебя есть секрет. И ты не хочешь огласки. Даже если ты втайне подозреваешь, что это я убила Лозовского, зачем тебе говорить правду? Хотя… – Вера внимательно пригляделась к Инне Васильевне. – Гриша играл свою роль крайне убедительно. Да и я тоже!»
– Хорошо, Инна. Я не стану говорить на суде, что заходила в соседний дом. И для чего я туда ходила. Сделаем вид, что никакого ключа от входной двери не было. Мы ведь с тобой подруги?
– Конечно! – откровенно обрадовалась Тихомирова. – Жаль, что ты уже не купишь этот дом и мы не станем соседями. Но Коля мог бы подыскать тебе что-то пристойное неподалеку от нас.
– Отлично! Я с ним встречусь и поговорю!
Встреча с Николаем Степановичем входила в Верины планы. Ведь от этого человека тоже многое зависело, от его показаний.
– А чего тянуть? Отвезешь меня и зайдешь! – Инна Васильевна посмотрела на часы. – Коля сегодня не планировал засиживаться на работе.
– А ничего, что он увидит тебя в таком виде?
– Я в машине посплю и протрезвею. Не переживай.
Через два часа Инна Васильевна и в самом деле похрапывала на заднем сиденье, пока они стояли в пробке на Кольцевой.
Вера не торопилась. Она даже радовалась возможности подумать, оценить свои шансы. Вроде бы все складывалось.
