Полицейский кивнул и только собрался что-то возразить, как в холл вошел Майк в компании третьего полицейского – у обоих был весьма удрученный вид. Полицейский подошел к сослуживцам и быстро начал им что-то объяснять, а Майк повернулся к Монике:
– Уму непостижимо, дорогая, но в яме под выкорчеванным деревом мы обнаружили труп женщины, завернутый в водоотталкивающую ткань для парусов. Скорее всего, это останки якобы бесследно исчезнувшей Хелен Кроуфорд, но это установит судебно-медицинская экспертиза. Боюсь, что сегодня утром Бернарду Кроуфорду придется ответить на ряд неприятных вопросов…
Моника не верила своим ушам: страшное преступление, над тайной которого она ломала голову, раскрылось по чистой случайности – вырванный с корнем страшным ветром и загоревшийся из-за удара молнии тополь обнажил тайную могилу несчастной Хелен Кроуфорд, якобы исчезнувшей несколько лет назад…
Вероломно загубленная душа Хелен никак не могла успокоиться и взывала к живым, требуя справедливости! Круг судьбы замкнулся в грозовую ночь, и это не останется без последствий для Бернарда Кроуфорда…
* * *
Со смешанным чувством печали и облегчения Моника запирала парадный вход старой виллы. Два огромных чемодана стояли рядом. Майк взял их и понес к автомобилю. Молодая писательница бросила последний взгляд на дом, в котором мечтала обрести тишину и покой, а вместо этого пережила самые страшные минуты своей жизни. После драматических событий последних дней она была не в силах оставаться в этом доме…
Через несколько дней после ареста Бернарда Кроуфорда и предъявления ему обвинений в убийстве жены и заказе преступления, она поручила риелтору продать Гроверс-парк. И сегодня она переезжала в маленькую уютную квартирку Майка Фишера на окраине Брайтона. Они решили, что когда писательница закончит работу над книгой, они возьмут длинный отпуск, скажем, на полгода, и отправятся путешествовать по миру. Им столько хотелось увидеть! Пожить на одном из райских островов с белоснежными песчаными пляжами. Провести по неделе в городах, как будто специально созданных для влюбленных, – Париже и Венеции. Перезимовать в симпатичном шале в заснеженных Альпах, проводя вечера в объятиях друг друга у пылающего камина. Съездить в Голливуд, куда, по мнению Майка, его любимая скоро сможет приехать не в качестве туриста, а как автор нашумевших романов, которые непременно захочет экранизировать «фабрика грез»…
Теперь она твердо знала, что Майк – любовь всей ее жизни. Но один вопрос оставался открытым: день и место свадьбы. Он вел себя предупредительно и деликатно, окружил возлюбленную трогательной заботой и терпеливо ждал ее решения. А она подумала, что, возможно, во время путешествия они и найдут то место, где смогут дать друг другу клятву вечной верности и любви. – Все твои горестные воспоминания легко утонут в других – приятных и очень приятных. Вот увидишь! – сказал Майк, загружая тяжелые чемоданы в багажник.
– Надеюсь, ты ясно осознаешь, во что вляпался, связавшись со мной, – ответила Моника и нежно поцеловала его в губы. – В день выхода нового романа ты окажешься в центре внимания прессы и ощутишь на себе, что такое популярность…
– Это меня нисколько не пугает. Я привык к нестандартным и стрессовым ситуациям – я же репортер!
– Посмотрим, каким ты будешь смелым, когда тебе в первый раз придется перепеленать нашего ребенка, – засмеялась писательница.
– Нашего… кого? – журналист выглядел таким ошарашенным, что вызвал у женщины новый приступ смеха.
– Не пугайся раньше времени, – ответила она. – Просто я предполагаю, что из путешествия мы имеем все шансы вернуться уже втроем. Или ты против?
– Я? Родная, это будет самый счастливый день в моей жизни!
– В нашей, – мягко поправила любимого Моника, – в нашей жизни, Майк. И раз уж мы об этом заговорили, то по возвращении в Англию нам нужно будет подыскать какой-то дом. Твоя квартира очень симпатичная, но слишком маленькая. Я бы не отказалась от дома за городом, а ты?
– Я только за, дорогая, – бодро ответил Майк. – Только давай попросим риелтора найти нам дом без призраков!
Моника села в «Лендровер».
Возлюбленный вежливо закрыл за ней дверцу автомобиля, сел за руль и включил зажигание.
Когда автомобиль подъехал к чугунным кованым воротам, писательница вдруг вздрогнула и обернулась: ей показалось, что между деревьями мерцает световое пятно, в центре которого стоит женщина в белом платье. Призрак махнул ей на прощание рукой, побледнел и расплылся. Автомобиль начал медленно отъезжать от ворот.
– О чем задумалась, моя красавица? – спросил Майк, увидев, что по лицу Моники пробежала тень.
– Последнее время я часто думаю о Хелен Кроуфорд. Теперь я уверена, что ее оскорбленная душа обрела наконец долгожданный покой.
– А ее убийца сидит в тюрьме! – ответил мужчина. – Всё-таки на свете существует справедливость. Это должно тебя утешить. Знаешь, я подумал, что если бы ты познакомилась с Хелен при ее жизни, вы бы стали близкими подругами.
– Это верно, – убежденно ответила Моника и снова посмотрела туда, где с ней только что навсегда простился призрак Хелен Кроуфорд. – Я уверена: она знает, что я хотела бы стать ее подругой.
– Думаешь? – проговорил Майк и признался: – Но тогда я бы ужасно ревновал. Мне тоже хочется, чтобы ты была моей подругой. Я тебе больше скажу: я буду счастлив, дорогая, если ты наберешься терпения и останешься со мной на всю жизнь.
– Ты делаешь мне предложение, Майк? – улыбнулась Моника, и ее сердце подпрыгнуло от радости.
…А старый Гроверс-парк, еще видневшийся вдали, становился все меньше и меньше, пока окончательно не исчез из поля зрения счастливых влюбленных.
Читайте в следующем номере
Орландина Колман
В объятьях убийцы
Внезапно какой-то странный шум разбудил девушку. На этот раз это были не шаги и не голоса. Что-то скреблось и шуршало за окном. Она осторожно ощупала кровать рядом с собой и дотронулась до мужа. Значит, там снаружи был не он.
Она хотела его разбудить, но затем передумала. Вдруг он опять поднимет ее на смех? Нелли решила сначала сама посмотреть, в чем дело. Ведь это могла быть просто кошка.
Девушка встала и подошла к окну. Сквозь занавеску пробивался слабый лунный свет. За окном двигалась какая-то тень. Нелли чуть не закричала, но потом вспомнила, что недалеко от окна росло высокое дерево со свисающими вниз ветками. Может быть, это ветер шевелил их так сильно и прижимал к стеклу. Именно они и скребли по окну.
Она раздвинула занавески и окаменела от ужаса. К стеклу снаружи прижималось безобразное лицо. Дикие глаза смотрели прямо на нее. Рот был искажен в омерзительной усмешке.
