Радиста с рацией и всех его сопровождающих Борис Анатольевич увидел сразу. Они не отошли далеко, а растянули антенну на ближайшей скале. Рация стояла на большом камне. Сам радист сидел в наушниках с интегрированным микрофоном на камне поменьше и, видимо, разговаривал с оператором узла связи оперативного штаба.
– Послали за дежурным по штабу, товарищ старший лейтенант, – доложил радист, вставая. – Придется подождать.
– Подождем. Мы уже за сегодняшнюю ночь набегались, торопиться нам больше некуда. – Самоцветов положил радисту руку на плечо и этим жестом снова усадил за рацию.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться, – сказал «краповый» младший сержант, не выдержав, видимо, переизбыток только что полученной важной информации.
– Обращайся.
– А правда, что нам ваш старший сержант рассказал?
– Это зависит от того, что он вам рассказал. Но вообще-то Родион у нас человек правдивый и брехать зря не будет. В чем суть?
– Про нашего капитана…
– Что он своих солдат бандитам продает?
– Да.
– Правда. Продает. По две тысячи долларов за штуку. Так нам эмир Дагиров сказал. Он там лежит, связанный. Дагиров у вашего капитана солдат и покупал. А сами солдаты, которых продали… Троих – год назад, троих – на днях… Сами солдаты чуть дальше в ущелье спрятались. Я их попросил пока не показываться. Всего капитан продал за два с небольшим года восемнадцать человек. Шестерых мы смогли выручить. Где еще двенадцать, мы не знаем, иначе и их выручили бы.
– И что теперь? – спросил младший сержант, наверное, подозревающий, что такое офицерская солидарность.
– Теперь будем с вашего согласия вашего капитана задерживать и передавать в руки следственной бригады. Возражать не будете?
– Не будем! – откровенно обрадовался младший сержант.
– Сейчас, когда вернемся, своих всех предупредите, чтобы эксцессов не было.
– А прапора наши?
– Кто? – переспросил старший лейтенант.
– Прапорщики, командиры взводов. Два прапорщика, один старший прапорщик…
– Я их не видел.
– Они среди нас. Их капитан в отдалении от себя держит. У нас еще один лейтенант есть, командир взвода, но он сейчас в госпитале лежит. Капитан всегда с ним рядом держится. Это офицер. А прапоров в отдалении держит.
– И что?
– Их тоже предупреждать?
– Вам виднее. Лучше не надо. На всякий случай, за ними мой старший сержант присмотрит. Да и вы тоже… Объясните им…
Радист снял наушники с микрофоном и протянул Самоцветову:
– Дежурный по штабу на линии.
Борис Анатольевич легко справился с наушниками, подправил микрофон и сразу начал разговор, который уже проиграл в уме:
– Старший лейтенант Самоцветов, спецназ ГРУ…
– Подполковник Воскобойников, дежурный по штабу. Я уж не знал, где тебя искать. Докладывай, старлей. Что там у тебя случилось? Переполох поднялся большой. ФСБ на ушах стоит. По крайней мере, все погрануправление при ФСБ. Нас звонками замучили. Уже и из Москвы звонили. Вопрос находится на контроле Министерства иностранных дел и Министерства обороны…
Самоцветов словно бы и не слышал вопроса.
– Прошу вертолет для эвакуации взвода с места операции, вертолет МЧС с медицинской бригадой и полевой кухней для освобожденных рабов и две следственные бригады. Куча пленников… И бандиты, и сваны, пришедшие за рабами с той стороны. И… И еще кое-кто…
– Что такое – две следственные бригады? Почему две?
Подполковник Воскобойников понял, что все вопросы будут означены по порядку.
– Одна обычная, послеоперационная. Вторая… Вопрос интереснее. Рядом с нами сейчас отряд спецназа внутренних войск. Среди рабов были трое солдат из этого отряда. С территории Грузии бежали еще трое рабов – тоже солдаты из этого отряда. Их продавал командир. Продавал эмиру Дагирову. У меня есть показания самого эмира, записанные на диктофон. Есть показания солдат.
– Что такое? – возмутился подполковник. – Как так, продавал солдат?
– Оставлял их в заранее подготовленной ловушке.
– Ты его расстрелял, старлей?
– Пока еще нет. Разрешил позавтракать.
– Понял. Не упустишь?
– У нас такого не бывает. Его свои же солдаты из его отряда не упустят. Они в курсе.
– Высылаю вертолеты. И следственные бригады высылаю. Готовься к приему.
– Понял. Выставлю пост с ракетницей. Услышат звук вертолетов, будут давать сигнал ракетами.
– Жди… А что там с Грузией? С пограничниками?
– Если официально, то все просто – часть бандитов ушла. Мы слышали звуки боя. Видимо, с пограничниками встретилась. Не официально, разговор не для открытого эфира. Американцы с грузинской стороны кучу РЛС
[11]
наставили. Обязательно нас прослушивают…
* * *
Капитан уже справился со своим сухим пайком. И при приближении Самоцветова он встал и потянулся, высоко подняв руки. Борис Анатольевич сел и взял пистолет-пулемет капитана.
– Как оружие? Вообще-то говорили, что «ПП-2000» придет на смену пистолету Макарова. У вас, я вижу, и вместо автоматов поступило? У нас в некоторых бригадах тоже…
– Нормальное оружие. Дальности стрельбы иногда не хватает. А так – терпимо…
Капитан протянул руку, желая забрать свой пистолет-пулемет, но старший лейтенант передернул непривычный затвор
[12]
, показывая, что с этим оружием может справиться, и наставил ствол на капитана.
– Сидеть… – дал он команду, которую обычно дают собаке, а воинскими уставами она не предусмотрена.
– Не понял. Что случилось? Ты в своем уме, старлей?
– Вполне. Я получил в оперативном штабе приказ на твое задержание.
– За что?
– За торговлю солдатами.
– Ну, попробуй, задержи. У меня в отряде личного состава в три раза больше, чем у тебя. Одно слово, и тебя вместе с твоим взводом расстреляют.
– Рискни. Кстати, твой пистолет-пулемет пробивает бронежилет?
– Смотря какой пулей стрелять… – ответил сбитый с толку капитан. Но тут же взял себя в руки и гаркнул: – Тревога! К оружию! Измена.
Солдаты его отряда не пошевелились. Только прапорщики вроде бы вскочили, но солдаты им что-то сказали, и командиры взводов сразу сели на место. А позади капитана появилась невеликая фигура Кудеярова. Младший сержант был ростом чуть выше плеча капитана. Но он положил свои руки капитану на плечи и сжал пальцы. Самоцветов не знал, погнулись ли пластины из легированной стали, из которых состоит бронежилет «крапового» капитана. Но даже если не погнулись, то наверняка сильно вдавились в плечи. Капитан сразу сел и опустил голову.
