От бокала вина она отказалась, попросила кофе. Архитектор сварил его сам и даже сообщил рецепт. Таша с удивлением заметила, что хозяин дома тоже волнуется.
– Знаете, я все время о вас думал… – сказал он, наливая ей кофе. – И вот вы приехали… А я даже не знаю, как вас зовут. – Архитектор виновато улыбнулся.
Таше он нравился, хотя и был, по ее мнению, старым. Но ей понравились его красивые руки, про себя она назвала их «художественные». Пальцы длинные и тонкие, лунки ногтей бледно-розовые, сами ногти аккуратно подстрижены. И еще у него красивый бронзовый загар, она подумала, что хозяин дома только-только вернулся с курорта. Голубые глаза на бронзовом лице светились как-то особенно ярко. Они напомнили Таше весеннее небо, когда проснувшееся после долгой зимней спячки солнце особенно старается согреть ледяную землю…
«Да что это я? – опомнилась она. – Какие неуместные в данной ситуации мысли! Что мне его глаза?!»
– Таша, – довольно холодно представилась она. И тут же поправилась: – Наталья Сергеевна.
– Замечательное имя!
– А вы… Леонид Георгиевич? Я внимательно прочитала визитку.
– Можно просто Леонид. Или Леня. Как вам больше нравится.
– Мне больше нравится Леонид Георгиевич. – Он вздохнул. Таша, не откладывая в долгий ящик, тут же изложила свою просьбу. Не сказала только, что ее с Лозовским связывали романтические отношения. Она почему-то подумала, что Леонида Георгиевича это заденет.
– Конечно, я слышал об убийстве, которое случилось в нашем элитном поселке, – кивнул тот. – А теперь выходит, что это связано с вами… Значит, муж вас приревновал?
– Да.
– Я его понимаю.
– Меня будут допрашивать… То есть не так. Следователь наверняка примется выяснять, что я делала после того, как уехала от Марка…
– Я понял. Я должен сказать, что вы были у меня.
– Да вы что! Я даже в дом не заходила!
– Я так и скажу, – заверил Леонид Георгиевич. – Видите ли, я и сам в разводе. У меня сын уже взрослый, живет отдельно…
– Зачем вы мне все это рассказываете?!
– Черт меня знает! – Он по-мальчишески взъерошил волосы. – Знаете, Наталья Сергеевна, я обожаю прекрасное! Я ведь архитектор. А вы – одно из самых прекрасных творений природы, какое только я видел в жизни. А сейчас вы особенно прекрасны, когда на вас нет этих вызывающих сапог и облегающего платья. Вы просто чудо! Можно я буду вами любоваться?
Таша невольно залилась краской. И привстала:
– Знаете, я, пожалуй, пойду…
– Я опять вас обидел! Хотя, убей меня, не пойму, чем? Вы мне слишком нравитесь, и я хочу понравиться вам, поэтому и говорю совсем не то, что собирался. Понимаете, я стараюсь… – Он виновато улыбнулся. – А старания в любовных отношениях приводят к тому, что эти отношения разлаживаются.
– Какие еще отношения?! – рассердилась она. – Вы соображаете, что говорите?!
– Нет. То есть да. Я очень хочу, чтобы вы оставались здесь подольше, и не знаю, как это устроить. Хотите еще кофе?
– Не хочу!
– А что-нибудь сладкое? Вы не на диете?
– Нет.
– А хотите, я покажу вам свои рисунки?
– Нет… Как вы сказали? Рисунки?
– Да. Рисунки, наброски. Чертежи. Вы ведь дизайнер.
– Да, мне это интересно, – кивнула она.
– Тогда пройдемте в мою мастерскую! – обрадовался Леонид Георгиевич.
Таша заколебалась.
– Вы не располагаете временем? – сразу огорчился он.
– Еще полчаса у меня есть. Хорошо, пойдем.
Через десять минут они уже увлеченно беседовали, обсуждая проект трехэтажного особняка, который заказали Леониду Георгиевичу. В конце концов тот предложил:
– А давайте работать в паре? У вас замечательный вкус. И вы все ловите на лету. Я буду заниматься планировкой, а вы – интерьером. В ландшафтном дизайне что-нибудь понимаете?
– Конечно! Я окончила специальные курсы!
– Да мне вас сам Бог послал!..
…Потом, когда она стала его женой, Таша с улыбкой думала: «Где же я это слышала? В каком-то старом фильме… Старом как мир… Что-то похожее. Ник подарил мне себя, а Леня подарил мне меня. Он сделал меня по-настоящему счастливой…»
Но тогда она думала совсем не об этом. Просто, как и в случае с Марком, приятно провела время.
А на следующий день к ней приехала Вера.
– Поедем на моей машине, – решительно сказала она. – Так будет лучше.
– Куда?
– Увидишь.
Через какое-то время Таша с удивлением поняла, что дорога ей знакома. Они выехали на Кольцо, но в центр не свернули, напротив, отправились за город, только в другом направлении. Сюда Таша ездила раза три вместе с мужем, и эти поездки она помнила прекрасно.
– Вера, зачем мы туда едем? – напряженно спросила она.
– Я так хочу.
Таша испуганно примолкла.
У ворот частной клиники Вера остановилась и вышла из машины. Какое-то время она переговаривалась с охраной, потом кому-то звонила. Наконец их пропустили на территорию.
Они прошли в парк, разбитый вокруг клиники. Здесь было очень красиво, и сам дом, в котором находилась лечебница, производил приятное впечатление. Величественный белоснежный особняк, с портиком над главным входом и подпирающими этот портик колоннами в форме женских статуй. Таша даже узнала греческих богинь, Афину и Артемиду. Видимо, купец, который отгрохал этот «замок», хотел произвести впечатление человека начитанного и образованного. Все было бы очень красиво, если бы не решетки на окнах и какая-то убийственная тишина.
– Зачем мне видеться сейчас с его тетей? – удивленно спросила Таша.
– С тетей? – улыбнулась Вера. – А ты никогда не наводила справок? Не пыталась узнать фамилию Маргариты Станиславовны и степень ее родства с твоим обожаемым Ником?
– Я всегда верила ему на слово, – упавшим голосом сказала Таша.
– А зря. Все это звенья одной цепи. Я имею в виду поведение твоего мужа. Одна ложь порождает другую. Он ведь тебе ничего не рассказал о своем прошлом. Тебя он просто изнасиловал, а девушку, с которой спал до тебя, убил.
– Убил?!
– Ему, правда, удалось выкрутиться. С помощью той женщины, что лежит сейчас здесь. – Вера кивнула на зарешеченное окно. – Своей любовницы. Она заплатила за дорогого адвоката. Срок Никите все-таки дали, но условный. Что же касается убийства… Она ему в этом помогла. Избавилась от свидетельницы. И вот как твой Никита ее отблагодарил! Упрятал в психушку.
– Такое ощущение, что я сплю! – потрясенно сказала Таша. – Ты говоришь о каком-то другом человеке! Мой Ник так поступить не мог!
