Все-таки будь ты хоть трижды профессионал, а инстинкты никуда не денешь! Правда, через несколько секунд он опомнился. Поставив Мэгги на ноги и резко мотнув головой в знак своего крайнего недовольства, он молча повернулся и вышел из холла (сам того не зная, став героем в глазах исходивших молчаливым возмущением дам).
Но этих нескольких секунд Кармен с лихвой хватило на то, чтобы прилепить к нему «жучок», обнаружить который можно было только очень сложной аппаратурой, вряд ли имевшейся в распоряжении кавказцев.
Оставшись без кавалера – Макс предусмотрительно сбежал в свой номер, к заждавшемуся Эдварду, – Мэгги грустно посмотрела по сторонам.
– Никто не хочет со мной танцевать! – разводя руками, сообщила она неизвестно кому.
Мстительные взоры дам служили ей слабым утешением.
И Вальтер, опомнившись наконец, убавил громкость магнитофона до допустимого минимума, способствующего в лучшем случае пищеварению, но никак не пьяному веселью.
– Дик! – горестно сказала Мэгги, повернувшись к мужу.
Теперь она казалась смешной в своей сверкающей сбруе – мокрая курица, да и только. Дамы, утолив жажду мести, равнодушно отвернулись от поверженной соперницы. Даже мужчины потеряли к ней интерес.
Зато Дик оказался на высоте. Поставив стакан на стойку и щедро расплатившись с Вальтером, он подошел к жене и взял ее под руку.
– Идем в номер, дорогая, – громко сказал он. – Ты устала, самое время лечь в постель.
– Но, дорогой, – запротестовала было Мэгги, – я ведь так хотела повеселиться…
– Кажется, тебе это удалось, – заметил Дик с улыбкой. – Пойдем!
– Ладно, – жалобно протянула Мэгги. – Но ты обещаешь в следующий раз потанцевать со мной?
– Обещаю, – торжественно сказал Дик. – Идем.
Он твердой рукой повел жену к выходу.
– Пока, Вэл! – как утопающая, махнула она рукой на прощание Вальтеру.
– Спокойной ночи, мадам, – отозвался тот, весь багровый от устремленных на него насмешливых взоров.
Через минуту стук каблуков затих, и в холле воцарилась долгожданная тишина.
А в номере Кармен сбросила босоножки, села на кровать и достала приемник для жучка, установленного на «французе».
Монгол затворил дверь и уселся напротив нее.
Кармен деловито ловила волну настройки.
– Есть, – вполголоса сообщила она.
Сейчас же Монгол услышал в своем наушнике гортанные приглушенные голоса, от которых у него на лице заходили желваки. Он даже оскалился, сам того не замечая. Этот язык, не имеющий ничего общего с французским, он отличил бы от тысячи других языков.
– О чем они говорят? – нетерпеливо спросила у него Кармен. – Ты понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Монгол, усилием воли заставляя себя думать о деле. – Так. Тот, что танцевал с тобой, говорит, что мы идиоты. О тебе очень нехорошо отзывается…
– Отлично, – кивнула Кармен. – Они ничего не заподозрили?
– Сейчас узнаем, – ответил Монгол. – Подожди…
Какое-то время он внимательно слушал, затем покачал головой.
– Все нормально. Ты чисто сработала.
Кармен вздохнула и вытянулась на постели. Блестящее платье облегало ее, как змеиная кожа.
– Хорошая работа, – заметил Монгол.
– Мы вместе делаем эту работу, – ровным тоном отозвалась Марина. – И она еще не закончена. Так что – не расслабляться.
Монгол только вздохнул. Опять она напоминает ему, кто здесь главный. Не женщина, а солдафон в… вечернем платье. Правда, невероятно соблазнительный солдафон.
– Проверяем общую связь, – скомандовала Кармен.
Она сменили режим соединения на приемнике.
– Центр, как слышите меня?
– Отлично слышим, – отозвался почти сразу генерал Ерохин, лично курировавший операцию.
– А кавказцев? – спросила Кармен, машинально занимая сидячее положение.
Все-таки с начальством разговаривает. Хоть и далеко, а все равно неудобно. Не по уставу как-то.
– Их тоже, – успокоил молодую женщину Ерохин.
– Тогда ведите их дальше.
– Слушаюсь, мой капитан, – пошутил генерал.
– Как Старый? – спросила Кармен, не расположенная в данную минуту шутить.
– В порядке Старый, – послышался глуховатый голос Белова.
– Где вы? – спросил майора Ерохин.
– На подходе, – доложил Белов. – Через сорок минут будем на исходных.
– Хорошо. Продолжайте движение. Кармен?
– Я слушаю.
– Не расслабляться. Возможно, вас вычислили, но не подают вида.
– Понятно.
– Как Монгол?
Кармен повела взглядом на напарника, позволив себе легкую улыбку.
– Старается.
Монгол приложил руку к груди и низко поклонился. Кармен не обратила на это ровно никакого внимания.
– Хорошо, – сказал Ерохин. – До связи.
– До связи.
Кармен переключила наушник на нейтральный режим (если будут новости, она услышит сигнал), посмотрела на Монгола и громко произнесла на английском, с плаксивыми нотками в голосе:
– Да помоги же мне снять это чертово платье, Дик!
– Сейчас, дорогая, – отозвался Монгол, с сожалением возвращаясь к роли Дика. – Вот только налью себе немного виски…
Снаружи как раз подкрался коренастый человек в черном и, озираясь, приложил ухо к двери. Услышав голоса молодоженов, он какое-то время стоял неподвижно, затем, удовлетворенный услышанным, бесшумно повернулся и исчез.
Глава 6
Старый вывел свою группу к «Ветте» в начале десятого вечера. Уже стемнело, и по улице изредка проходил человек-другой, но еще с добрый час все трое сидели за камнями, в скалах, ожидая, чтобы база затихла окончательно.
– Может, пора в номера? – подремав на легком морозце, спросил Слон, сладко потягиваясь всем своим громоздким телом.
– Может, и пора, – невозмутимо отозвался Белов, осматривая в бинокль территорию базы.
Клоп молча ждал дальнейшей команды, вполне комфортно чувствуя себя в округлом углублении среди камней. Одежда из прочной водоветронепроницаемой ткани с особым наполнителем защищала от любого холода. А тело и психика были настолько привычны к подобного рода ожиданиям, что он мог провести так хоть неделю, не то что несколько часов.
– Интересно, что у них на ужин? – мечтательно произнес Слон.
– Известно, что, – отозвался Старый, глядя через бинокль на окна отеля. – Оленина под острым соусом, заливной язык, осетрина, форель, тушеная спаржа…
