Найджел вошел в обширный вестибюль министерства. Из уважения к вахтеру, которому положено было проверять пропуска, он сделал вид, будто тянется к нагрудному карману; но вахтер, погруженный в чтение газеты, даже не оторвал от нее глаз. Найджел прошествовал по пустому, гулкому коридору к лифтам. Еще минута, и он был на верхнем этаже. Заглянув к себе, он увидел, что никаких записок ему не оставили. Найджел прошел в кабинет замдиректора; Харкер Фортескью, как всегда, был погружен в работу.
– Отложите вы это, – позвал его Найджел. – Пошли в ресторан.
При свете настольной лампы с зеленым абажуром лицо зама выглядело смертельно бледным, щеки ввалились, словно от истощения.
– О’кей, – сказал он. – Черт возьми, что сегодня за день! Заглянем к Джимми, может, он составит нам компанию.
Директор, который снова сидел в своем кабинете, приглашение отклонил. Сказал, что полицейские со своим следствием и так весь день не давали ему работать, а тут еще эта папка… Инспектор с него не слезает, персонал перерыл все управление, а секретная папка как в воду канула; в общем, за чью-то небрежность придется дорого заплатить, так что пусть они идут пировать без него…
– Старик принимает все это слишком близко к сердцу, – заметил Фортескью, когда они спускались в лифте.
– Еще бы, вполне естественно. Дело в том, что Нита…
– А, я имею в виду не это. Хотя, не сомневаюсь, он переживает и по этому поводу. Но сегодня весь день он нервничал из-за папки.
– Мне кажется, это лишь способ отвлечься от того, что произошло вчера.
– Да, и отвлечь нас всех. Ну ладно, – мрачно произнес Харкер. – Уверяю вас, Найджел, это грязное дело. – Они вышли из лифта и направились в сторону расположенного в подвале ресторана. – Еще столько дерьма придется вычерпать, пока полиция доберется до истины.
– Наверняка.
– Вы работаете на них?
– Как вам сказать? И да и нет. С ними, но не обязательно на них.
– Хм… Я думаю, вам понятно, что вы хотели сказать. Но черт меня побери, если понятно мне… А в общем, что бы там ни было, это настоящий кошмар. Я всегда думал, что знаю в управлении всех… И что никто из них на подобное не способен. А теперь, когда это случилось, не перестаю говорить себе, что этого не могло быть… Потом ущипну себя и вижу, что это не сон, и стараюсь не смотреть коллегам в глаза. Меняется ли человек внешне, убив другого? Должен меняться. Но…
– Не болтайте ерунду, Харки, – усмехнувшись, прервал его Найджел. – Вы просто сильно устали. Лучше съешьте вот колбаски с огурчиком.
Фортескью хмуро передернул плечами и заказал свой обычный стакан молока. Они пошли к угловому столику. Зал был полупустым; за столиками сидело несколько телетайписток, горстка посыльных зевала над домино да два репортера ждали очередного пресс-релиза. Гудел кондиционер, электрические лампочки лили унылый свет на водяные титаны, стойку, металлические столы и стулья.
– И нужно же было назвать это место рестораном! – задумчиво сказал Харки. – Это больше напоминает буфет на пароходике третьего класса, который идет прямым ходом в ад.
– Что-то у вас сегодня фантазия разыгралась!
– Просто время тяну, старина. Жду, когда вы начнете допрос с пристрастием.
– Тогда ясно. Можете начать с рассказа о том, из-за чего вы поссорились с Биллсоном.
– Какую ссору вы имеете в виду? – Освещенное электричеством лицо Фортескью ничего не выражало, словно нарисованная на пергаменте карта.
– Ту, что была в позапрошлый вторник. Во время ленча. По поводу Ниты Принс. Мисс Финлей слышала через стену. – Найджел отправил в рот кусок хлеба с маргарином. Он повторил слова, которые слышала его помощница. – «Последний шанс» – что за последний шанс он вам давал? И почему он «в безвыходном положении»?
Харкер Фортескью насмешливо улыбнулся:
– Уж эта ваша мисс Финлей!.. Почему бы вам не натаскать ее получше? Вечно она торопится с выводами – и попадает пальцем в небо.
– Значит, это была просто дружеская пикировка?
– Я этого не сказал. Но мы не обсуждали мисс Принс.
– Памела Финлей, однако, слышала, как вы…
– Слышал звон, да не знает, где он?.. Она слышала слово, которое со свойственной ей небрежностью приняла за «Принс». А речь шла о другом: мы говорили: «принтс»
[12]
. Я отчитывал его за волокиту, которой отличается его отдел.
Фортескью выжидающе смотрел на Найджела, как человек, удачно пошутивший и рассчитывающий на то, что собеседник оценит шутку. Найджел, однако, смотрел в свою тарелку.
– Но если это вы отчитывали его, почему же он говорил, что дает вам последний шанс?
– Дорогой мой, вы же знаете Биллсона! Он завзятый спорщик, препирается по всякому поводу из принципа. И не хочет ни за что отвечать. Когда я сделал ему выговор, он тут же настрочил длиннейшую докладную, что система розовых бланков не работает. Он заявил, что следует восстановить прежнюю систему, и дал мне последний шанс сделать это. Иначе он будет просить о переводе в другое управление. Он совсем разошелся; да, признаться, и я тоже. Он умеет выводить из себя.
– Поэтому вы сказали ему: «Пропадите вы пропадом»? Сильно сказано, Харки.
Фортескью весело улыбнулся Найджелу.
– Честное слово, я уволю вашу мисс Финлей. Все-то она переиначит. Я сказал: «Я преподам вам урок», а потом добавил насчет того, что он может хоть завтра же отправляться в министерство военного транспорта, там есть вакансия. Он ведь давно грозился туда перейти. Хорошо бы, он выполнил эту угрозу. Хотя я не завидую бедному министерству военного транспорта…
– Понятно. Это все объясняет. – Найджел тихонько вздохнул. – Вы хорошо знали Ниту перед войной, когда она работала для вашего агентства?
– Не скажу, что хорошо. Она не работала с нами постоянно. И у меня не было обыкновения приглашать моделей на обед. Хотя, должен вам сказать, в те времена она была огонь-девка.
– Вы понимаете, что полиция будет очень подробно разбираться в отношениях, которые могли быть с Нитой у любого из нас? И поинтересуется прошлым?
– Ну конечно. Обычные следственные действия. Я понимаю. Что же до моего прошлого, то оно чисто как стеклышко. Во всяком случае, в том, что касается Ниты. Следующий вопрос?
– У кого, по вашему мнению, могли быть причины убить Ниту?
Фортескью не мигая смотрел на Найджела. Помолчав, он сказал:
– Чисто теоретически существуют три вероятные причины, чтобы убить красивую женщину. – Он поднял три пальца и один за другим загнул их. – Первая: ревность. Вторая: пресыщение. Третья: если это женщина определенного рода, то потому, что она вас шантажирует.
– Вы думаете, Нита относилась к женщинам определенного рода?
