– У вас есть братья и сёстры?
– Нет, благодарю бога.
– Так… так… это очень печальный случай и притом самый типичный во всей моей практике. Но утешьтесь, сэр Фрэнсис, тысячи людей страдают подобно вам.
– Но где же справедливость, доктор? – воскликнул молодой человек, вскакивая со своего кресла и взволнованно шагая взад и вперёд по кабинету. – Если бы я был таким же порочным человеком, как мой дед, тогда это было бы понятно, но я пошёл не в него, а в своего отца. Я люблю всё прекрасное: музыку, поэзию, искусство. Всё грубое и низменное противно мне. Мои друзья могли бы подтвердить вам это. И вдруг эта ужасная, отвратительная болезнь! И за что? В чём была моя вина? Разве в том, что я родился на свет? И вот я уничтожен, втоптан в грязь как раз в тот миг, когда жизнь казалась мне такой прекрасной. Мы говорим о грехах отцов. Как же велик тогда грех самого Создателя!
И он бешено потряс в воздухе сжатыми кулаками – этот жалкий, беспомощный атом, с микроскопическим мозгом, подхваченный вихрем вечности…
Доктор снова усадил его в кресло.
– Успокойтесь, успокойтесь, друг мой, – сказал он. – Вам вредно так волноваться: ваши нервы не выдержат. Мы не в силах своим умом разрешить эти великие вопросы… Да и что мы такое, в конце концов? Какие-то недоразвитые существа в переходном состоянии; быть может, ближе к медузе, чем к совершенному человеку. Своим едва развившимся мозгом мы не в состоянии понять всё значение происходящего перед нашими глазами процесса мирового развития. Нет сомнения, что всё в этих вопросах – загадка и тайна, но я тем не менее думаю, что Поп
[89]
был прав в своих знаменитых стихах и, со своей стороны, после пятидесятилетнего жизненного опыта, не могу не сказать, что…
Но молодой баронет прервал его негодующим криком:
– Слова, слова и слова! Вы можете рассуждать об этом так спокойно лишь потому, что вы жили и наслаждались жизнью. Я же ещё не жил. В ваших жилах течёт здоровая кровь, моя же – отравлена. И однако, я так же безгрешен, как и вы. Вы заговорили бы совсем иначе, поменяйся мы ролями. Эти пустые утешения звучат в моих ушах насмешкой. Я не хочу быть грубым, доктор, я хочу только сказать, что понять весь ужас моего положения может лишь тот, кто сам был в аналогичных обстоятельствах. Но вы должны ответить мне на один вопрос, от него зависит всё моё будущее.
Он стиснул пальцы так, что суставы хрустнули.
– Говорите, мой дорогой сэр. Я вполне сочувствую вам.
– Скажите… скажите мне, не мог ли этот яд уже утратить свою силу? Перейдёт ли моя болезнь в наследство моим детям?
– На это может быть только один ответ: «До четвёртого колена», как гласит старый библейский текст. Вы можете совершенно излечиться от своей болезни, но раньше, чем пройдёт несколько лет, вам нечего и думать о женитьбе.
– Моя свадьба назначена во вторник, – чуть слышно произнёс пациент.
Теперь доктор Горас Селби, в свою очередь, содрогнулся от ужаса. Мало что могло бы так сильно взволновать уравновешенного доктора, но это известие его просто потрясло. Он не мог вымолвить ни слова, и в комнате воцарилось молчание. Из соседней комнаты до них донеслись голоса игроков:
– У нас была бы лишняя взятка, если бы вы пошли с червей!
– Но мне нужны были козыри.
Игроки, похоже, начинали ссориться.
– Как вы могли? – сурово воскликнул доктор. – Ведь это преступление!
– Вы забываете, что я сам только сегодня узнал об этом. – Пациент судорожно схватился за виски. – Вы светский человек, доктор Селби. Посоветуйте, что мне делать. Я вполне положусь на ваше мнение. Это несчастье так неожиданно свалилось на мою голову, что, боюсь, мне не вынести.
Доктор сдвинул брови и растерянно развёл руками:
– Во всяком случае, свадьба не должна состояться.
– Но что же мне делать?
– Чего бы это ни стоило, свадьба не должна состояться.
– Мне надо отказаться от своей невесты?!
– Я не вижу другого выхода.
Молодой человек, вынув из кармана записную книжку, достал оттуда маленькую фотокарточку и протянул её доктору. Суровое лицо доктора смягчилось, когда он посмотрел на карточку.
– Конечно, для вас это должно быть очень тяжело. Но я не вижу другого выхода. Вы должны отказаться даже от мысли о браке.
– Но это безумие, доктор, безумие, говорю я вам! Нет, я не буду кричать – я совсем забыл, где я. Но посудите сами! Свадьба должна быть во вторник, в будущий вторник, вы понимаете? И всем уже известно об этом. Как могу я нанести ей публично такое оскорбление? Чудовищно!
– Тем не менее вы должны сделать это, мой дорогой сэр. Другого выхода у вас нет.
– Вы хотите, чтобы в самый последний момент я отказался от брака, не объяснив даже причин своего отказа? Говорю вам, что это невозможно.
– Несколько лет тому назад у меня был пациент, который находился приблизительно в таком же положении, что и вы, – задумчиво сказал доктор. – И знаете, что он сделал? Он нарочно совершил уголовное преступление и тем заставил родителей невесты взять назад своё согласие на брак.
Молодой баронет отрицательно покачал головой.
– Моя честь до сих пор ещё не запятнана, – сказал он, – а это единственное, что у меня осталось и чем я не решусь пожертвовать.
– Да, положение ваше затруднительное.
– Не можете ли вы посоветовать мне ещё что-нибудь?
– Нет ли у вас земли в Австралии?
– Нет.
– Но деньги у вас есть?
– Есть.
– Тогда купите себе землю, например завтра утром; положим, тысячу паёв в какой-нибудь золотопромышленной компании. Тогда вы можете написать невесте, что неотложные дела заставили вас экстренно уехать в Австралию. Это даст вам отсрочку по крайней мере в шесть месяцев.
– Да, это можно было бы сделать. Но подумайте о её положении: дом полон гостей – гостей, съехавшихся со всех концов Англии. Между тем вы говорите, что нет другого выхода…
Доктор пожал плечами.
– Так я могу написать ей сегодня и завтра же уехать, не правда ли? Может, вы позволите мне написать записку за вашим столом? Благодарю вас. Мне очень совестно, что я вас так долго задерживаю. Но я сию минуту.
Он написал коротенькую записку в несколько строк, но потом разорвал её и бросил в огонь.
– Нет, я не могу обманывать её, доктор, – сказал он, подымаясь из-за стола. – Надо придумать что-нибудь другое. Я обдумаю всё хорошенько и завтра сообщу вам своё решение. Позвольте мне удвоить вам гонорар, так как я непростительно долго задерживаю вас. Теперь до свидания, и тысячу раз благодарю вас за участие и совет.
