Дальше шли страницы, наполненным искренним горем и отчаянием. И чем дальше Моника читала, тем яснее становилась суть трагедии Хелен Кроуфорд. Записи в дневнике появлялись все реже и реже. Прошло больше года с того дня, когда доктор поставил Хелен окончательный и столь драматичный диагноз.
«3 марта 1982 г. Я чувствую, как Бернард все больше отдаляется от меня. И теперь я понимаю почему. Я нашла в его пиджаке листок с незнакомым мне номером телефона. Естественно, я захотела узнать, чей это номер, и позвонила по нему. Мне ответил молодой женский голос – я сразу обо всем догадалась. Все эти совещания и деловые встречи в городе были наглой ложью – на самом деле он встречался с этой женщиной. Бернард стал вспыльчивым и раздражительным, а иногда я читаю в его глазах нечто такое, что нагоняет на меня леденящий ужас. Я чувствую, что может произойти что-то страшное. Я все чаще вижу во сне, что скоро моя судьба будет решена…»
На этой записи дневник Хелен Кроуфорд закончился. Моника глубоко задумалась. С момента последней записи прошло уже семь лет, но она кожей чувствовала, какой страх сквозил в этих строках. Что же произошло потом? И Моника твердо решила выяснить, как супруги Кроуфорд живут сейчас.
Погруженная в свои мысли, Моника грелась у пляшущего в камине живительного огня. Раскрытый дневник лежал у нее на коленях, и взгляд то и дело падал на последние отчаянные строки дневника.
Внезапно донесшиеся из вестибюля голоса вывели ее из оцепенения. Сначала она подумала, что ослышалась. Но голоса раздались снова и даже более отчетливо. Моника вскочила, подошла к двери в кабинет, приоткрыла ее и выглянула в темный коридор.
Ну вот опять! Два голоса – мужской и женский. И без того резкие голоса становились все громче и раздражительнее.
– О господи! – прошептала Моника, и ее глаза широко раскрылись. – Этого не может быть. Я… я же не сумасшедшая…»
Моника медленно кралась по коридору. Теперь голоса доносились из кухни, расположенной довольно далеко, но Моника хорошо разбирала слова.
– Ты изменяешь мне! – услышала она прерывающийся женский голос. – Ты думаешь, я такая дура и ни о чем не догадываюсь? Я знаю даже номер ее телефона…
– Закрой свой поганый рот! – яростно прорычал мужчина в ответ. – Ты просто истеричка. Тебе надо лечиться от алкоголизма! Ты больна и не желаешь признавать этого!
Из кухни раздались громкие женские рыдания, а затем – издевательский смех мужчины.
Не в силах больше сдерживаться, Моника нажала на дверную ручку и рывком распахнула дверь.
В кухне было пусто. Голоса умолкли. Сердце Моники гулко стучало.
Нет, этого не может быть! Но ведь она совершенно отчетливо слышала голоса! Наверное, она так глубоко вникла в проблемы Хелен Кроуфорд, что творческая натура услужливо унесла ее в мир фантазий?
«Нет, – сказала себе Моника. – Нет, нет и нет! Какие уж там фантазии?» Она совершенно ясно слышала голоса, став свидетельницей безобразной сцены между супругами, произошедшей на кухне. Значит, сегодня просто повторилась ссора, произошедшая в этом старом доме несколько лет назад.
Но почему Моника так легко, играючи нашла этот интимный дневник? Это явно не было случайностью! Кто-то позаботился о том, чтобы дневник оказался в ее руках.
– Это Хелен Кроуфорд, – прошептала Моника после того, как ее волнение слегка утихло и к ней вернулась способность оценивать обстановку. – Она делится со мной своими воспоминаниями – очевидно, она хочет сказать мне что-то важное…
В этот момент мозг писательницы пронзила жуткая мысль: а что если Хелен Кроуфорд больше нет в живых и не успокоившаяся душа ее пытается вступить в контакт с ныне живущим человеком? Одно бесспорно: завтра же надо отправиться в Лондон, чтобы встретиться с агентом по продаже недвижимости и с нотариусом и выяснить у них судьбу Бернарда и Хелен Кроуфорд.
* * *
Было еще раннее утро, а репортер «Брайтон кроникл» Майк Фишер уже ехал в Гроверс-парк на своем «Лендровере». Хотя он не надеялся, что и со второй попытки у него получится договориться об интервью, но надо было попробовать. В первый раз, встретив жесткий отпор, он слишком быстро отступил, и это было его, как профессионального репортера, большим минусом. К тому же популярная писательница Моника Зеллер оказалась еще и красивой молодой женщиной, произведшей на мужчину неизгладимое впечатление.
Майк бросил быстрый взгляд на наручные часы. Уже утро, а густой туман все еще заволакивает все дома по обеим сторонам узкой улицы. Репортер притормозил перед запертыми коваными воротами и с изумлением увидел, что с другой стороны к ним тоже подъехал автомобиль, из которого вышла сама Моника. Она быстрым шагом направилась к воротам и открыла их.
– Это опять вы! – услышал репортер раздраженный возглас писательницы. – Что-то я не припоминаю, чтобы назначала вам встречу, мистер Фишер.
– Ну так назначьте! Поверьте, я не отниму у вас много времени…
– Мистер Фишер, я ясно дала вам понять, что не заинтересована ни в каких интервью, – нетерпеливо ответила Моника. – А кроме того, я очень спешу в Лондон, и мне дорога каждая минута!
– Похоже, у вас сложилось негативное мнение о журналистах, мисс Зеллер, – не отступал репортер. – «Брайтон кроникл» – это респектабельная газета. Если вы волнуетесь из-за возможной необъективности или недостаточно высокого уровня наших материалов, то могу вас заверить…
У мужчины было симпатичное лицо, ясные умные глаза и необычайно приятный голос. Может быть, именно это и заставило молодую женщину прислушаться к его словам?
– Хорошо, мистер Фишер, я подумаю об интервью, когда вернусь из Лондона. А вы, со своей стороны, не могли бы сделать мне небольшое одолжение, ответив на пару вопросов?
Во-первых, вы давно работаете в этой вашей газете?
– Уже больше трех лет, – быстро ответил Майк. – Если вы сомневаетесь в моей профессиональной компетентности, то можете позвонить моему боссу, мистеру Уорнеру.
– Вы меня неправильно поняли, мистер Фишер, – смутилась и слегка покраснела Моника. – Речь идет не о вашем профессионализме. Я только хотела узнать, давно ли вы живете в Брайтоне и знали ли вы семью Кроуфорд, которой принадлежал Гроверспарк до того, как я его купила?
– Значит, вы ничего не знаете о драматической истории этой семьи? Бернард Кроуфорд тогда быстро удрал отсюда. Но подробности мне неизвестны, несчастье произошло еще до того, как я начал работать в «Брайтон кроникл».
– Что за несчастье? – взволнованно спросила Моника. – Мистер Фишер, пожалуйста, расскажите мне все, что знаете. А я обещаю дать вам интервью сразу по возвращении из Лондона.
– Договорились! – обрадовано воскликнул Майк. – Но я могу только пересказать то, что слышал от своих коллег. Если вы захотите узнать больше, то я готов произвести собственное расследование. Вас интересуют обстоятельства исчезновения миссис Кроуфорд?
