Прошло двадцать минут полета. Джефферсон определил пройденное расстояние по скорости и времени. Поймал под крылья планера жесткий термик, чтобы «оседлать» его, отстегнул карабин троса. Скинула фал и Анджелина. Она развернула самолет, провела его под планером, качнув на прощание крыльями, и направилась в обратный путь по направлению к острову Лусон.
– Воздух упругий, дойдем спокойно, – сказал Джефферсон Батяне. – Когда десантироваться, скажу.
* * *
В капонире – вырытой яме, обложенной со всех сторон железобетонными балками, точно такими же, какие перетаскивали с места на места заключенные островной тюрьмы, дежурный оператор на круглом экране радара заметил размытое пятнышко. Локатору, расположенному на холме примерно в центре острова, входившему в систему защиты режимного объекта, коим являлась тюрьма и городок гарнизона внутренних войск, хватило чувствительности, чтобы увидеть «мелкого нарушителя». Сигнал был слабым. Однако оператор, как положено по внутренней инструкции, сообщил об увиденном дежурному офицеру.
Над островом стояла глубокая глухая ночь, и дежурный офицер дремал в отдельной комнате на кожаной кушетке. Он с трудом продрал глаза, когда загудел и замигал сигнал вызова.
– Черт, что там такое? – проворчал он себе под нос.
От резкого пробуждения у него сильно разболелась голова.
На тумбочке он увидел недопитый штоф вьетнамского рома «Красный шавьет». Быстро осушил его. Алкоголь притупил боль. Через минуту дежурный офицер с очень помятыми брюками, френчем и лицом уже стоял в помещении операторов.
– Наблюдаю объект, – доложил солдат и невольно поморщился. От дежурного валил такой духан, что ему хотелось отвернуться.
– Покажи где?
– Вот здесь. – Оператор ткнул пальцем в размытое пятнышко на экране.
– Это? – Дежурный офицер несколько раз быстро закрыл и широко открыл глаза, тем самым наводя резкость.
– Так точно, сеньор Гомес!
– Такой размытый сигнал.
– Да. Я едва его засек, – стараясь скрыть хвастливую интонацию, произнес оператор.
– Что это может быть? – задумался офицер. – Твои предположения?
– Летит низко над океаном.
– Я сам вижу. Очень низко.
– Радиошумов нет. Постовые о посторонних звуках на береговой полосе не сообщали.
Внезапно пятнышко исчезло.
– Что это?
– Кажется, нырнуло в океан… Или село на поверхность, – предположил оператор.
Голова сеньора Гомеса внезапно снова разболелась, словно виски сжали металлическими тисками.
– Факин уорк… Чертова работа, – простонал дежурный офицер. – Это косяк летучих рыб… Или пеликан сел на море…
– Так точно… Я тоже думаю, что такой сигнал от самолетов не может быть, – согласился оператор.
– Слушай, как тебя? – Сеньор Гомес плохо держался на ногах.
– Даниэлос Лопес, – отчеканил солдат.
– Так какого черта ты, Лопес, меня вызываешь! – заорал дежурный офицер и тут же осекся: его голова готова была лопнуть. – О звуках и огнях не сообщалось, – продолжил он тихо. – Гидросамолет должен быть крупнее. Поэтому я иду в дежурку. А ты смотри дальше…
– Слушаюсь!
Сеньор Гомес, придерживаясь за стенку, пошел по коридору. В дежурной комнате он, запрокинув голову, еще раз припал к бутылке рома. На краю горлышка образовалась капля. Он стряхнул ее себе в рот.
– Факин уорк, – снова простонал офицер и плюхнулся на кушетку.
Буквально через минуту после того, как сеньор Гомес удалился, оператор заметил, что на экране опять появился похожий сигнал – теперь он как-то неестественно резко «порхнул» в высоту.
«Пеликаны разбушевались, – подумал оператор. – Что у них, брачный сезон начался?»
Интересно, что как только первый сигнал пропал, оператор заметил еще один такой же, в другом месте экрана. Этот тоже был слабым и размытым. Оператор не был уверен, второй сигнал появился недавно или он просто-напросто его проморгал.
Оператор не стал снова подымать дежурного офицера. Тем более сигнал скоро исчез.
* * *
Планер Джефферсона благополучно добрался до острова. Высота была средней, и достать их из пулемета и даже из автомата труда не стоило. Темнота и бесшумность полета скрывала планер от постовых на вышках. В безлунную и беззвездную ночь обнаружить небольшой безмоторный летательный аппарат практически невозможно.
Внизу территория тюрьмы обозначалась четко: двор был хорошо освещен прожекторами. Джефферсон не стал близко подлетать к тюрьме, чтобы отблески света не попали на планер.
– Сейчас немного поднимусь и десантируйся.
Мистер Авакатуку определил по приборам разности температур на крыльях, носе и хвосте планера, в какой стороне теплеет, с помощью рулей повел туда свой летательный аппарат, поймал теплый поток воздуха, что поднимался в небо, по спирали начал набирать высоту.
Жестами показал Батяне, что пора прыгать.
Майор Лавров надвинул на глаза прибор ночного видения, спокойно и четко, как и прошлым днем, соскользнул с борта летального аппарата. Планер тут же ушел в темноту, а российский десантник стремительно начал падать к приближающейся земле. Ловкими движениями Батяня совладал с потоком воздуха и выпустил парашют. Над головой прозвучал хлопок. Крыло раскрылось. В то же мгновение толчок вверх погасил скорость. Теперь Батяня всматривался вниз, выискивая подходящее место для приземления. Внизу черной кляксой темнел плотно заросший мангровым лесом берег острова. Оставалось выбрать дерево пониже, помоложе, понежнее.
Батяня повис на ветвях метрах в двух от земли. Перерезал стропы и оказался по щиколотку в теплой жиже, которая тут же принялась засасывать его ноги. Майор Лавров был готов к такому повороту событий, ведь мангровые леса произрастают на приливно-отливной полосе. Его ботинки и штаны были пропитаны водоотталкивающей эмульсией. «Зато собаки след не возьмут», – подбодрил сам себя Батяня. Он с трудом вытащил ноги из смрадной чавкающей почвы.
Майор Лавров по компасу определил курс следования до точки сбора и, аккуратно ступая, тихо раздвигая ветки деревьев, двинулся в том направлении.
* * *
Планер Джессики постепенно терял высоту. Она умело лавировала в потоках воздуха между рифами и атоллами. Однако сила притяжения земли постепенно брала свое. Настал момент, когда поверхность моря уже находилась меньше чем в двух метрах от брюха планера. Создавалось впечатление, что любая набегающая волна зацепит крыло летательного аппарата, перевернет его. Один раз планер чуть было не зацепил крылом столб брызг, который создал вал, что с шумом разбился о выступающий из-под воды утес.
Джессика старалась как можно ближе дотянуть до нужного острова. Ночной бриз, уходящий от его берега, легко смог бы поднять планер. Однако этот воздушный фронт пока никак не давал о себе знать.
