– Зато мы знаем, что миссия в точке «В» провалилась… Наши друзья погибли, как герои, и мы скорбим вместе с их родными и близкими…
В зеркальном стекле отражалось лицо говорившего: узкое, с запавшими щеками, круглыми пронзительными глазами, узкими усиками и бескровными губами. На нем не была заметна скорбь, как, впрочем, и другие чувства. Хотя голос искусно моделировал те эмоции, которые, судя по произносимым словам, в данный момент испытывал говорящий.
– Мы знаем, что работа по точке «С» хотя и начата не совсем успешно, но продолжается в нужном направлении и, можно надеяться, достигнет цели…
Четыре человека в креслах переглянулись. Это были странные люди. У каждого из них было множество паспортов и имен, они часто меняли места жительства и никогда не появлялись дважды в одном месте. Они говорили обиняками, не называя имен, конкретных мест и времени. Даже здесь, в небоскребе, принадлежащем Организации, они соблюдали полную конспирацию, как будто разговаривали в толчее вокзала Сен-Лазар в Париже.
– Стопроцентный результат могла дать инициация всех трех точек. Успешная работа в точках «А» и «С» тоже с большой степенью вероятности позволит добиться цели, которую мы поставили перед собой, – продолжал «европеец», в котором кроме костюма не было ничего европейского.
Он повернулся и подошел к слушателям. Этого человека амир Дагестана Абу Хаджи да и многие другие амиры в разных частях света знали под псевдонимом «Первый». Хотя четверо остальных называли его Координатором. Конечно, когда были уверены, что их никто не слышит. А такой уверенности не было практически никогда. Поэтому, как правило, они обходились номерами.
– Вместе с тем провал хотя бы в одной из оставшихся двух точек ставит под сомнение первоначально запланированный результат!
– Положение надо исправлять, – сказал «Второй».
– И начинать следует с того места, куда шел наш друг, – продолжил «Третий».
– Причем заниматься этим делом должен тот из наших соратников, который не уступает по своим личностным качествам пропавшему другу, – завершил «Четвертый».
– Давайте определим такого человека, – кивнул «Пятый».
Координатор порылся в письменном столе и раздал каждому плотный квадратик мелованной бумаги и авторучку. Участники совещания написали на каждом одно слово. Координатор собрал листки и быстро просмотрел.
На всех было написано одно и то же: «Ханжар»
[48]
, «Ханжар», «Ханжар», «Ханжар», «Ханжар»…
– Мы все пришли к одному мнению, – сказал Координатор и сжег кусочки бумаги в пепельнице.
* * *
Москва
Руководителей региональных управлений, не говоря уж о более мелких подразделениях, даже столь значимых, как оперативный отдел Управления «Т» в Кавказском регионе, приглашают на заседания Совета безопасности Российской Федерации не часто. Точнее, редко. Очень редко. А еще точнее – никогда не приглашают. Нечего им там делать: это не планерка при начальнике УФСБ – это государственный уровень, и выступать здесь должны не исполнители, пусть даже высокопоставленные, а первые лица ведомства, например, по линии государственной безопасности докладывать должен не кто-нибудь, а сам Директор ФСБ.
Но из каждого правила есть исключения, и полковник Нижегородцев, неожиданно для самого себя, такое приглашение получил. Процедура эта была начисто лишена торжественности и состояла из нескольких этапов. На первом его вызвал непосредственный руководитель – начальник Управления «Т» ФСБ России генерал Ермаков.
– Анатолий Сергеевич, угроза ядерного терроризма, которую вы обнаружили, вызвала особую тревогу на самом верху, – озабоченно хмурясь, начал он и показал пальцем в потолок, как будто именно там и вызвали тревогу его открытия, хотя на третьем этаже располагался отдел по противодействию национальному терроризму, сотрудники которого ничего не знали о деле «Безрукого», а если и тревожились, то по совершенно иным поводам. – Тем более что ранее вы работали по этой линии в операции «Рука Аллаха», вы разбирались с пропажей изделия «С»
[49]
в НИИ экспериментальной физики в Кротово
[50]
и, по сути, являетесь ведущим специалистом в противодействии ядерному террору…
«Почему же, в таком случае, я еще не генерал и не большой начальник?» – непроизвольно подумал Вампир, подозревая, что похвала во вступлении связана с каким-то подвохом в основной части.
– С учетом всего этого вам доверяется выступить на заседании Совета Безопасности! Сейчас мы пройдем к Директору, и он вас проинструктирует, – подвел итог генерал, и Вампир понял, что не ошибся.
Инструктаж у Директора свелся к общим фразам о важности предстоящего доклада.
– Вот, товарищ Ермаков предложил вашу кандидатуру, как наиболее подготовленного в этом вопросе офицера, так что я на вас рассчитываю! – завершил начальник и, с ободряющей улыбкой, пожал Нижегородцеву руку.
«Выступать, конечно, должен был Директор по подготовленным документам, но могли возникнуть вопросы, а на уровне Совета безопасности нельзя показывать неосведомленность даже в мельчайших деталях, а таких деталей генералы не знают, и это вполне естественно, – думал Нижегородцев, прикрепляя наградные колодки к пахнущему новым сукном темно-синему кителю, который надевал всего раза три – на награждения и на День чекиста. – Тогда он перепоручил выступление Ермакову, но у того аналогичная проблема, вот и предложил непосредственного исполнителя, которому известны не только мельчайшие, но и микроскопические подробности…»
И вот просторный зал в Кремле, за огромным П-образным столом хорошо знакомые по программам новостей лица, которые мало кто видел «вживую», а тем более – всех вместе…
– При проведении оперативно-розыскных мероприятий мы вышли на НИИ экспериментальной физики в Кротово Тиходонского края, где были изготовлены два изделия «С»…
На трибуне, с которой обычно выступают маршалы и генералы армии, стоит полковник в отглаженном мундире с планками боевых наград. Ради такого случая Нижегородцеву пришлось даже снять очки «хамелеон», правда, он заметно щурится, но это не вызывает вопросов, а насчет очков – всем ведь не объяснишь…
Важные лица вызывают в нем некоторую тревогу, особенно сидящий во главе Председатель Совета безопасности, за его спиной по правую руку – флаг Российской Федерации, по левую – штандарт Президента. Потому что Председателем Совбеза является сам Президент! На таком уровне властной вертикали Вампиру еще выступать не приходилось. Правда, все слушают с неподдельным интересом, хотя ничего не записывают, как при выступлениях Президента или Председателя правительства. Вампира всегда интересовало: что они пишут, когда Первое лицо ставит задачу повысить уровень жизни населения: поднять зарплату, увеличить социальные выплаты… Неужели так и записывают: «Надо поднять зарплату населению»? «Надо увеличить социальные выплаты»? Но неужели это требует записи? Неужели они не могут запомнить столь простое пожелание? Или просто демонстрируют лояльность и послушание? Судя по тому, что сейчас он говорит сложные вещи, а никто не записывает, скорей второе…
