Ну вот, пора. Он вновь двинулся вперед. Шаг, еще один… Осторожнее надо идти, чтобы ни один камень ненароком не скатился вниз…
Гуров как раз проходил мимо очередной скалы, когда из-за нее вдруг метнулась тень и на сыщика обрушился сильнейший удар. В этот момент он стоял лишь на одной ноге – и, конечно, не удержался. Он кубарем покатился вниз по склону, прямо в ревущий водный поток. Стараясь удержаться, сыщик выпустил пистолет, вцепился руками в камни. Ему удалось замедлить падение, а потом и полностью остановиться.
Теперь надо было вставать. Гуров подтянулся, сел и уже приготовился встать, когда услышал знакомый голос, произнесший:
– Зачем так спешить, дорогой Лев Иванович? Посидите еще, отдохните. Вы проделали трудный путь. В ваши годы это нелегко, я понимаю. Так что лучше вам отдохнуть.
Гуров поднял голову. В двух шагах выше его по склону стоял тот, кого он так долго преследовал. Глеб Молчанов был в той же скромной куртке, в какой сыщик увидел его в первый раз возле пансионата. И вид у него был все такой же – скромный, неброский, совсем не страшный. Вот только в руке он теперь держал «стечкин».
– Надо же, какую прыть вы сегодня проявили! – продолжал менеджер. – Я не ожидал. И какая догадливость! Догадались, что я воспользуюсь дельтапланом, нашли этот задрипанный лагерь, уговорили дурачка тренера, чтобы доверил вам аппарат… И в таком возрасте взмыли в небо и даже сесть сумели! Ай да Гуров!
– Ну, вы тоже меня удивили, – в тон преступнику отвечал сыщик. – Столько талантов! Никогда бы не догадался, что вы умеете пользоваться дельтапланом. А какая меткая стрельба! В темноте, да еще с приличного расстояния – и такой точный выстрел. Еще немного – и вы бы мне лоб пробили.
– За что же тут хвалить? – пожал плечами Молчанов. – Вот если бы пробил – тогда бы и похвалили, ха-ха-ха!
И он рассмеялся тонким пронзительным смехом. Затем внезапно оборвал смех и деловито пообещал:
– Ну, ничего, это упущение мы еще исправим. Сами понимаете, оставить вас в живых я никак не могу. Хотел бы, но не могу. Себе дороже выйдет.
– Смотрите, Молчанов, не ошибитесь на этот раз, – предупредил его Гуров. – Моя смерть вам с рук не сойдет. Тут уж вы не сможете отвертеться, свалить все на несчастный случай. Лейтенант Касыгов знает, что убийца – это вы, что я отправился за вами в погоню. Так что вас быстро вычислят и арестуют. И за убийство полковника полиции, вкупе с предыдущими преступлениями, вы получите пожизненное, я вам гарантирую.
– Напрасно стараетесь, Лев Иванович, – покачал головой Молчанов. – Я понимаю, что это вы меня, что называется, на понт берете. А говоря литературным языком, обманываете. Вряд ли вы успели сказать этому кретину Касыгову, что считаете меня убийцей. Точных данных у вас до сих пор нет, одни косвенные улики. А вы человек дотошный, любящий порядок. Такой человек не станет кого-то огульно обвинять, он постарается все проверить. Так что Касыгов, скорее всего, ничего не знает – ни за кем вы гонитесь, ни куда отправились. Так что искать вас здесь не станут. А если и станут, то не скоро. Я к тому времени буду уже далеко, за пределами отечества. Стану, так сказать, недосягаем для родной юстиции.
– Напрасно надеетесь, Молчанов, – заверил его Гуров. – Имеющихся улик вполне достаточно, чтобы предъявить вам обвинение в двух убийствах. А когда мы схватим вашего сообщника Скрынникова и он начнет давать показания, все окончательно встанет на свои места. А Скрынников заговорит, я уверен. Такие люди, как он, молчать не умеют. К тому же у нас против него есть хорошие козыри. Когда их предъявят, ваш сообщник заговорит.
Беседуя таким образом со своим врагом, Гуров тем временем незаметно готовился к тому, чтобы продолжить борьбу. Травматический пистолет, который он уронил при падении, лежал всего в двух шагах. Один хороший бросок – и оружие снова будет у него в руках. И тогда их шансы немного уравняются. Конечно, травматика – не то же самое, что боевое оружие. Но на близком расстоянии и она кое-чего стоит.
Поглаживая руку, якобы сильно пораненную при падении, постанывая, Гуров перемещал центр тяжести, готовился к прыжку. Еще немного – и тогда…
Однако в тот момент, когда сыщик уже было изготовился прыгнуть, его противник неожиданно сделал шаг вперед и ударом ноги отбросил травматический пистолет подальше. Свое оружие он при этом держал наготове, направив его точно в голову Гурова, так что у того не было никакой возможности напасть на врага.
Отбросив травматику подальше, Молчанов затем нагнулся, поднял пистолет и положил его себе в карман куртки.
– Так-то надежней будет, – сообщил он Гурову. – А то я вижу, вы куда-то собрались. Движения какие-то делаете… А не надо никаких движений. Вам, Лев Иванович, теперь только в одно место надо собираться – на небо. Помолиться перед смертью не хотите?
– Нет, молиться не приучен, – отвечал Гуров.
Глава 27
Больше ничего говорить он не стал. Время разговоров с врагом прошло. Заболтать, отвлечь убийцу не удалось. Значит, не надо унижаться, вступать с ним в дальнейшие беседы. Впервые с того момента, как враг черной тенью метнулся на него и сбил с ног, сердце оперативника царапнул коготок страха. Кажется, теперь надежды не оставалось. На что еще можно было надеяться? Убийца не расслаблялся ни на секунду, был все время наготове. И он собирался довести свое дело до конца. Конечно, Гуров не собирался вот так покорно лежать и ждать, когда ему всадят пулю в лоб. Он намеревался все равно предпринять попытку переломить ситуацию – пусть отчаянную, безнадежную, но предпринять.
Он снова начал постанывать, кряхтеть, переносить тяжесть на правую ногу – но теперь уже для того, чтобы прыгнуть прямо на врага, попытаться сбить его с ног. Сейчас он приготовится – и прыгнет…
Но в тот момент, когда Гуров уже совсем было собрался совершить свой отчаянный прыжок, который, скорее всего, должен был закончиться его гибелью, он вдруг кое-что увидел. Кое-что, находившееся прямо за спиной Молчанова. Это было настолько неожиданно и невероятно, что сыщик едва не выдал себя. И только многолетняя выучка позволила ему сохранить невозмутимое выражение лица.
Однако теперь, когда он увидел это «нечто» за спиной Молчанова, следовало вести себя иначе. Теперь снова можно было поговорить с преступником. Этот разговор теперь обретал новый смысл.
– Молиться я не приучен и не буду, – повторил Гуров. – А вот узнать бы кое-что хотелось. Профессиональное любопытство меня гложет. Не расскажете, как же именно все там, в пансионате, произошло? Как и отчего погиб Семенов?
– Рассказать? – пожал плечами Молчанов. – Что ж, отчего же не рассказать. В конце концов, всегда приятно сообщить о хорошо проделанной работе. Гордость – законное чувство профессионала. Значит, вы хотите знать, как погиб Семенов? Извольте. На долгий рассказ не рассчитывайте – я все-таки спешу, – но главное я вам сообщу. Начнем с вопроса «почему?». Итак, почему Семенов мне мешал?
– Ну, это я и сам знаю, – ответил убийце Гуров. – Вы боялись, что владелец компании вот-вот узнает, кто это так мастерски ворует у него деньги. И поймет, что неизвестный вор – это его первый заместитель. Ведь это вы вместе со своим другом Скрынниковым организовали так называемую «мельницу» – систему подставных фирм-однодневок, через которые деньги, снятые со счета компании, переправлялись на счет Скрынникова. А уже он делился с вами.
